Фактор умолчания
Шрифт:
Сначала оперативный дежурный по эскадре дал конкретные цифры – пеленги, удаление, курсовые углы. Затем уже командир корабля, когда Анохин перешел на более неформальный тон прокомментировал:
– Интересно и смешно было наблюдать, как поначалу ближний «восточный» фрегат, бортовой номер 1050, задергался, что тот Промокашка в «месте встрече» [47] . Сейчас уже медленно смещается по пеленгу к северу, строчит шифром как оглашенный донесение на «Папу». Второй дозорный – фрегат типа «Нокс», определившись с нашим курсом, маячит впереди в тридцати милях.
47
Все уже поняли, о ком и чем речь – персонаж фильма «Место встречи
– Акустики?
– Минимум трижды ловили шумы подлодок, но это всякий раз оказывались наши.
Второй час согласно графику похода.
Среднюю оперативно-экономическую скорость по эскадре подняли до восемнадцати узлов.
Крейсер управления «Адмирал Сенявин» – на ГКП атмосфера постепенно накаляется, то и дело слышатся доклады операторов и флагманских специалистов:
– СКР «Летучий»! Северо-западный сектор. Контакт с неопознанной подводной лодкой! Координаты… курс… интенсивность! Сопровождает ее в акустическом контакте! К преследованию подключилась поисково-ударная группа малых кораблей!
Параллельно проходит освещение воздушной, надводной обстановки. Успевает смениться вахта.
Третий неполный час, и оперативный дежурный снова рапортует:
– С «Летучего»! Капитан 3-го ранга Хорьков, доклад: «Условно отработали РГБ [48] глубинными реактивными бомбами и торпедами. Лодка условно уничтожена!»
– Условно, – ворчит, бормочет контр-адмирал, поглядывая на зама по политической.
– У нас пока не война, – тот в ответ словно оправдывается.
48
РГБ – реактивная глубинная бомба.
Четвертый час. За голосами офицеров, жужжанием, попискиванием, пощелкиванием приборов, сквозь стенки-переборки командного пункта проникает восьмикратный бой склянок – четыре ночи по местному.
– Шумы винтов ПЛ внутри ордера!
– Проворонили! – Анохин в полумраке «вспружиненного» комплекса флагманских постов командного пункта сверкает глазами почище аварийных лампочек.
– Контакт потерян!
– Может, это наша? – надеется старший вахты.
– Это какой же ж долбоклюй тогда там? – Контр-адмиралу тесно на КП! Из его сцепленных зубов «же ж» звучит, как пчелинно-жалящее. – Накануне ж расчертили сектора для каждой ПЛ, расписали график прохода эскадры, скорость, курс!.. В конце концов, у них свои «кусты» есть – мы шумим, как стадо, должны ж мать их так-растак держать дистанции! [49]
49
Куст – флотское прозвище акустиков.
– В место обнаружения брошена третья поисково-ударная группа: эскадренный миноносец «Вызывающий», СКР-3, МПК-145!
Наглядность всех движений подавалась на оперативный планшет. Обстановку освещал и обзорный радар, что заведенно крутил светящую палочку, «подсекая» точки-огонечки надводных единиц-целей… пока своих – в трех милях на «вест» три кораблика рассыпались фронтом, веером, словно растягивая… затягивая поисковую цепь.
– Докладывают! Слышат шум винтов! Классифицируют – атомная! Акустик явно слышал шум реактора.
– Не-е-ет, – ощерился Анохин, – не наша! У нас все дизель-электрические.
Чужая лодка быстро уходила, набрав полный ход, выпуская имитаторы, экстренным погружением безуспешно выискивая термоклин [50] .
– Уйдет, сукина сволочь!
– БПК «Строгий» запрашивает разрешение на перехват!
– Добро!
На «Строгом» держал вымпел «бригадный» – капитан 1-ранга Сергеев.
