Фактор Z (сборник)

— Одного?

— Пес его знает.

— Один не страшно. Лишь бы не ревуны.

Щелчок взводимого скиммера.

— Я ничего не вижу.

— Я тоже…

— Пусть Грег прощупает.

— М-м-м…

— Оставьте его, он совсем плохой. Дотянуть бы… эх, сейчас бы бинокль! С ночным видением.

— Мечтать не вредно. Ручной шестиствольный пулемет с бесконечными патронами тебе не надо?

— Наверное, показалось.

Два часа и четыре минуты спустя

— Справа, справа!

Выстрел. Визг скиммера.

— Ты как? Ты как?

— Нормально! Перезаряжай!

— Еще двое, мой правый!

Выстрел. Визг скиммера. Рычание, мат, скрежет стали о кость. Оскаленная пасть пригвожденного к асфальту шустряка, медленно гаснущий зеленый свет из широко открытых глазниц без зрачков.

Иван с трудом вырвал тесак из еще скребущей по земле когтями туши.

— Б..дь, сколько их…

— Руби! Руби! Руби!

Визг скиммера. Визг скиммера. Визг скиммера. Щелчок разряженного скиммера.

— Ольга, вставай! Эмми, где Эмми?

— Сзади, берегись!

Выстрел.

— Уносим ноги! Тащишь его?

— Нормально, давай!

— Где Эмми? Черт, мы ее потеряли, что делать? Эмми! Эмми, где ты?!

— Бегом, бегом, бегом!

Визг скиммера. Выстрел.

— Нам конец… стоп, они уходят! уходят!

— Это Грег их пугнул… но это ж сколько сил, тебе же нельзя! Грег! Грег, очнись!

Четыре часа и двадцать две минуты спустя

— Это здесь. Дошли. Все-таки дошли…

— Надо же. Забавная фигонда. Смахивает на большую книгу. Она открывается?

— Да.

Пауза.

— Оль, ну не плачь. Мы не могли ей помочь. Ничем. Если есть рай, Эмми сейчас там.

— А-а-а…

— Помогай нести. Вот так. Смотрите, сколько света. Идем прямо по тропе, держитесь крепко, я не знаю, насколько тут высоко. Глупо было бы дойти через ночь — и здесь тупо свалиться вниз, да?

— Да-а-а…

— Ну всё, всё. Вперед.

Пять часов и сорок восемь минут спустя

Гепард спешил. Но Ольгу шатало, она отставала, Иван сильно припадал на правую ногу, на их плечах висел Грег, и идти приходилось медленно, внимательно глядя себе под ноги. Каменная тропа висела в безбрежной синеве, опираясь на прозрачную пустоту — сначала это изумляло, затем ощущения притупились. Очкарик вырвался вперед, и когда он закричал и побежал вперед, размахивая руками, они остановились.

Метрах в тридцати ниже тропа поворачивала и упиралась в нечто, что можно было назвать небесным островом. Края его, покрытые ярко-зеленой травой, терялись в тумане.

Навстречу Очкарику шла девушка. Простое белое платье едва прикрывало колени. Длинные светлые волосы спадали на плечи. Она улыбалась.

— Ребята… какую же вату мы сотворили…

Гепард не сразу понял, что этот полухрип принадлежит поднявшему голову Грегу.

— Что-то не так? — спросил он.

Между Очкариком и девушкой оставалось метра три. Она широко развела ладони для объятий.

— Не нравится мне это, — сказал Иван.

Они встретились и обнялись.

— Она не думает, — прохрипел Грег, обмякая и соскальзывая вниз, на камень, — совсем не думает… в голове пустота… бегите-е-е…

Девушка открыла рот и ее длинный, усеянный шипами чешуйчатый язык исчез в шее Очкарика. Тот забился, но тонкие, хрупкие на вид конечности держали крепко. Глаза девушки полыхнули ядовитой зеленью.

Иван выругался и поднял дробовик.

Трава всколыхнулась, и из из нее поднялись десятки бледных теней в простых белых платьях. Глазницы светились зеленым. Они приветственно раскрывали объятия.

Выстрел.

Очкарик перестал дергаться, и вместе с обнимающим его бледным телом осел в траву. Остальные тени надвигались, мягко, неслышно ступая, словно танцуя на зеленой поросли.

— Ловушка… — еле слышно прошептал Грег, — я только слышал о таком… это гарпии… их никто не видел больше двух сразу… а здесь у них… улей… вот вляпались…

— Разгони их, получится?

— Их… слишком много… давят меня…

Глаза Грега закатились и он обмяк. Иван молча закрыл ему веки привычным движением.

Гепард уже знал, что он увидит, но все-таки оглянулся назад, на путь, которым они прошли. Выше на пару ступенек упавшая на колени у тела Грега Ольга закрывала рот руками, расширенными от ужаса глазами уставившись на ожившую поляну. А еще тремя ступеньками выше — уже не было лестницы в пустоте, словно и не шли они по холодному, твердому, надежному камню всего минуту назад.

Рашен шутка. Выхода нет.

— Врагу не сдается наш гордый Варяг, — пропел Иван, перезаряжая, и жутко захохотал.

Выстрел. Выстрел. Два платья рухнули, но остальные неумолимо приближались. Иван переломил дробовик, дымящиеся гильзы, звякнув о камень лестницы, беззвучно канули в пропасть.

— Жгите своими пукалками, голубки, не тупите! Лишнюю минуту продержимся. А то у меня патронов еще только на пару раз, — прорычал Иван.

— Олья, прости меня.

— Геп… Обними меня. Нет, сначала дай мне скиммер. Вот. А теперь обними меня. Крепко-крепко. Да, так.

Выстрел. Визг двух скиммеров. Визг двух скиммеров. Щелчок разряженных скиммеров.

Выстрел дуплетом в упор.

Грег перехватил разряженный скиммер за ствол, как дубинку, и что было сил врезал по голове ближайшей гарпии. Иван, ругаясь, отбросил разряженный дробовик и выставил вперед зазубренный тесак.

Скрежет стали о кость. Крик. Скрежет множества зубов о кость.

Четыре недели до этого

— Ты чего все ворочаешься, Олья?

— Не могу уснуть, Геп…

— Из-за Ваньи?

— Да нет, глупый… между нами всё кончено давно, он переживает, конечно… мне тоже нелегко. Просто не могу уснуть. Мутно на душе, тяжело. А знаешь что? Расскажи мне сказку?

— Упс?

— Да-да, сказку. Ну как будто мне снова пять лет. А ты заботливый пап. Расскажи?

— Хмм…

— Ну я тебя очень прошу.

— Хорошо. Значит, слушай. Не щипаться! Убаюкивает мама сына…

— Дочку!

— Нет, сына. Это важно. Вот, убаюкивает, а сын, зараза такая, всё не спит. И задает маме всякие дурацкие вопросы. Ну маленький еще. Мам, а мам, спрашивает. А если землья загорится, что мы будем делать? Ну сына, говорит мать. Если землья загорится, я возьму тебя на руки, войду в море, и там не достанет нас огонь…