Факты и реальность

«Замечательно! — радостно соглашаюсь я. — Да, нужно разобраться с этими сероэльфийскими бреднями! И вообще я соскучилась…»

«Тогда жду. — Подруга загадочно улыбается. — Кстати, на десерт у меня яблочный пирог, только что принесли свеженький от королевского кондитера».

Нет, ну как тут отказаться! Быстро надев шляпку и верхнее платье и закинув в саквояжик несколько необходимых мелочей, активирую пространственный портал. Важное дело, приятное общение и королевские сладости — целых три весомых аргумента завтракать не дома. Впрочем, мне, если честно, хватило бы и одного из них. Любого.

Наивысшей изысканностью у нашей расы считается, если за столом магией не пользуются. Конечно, когда я завтракаю одна или… Боковым зрением проверяю, не заметила ли Гретта моей уж слишком мечтательной улыбки. Или с Адрианом, я имела в виду, тогда парочка заклинаний… Ой, хи-хи, и рыбные кости в самых неожиданных местах…

— Гретта, передай мне, пожалуйста, соль, — произношу с невозмутимым видом. И с легкой улыбкой интересуюсь: — Что нового в нашей замечательной столице?

— Нового? — задумывается подруга, взяв в руки фарфоровую солонку. — Да здесь каждый день какие-нибудь новости. Жизнь кипит. Все зависит от того, как долго ты не была в главном городе нашего королевства.

— Да вообще-то вчера была, — весело признаюсь я. — Но только в родительской усадьбе. Мэт с каникул вернулся, подарки от мамы с папой привез.

— Озорник, — ласково улыбается наставница. — Неделю занятий пропустил. Впрочем… — Гретта, доверительно заглянув мне в глаза, понижает голос: — С его способностями можно, мальчик давно обогнал сверстников. Видела бы ты, как он лошадок тренирует! Ой… Кому я рассказываю, ты же лучше меня знаешь.

— Да, — лихорадочно вспоминаю вчерашний разговор с юным дарованием. — У брата есть какая-то теория…

— Вот-вот, — восторженно продолжает наставница. — Я раньше приглашала друидов, они понимают язык животных, но Мэт… — Гретта делает картинный жест рукой. — Он не просто понимает, он животным как-то объясняет, что ли, договаривается с ними. Мальчик за неделю достигает таких результатов, которых прославленным тренерам и за год не добиться.

Так… Подперев щеку рукой, пристально смотрю на подругу. Неясная мысль, возникшая во время ее восхищенного повествования, вдруг оформляется в конкретный вопрос:

— А кто-нибудь еще знает о выдающихся способностях моего брата?

И тут… Гретта, внезапно покраснев, смущенно опускает глаза:

— Я подумала, парень молодой, ему нужны деньги на всякие… ну разные подростковые интересы. Не просить же каждую монету? Понимаю, я должна была с тобой посоветоваться, но… Лика, ты же сама недавно была школьницей!

Ах вот оно как! Прячу усмешку. Похоже, у Гретты завелся еще один любимчик. Что ж, с ее характером это совершенно неудивительно.

— Да ладно, — произношу как можно беспечнее, — я тоже в последние годы учебы у родителей деньги практически не брала. Тем более мне Мэт сам рассказал…

— Так и думала, что ты правильно отреагируешь! Вот-вот, поэтому я начала ненавязчиво советовать знакомым, у кого затруднения с лошадками, обращаться к твоему брату. Это все мелочи, а главное забыла. Ты же знаешь, основное увлечение Мэта — боевые лошади, поэтому я посоветовала Адриану пригласить твоего брата поработать у них. И, кажется, мальчики нашли общий язык.

Слушая пространные рассуждения подруги, перешедшие с лошадок к Ордену и политической ситуации в целом, счастливо улыбаюсь. Как все, оказывается, просто и прозаично. Мой малолетний братец и впрямь вундеркинд, к нему полгорода за помощью обращаются, а милый… Застенчиво опускаю ресницы. И как я могла думать всякие глупости? Никто ни к кому в доверие не втирался, они с Мэтом действительно целых два месяца каждый день общались по делу.

Вдоволь наболтавшись с Греттой, переходим в кабинет, где подруга с торжественным видом отпирает ключом старинный сейф.

Кристалл правды — древний магический минерал, прозрачный, словно слеза. Если сказанное над ним — истина, кристалл сияет нежно-голубым огнем, если ложь — становится ярко-красным, цвета свежей крови. Удобная вещица, нужная, вот только встречается уж больно редко, а при каждом использовании уменьшается в размерах, тает, точно хрустальная льдинка на весеннем солнышке. И хорошо, когда можешь задать прямой вопрос, на который ответ однозначен.

С благоговением уставившись на камень, медлю. Вот что мне спрашивать сейчас? Странные эти стишата, понятно, но как сформулировать? А на неясные вопросы кристалл правды так же и отвечает, а может и вообще промолчать.

Гретта внимательно смотрит на меня.

— Лика, прочитай что-нибудь из творчества серых эльфов, я вначале сама попробую рассмотреть.

Перейдя на магическое зрение, медленно произношу вслух неприятные строки. Конечно, я их помню. Я помню каждую минуту нашей первой встречи с Адрианом.

В магическом видении слова, слетающие с моих губ, повисают в пространстве темным дымовым кольцом. Что ж, тогда и я еще раз просканирую. Темно-серая дымка слоится, распадаясь на составляющие. Так… эльфийская магия, магия вдохновения, руна восприятия, усиленная руной сопереживания.

— Да нет здесь ничего, — озвучивает Гретта мои мысли. — Стандартное рифмоплетство с применением дозволенных магических средств, слеплено грубо, но чтобы что-то особенное…

Ой! Как неожиданно! Кристалл правды вспыхивает ярким огнем. Переливаясь, лучится приятным светом. Да вот только… Быстро захлопав ресницами, возвращаюсь к обычному восприятию мира. Нет, никакой ошибки! Цвет кристалла — фиолетовый. Красный и голубой одновременно, насколько я помню сочетания цветов из уроков рисования. Интересно, что бы это могло означать?

Вновь возвращаюсь к магическому видению. Вот чувствуется что-то в этих стихах, пусть не магия… Эмоции? Мысли? Побуждения? Я умею считывать информацию с предметов, но как извлечь ее из слов? Решительно подойдя к темному облаку, протягиваю руку. Светло-золотистое излучение моих пальцев тянется к темно-серой дымке, соприкасаясь…

Бр-р-р! Что-то липкое, густое, мерзкое. Плотным удушливым колпаком накрывает с головы до ног. И почему так тяжело дышится, я что, глубоко под землей? Глаза понемногу привыкают к полумраку.

Хм… нечто, похожее на узкую черную башню, под ногами каменные выщербленные ступеньки винтовой лестницы, уходящей вниз. Нет, не башня! Колодец! Темный вертикальный, ведущий… Сейчас узнаю, за этим я сюда и пришла!

Шаг за шагом… Ширина ступеней настолько мала, что приходится семенить, подметая подолом вековую пыль, а шагнуть через одну — опасно, слишком крутой спуск. Воздух все тяжелей и тяжелей, давит на плечи, сковывает виски. Вот почему, кстати, подниматься вверх всегда легче, чем спускаться? Пусть даже на самую крутую и неприступную вершину?