Оценив на оперативном планшете эскадренное местоположение БПК, оптимальный курс перехвата, зная боксера Сергеева [51] , Анохин не сомневался, что тот подрежет «хвост» флагману,
пройдя впритирку по раковине.50
Термоклин – слой скачка, слой резкой скачкообразной смены температуры глубинных вод. Имеет свойства отклонять акустический сигнал, тем самым экранировать шумящие объекты.
51
В. Н. Сергеев в годы офицерской молодости увлекался боксом и был популярным спортсменом в этом виде единоборств, как на Тихоокеанском флоте, так и вообще на Дальнем Востоке. Как правило, побеждал, не доводя поединки до третьего раунда. Заматерев, уже будучи и командиром крейсера, и теперь командуя бригадой, своему дерзкому бойцовскому характеру не изменил.
Луна нарезала тени, отсвечивая, поблескивая на волнах, контрастно очерчивая угловатое железо корабля.
БПК появился из-за кормы, быстро приближаясь, уже успев набрать форсированные обороты – как бы не все 35 узлов! Нагнав флагман, он прошел всего в кабельтове, подняв бурун, волну, раздирая воздух высоким, по-самолетному визжащим тоном газовых турбин, оправдывая свое название, данное натовцами этому классу кораблей – «поющие фрегаты»!
В течение получаса американскую лодку обрабатывали условными атаками, хлестая акустическими «плетками», окончательно выгнав за линейный барьер – назначенно-условную границу периметр ордера.
Где дальне-рубежный эсминец получил приказ продолжить прессинг.
К делу дополнительно подключился «камов», покидывая буи, долго не отпуская субмарину с «крючка».
Порезвились!
Восток просыпался, начав розоветь. Еще трижды акустики баламутили приемные посты ложными сообщениями о контакте с неустановленными подлодками.
– Подводный рубеж прошли, – предположил флагманский оперативный дежурный, – мы держим «семнадцать», чтобы нагнать нас, а лучше обогнать, субмарине надо дать как минимум узла на три-четыре больше, что вызовет повышенный шум и сразу ее выдаст.
Командующий согласительно кивнул… немного устало – ночь не спал и, видимо, день тоже не даст отдыху:
– Я поднимусь на мостик. Общее действие эскадры нахожу удовлетворительным. Но еще раз проверьте управление и обратную связь с отдельными кораблями. Обратите внимание на слабые места в боевом взаимодействии командных пунктов подразделений. Думаю, с часок будет пауза, а потом прилетят… как солнце покажется. Ночью ж видели – не летали. Остерегаются, наверное – в темноте по неопознанной цели, можно же и схлопотать ненароком. А?
– Ну да, – офицер чуть улыбнулся в ответ и тут же поправился строго по-уставному: – Так точно, товарищ контр-адмирал!
Не через часок, а всего через пол – появился! К тому времени контр-адмирал умудрился слегка прикемарить в походном командирском кресле на мостике. Разбудил его несдержанный матрос, принявший звонок оперативного дежурного с КП:
– Сообщают – ВЦ по пеленгу 45! [52]
На него зашикали, но Анохин уже встряхнулся:
52
ВЦ – высотная цель.
– Что?
– Воздушная цель – пеленг 45, высота шесть тысяч, удаление 50.
– Разведчик. «Орион»?
И продолжали наблюдать за перемещением самолета. Через каждые две минуты теперь уж присмиревший матрос бубнил, репетуя на мостик данные по «цели», что не торопилась приближаться.
– А чего это он такой деликатный?
«Орион» действительно – в задаче наблюдателя вполне мог зайти в пространство ордера, опустившись до бреющего, кружа вдоль бортов, суя свой нос чуть ли не под клюзы. Единственное, чего избегая – пролетать над самим кораблем: неписаное правило – пролет над палубой приравнивался к пролету над чужой территорией. Которое, впрочем, частенько нарушали пилоты истребителей, видимо чувствуя в ручках управления маневренность, а главное мощь и скорость своих машин, полагая себя в безнаказанном праве.