Факультет Элиты

Как ни странно, но он пожал плечами и улыбнулся, отчего на гладко выбритых щеках заиграли ямочки:

– Не веришь в любовь, да?

– В нее верят лишь наивные глупенькие девочки, – огрызаюсь я. Мне совсем не хотелось с ним философствовать, да и разговаривать тоже. Однако, может быть, он сможет мне хоть чем-то помочь.

– Блин! И зачем я только взяла в этом семестре литературу? – сокрушаюсь я, а затем оборачиваюсь к нему. – Вот че тебе не зашло в моем эссе? Все же четко!

– Элизабет полюбила этого Дарси! Кстати, он – Фицуильям, а не Фигуильям! Его имя встречается в романе всего дважды! – принялся объяснять блондин, глядя на меня, как на неразумного трехлетнего ребенка. – Так что ей было абсолютно плевать и на его статус, и на богатство. И ему, собственно, тоже. Они страдали и боролись за чувства и только за них!

Я закатила глаза к потолку, а он многозначительно поднял идеальную правую бровь и спросил с умиленной улыбкой:

– Ты что, никогда не влюблялась?

– Типун тебе на язык! – огрызнулась я, – ты вообще, блин, кто? Чё тут забыл?

– Я – Леон. Леон Норгенштерн. И я не люблю, когда мне грубят! – нахмурился он, распрямляя массивные плечи, раза в два шире моих.

Я тут же, передразнивая, копирую его позу и выпрямляю свою согнутую спину:

– Я – Антонина. Антонина Эванс. И я не люблю, когда мне мешают!

Теперь настала его очередь закатывать медово-карие глаза к потолку.

– Я искал тебя… по одному делу, – прошептал он, заговорчески понизив тон. – В этом семестре мне пришлось взять макроэкономику – мой единственный технарский предмет. Увидел тебя здесь и решил поговорить. Так значит, ты с Экономического?

– А ты – гуманитарий? – презрительно щурюсь я, – чего, больше никуда не взяли, да? Считать не умеешь?

Сама не знаю, зачем я это делала: слово за слово, я его просто оскорбляла, но он недолго молчал.

– А ты – читать? – усмехнулся он. – Глупенькая, ты же завалишь это эссе! Чувства не поддаются формулам! По ним нельзя построить таблицу или график!

– Че? И кто это сказал? – возмутилась я, да так громко, что Леон невольно схватил меня за руку своей огромной пятерней.

К счастью, Профессор Мацумото лишь строго на нас посмотрел и продолжил лекцию. Я тут же грубо выдернула свою руку из-под широкой теплой ладони соседа и прошептала:

– Забей! Че ты боишься как девчонка? Узкоглазый сморчок нас не услышит, мы слишком далеко! Почему ты испортил мое эссе?

– Тут не было никакого эссе! – помотал он головой, так что золотые локоны разбежались по широким плечам. – Почему я так сделал? Да потому что ты все делаешь совершенно наоборот, будто в кривом зеркале! Ты словно… моя противоположность!

– Если ты моя противоположность, значит, ты – тупой, как пень! – смеюсь я. – Как же ты теперь возместишь мое испорченное эссе? И когда?

Я резко протянула руку, чтобы забрать свою перечеркнутую работу.

Леон в это же время захотел сделать то же самое. В результате наши руки столкнулись и от удара разлетелись в разные стороны. Огромная тяжёлая пятерня Леона угодила в мой недопитый кофе, перевернув огромный бумажный стакан прямо на голову сидящей впереди нас модной крашеной блондинки. Моя рука в это же время врезалась в покусанный кекс, который тоже отправился в сторону этой же несчастной.

Когда чуть теплый кофе и подтаявшее мороженое коричневой хлюпающей жижей растеклись по модельной укладке, на всю аудиторию раздался сначала ультразвуковой визг, а затем посыпались отборные проклятия. Взбешенная блондинка вытащила из своего глубокого декольте остатки кекса и демонстративно швырнула их в Леона.

С истошным криком: «Фи-иии! Я ненавижу-уу какао-оо!», и пожеланиями нам скорейшей мучительной смерти, она выбежала из аудитории.

– Это кофе, идиотка! – успела процедить сквозь зубы я ей вслед.

– Ну, и кто это сделал? – громко и строго спросил Профессор, его темные узкие глаза сверкали гневом – ещё никто никогда так нахально не прерывал его лекцию.

Сейчас он запросто мог отчислить нас с Леоном из Академии безо всякого права на восстановление. Смех тут же стих, наступила гробовая тишина. Каждый сейчас был искренне рад, что не оказался на нашем месте

Я медленно встала и поправила свою длинную челку, на ходу придумывая, чтобы такого убедительного соврать.

– Профессор Мацумото, прошу нас великодушно простить за прерванную лекцию, – громко и вполне искренне говорю я. – Боюсь, что эта неразумная студентка, что убежала с моим кофе на голове, виновата сама. Она расстелила свои крашеные волосы на моей парте, так что мой стакан с кофе оказался стоящим прямо на них. Затем блондинка получила какое-то неприятное сообщение в Телеграмме, резко дернулась и, согласно законам физики, искупалась в моем кофе, тем самым лишив меня завтрака. Благо, Ваша лекция меня полностью захватила, и макроэкономика бодрит гораздо сильнее, чем двойной эспрессо! Поэтому я прошу Вас, продолжайте! Всем важно знать, что же будет с рынком в будущем!

На пару ударов сердца в огромной аудитории наступила тишина.

– Какой, однако, умный и хитрый молодой человек! – усмехнулся Профессор Мацумото, а вслед за ним и вся аудитория, ведь происходящее было гораздо интереснее, чем мировой рынок. – Как твое имя?

Это был самый неловкий момент в моей жизни. Признаться сразу, что я – девчонка? Испортить представление или же подыграть? Может быть, соврать и сказать чье-то имя вместо своего? Вдруг он меня запомнит и снизит балл на экзамене?

– Меня зовут… Леон, – неожиданно для себя и всех остальных говорю я, – Леон…

– Норгенштерн! – уверенно добавляет за меня мой сосед.

Он что, с ума сошел? С этим Профессором Мацумото шутки плохи! Из-за его предмета из Академии больше всего вылетает студентов!

– Что ж, Леон-кун, – хитро улыбается Профессор, демонстрируя ровные идеально белые зубы. – Ответь мне на один вопрос, от которого будет полностью зависеть, будешь ли ты продолжать обучение в Академии или уже нет.

Я послушно киваю головой, ожидая вопроса. Как же хорошо, что я назвалась чужим именем.

– Какой из всех вышеперечисленных мной на лекциях современных экономических факторов меняет мир сильнее всего? – негромко спросил Профессор. Он поправил свой строгий металлически-серый галстук и принялся перечислять все современные тренды. – Искусственный интеллект, синтетические материалы, экологические проблемы человечества…

Факторов было около десяти, я все их знала наизусть. Когда в аудитории снова наступила тишина и пара сотен глаз уставились на меня, я выпрямилась и произнесла как можно чётче и уверенней:

– Профессор Мацумото, Вы не назвали самый важный фактор!

– Да неужели? – спохватился преподаватель. Он прищурил и без того узкие глаза, внимательно посмотрел на Леона и добавил. – Может быть твоя подруга сможет тебе помочь?

По аудитории пробежала волна нескрываемых охов и ахов. Одно дело – перепутать меня с парнем из-за короткой стрижки, худого телосложения и джинсов с футболкой. Совсем другое – обозвать девушкой огромного качка, пусть даже его светлые волосы и были уложены красивыми локонами. Леон густо покраснел, но ничего не ответил.