Факультет Романтики. Ромфак
Шрифт:
– Тобиаса Грина! – триумфально закончил за меня отец, а затем продолжил восхищенно, чуть дыша, словно говорил о достижениях кумира своего детства. Он, конечно же, принялся перечислять компании и бизнесы, владельцем которых являлся Мистер Грин. Там было примерно тоже самое, о чем мне рассказывала сама Стейси, и потому я снова все пропустил мимо ушей, думая лишь об одном: не проснулась ли Антонина от нашего ора.
– Константин! Константин, ты меня слышишь? – рявкнул на меня отец раз так третий. – Я сказал, что сегодня же зови Анастейшу к нам на ужин в семь! В мой личный ресторан! Ясно?
К такому повороту событий я был
– Как она к тебе относится? Между вами уже что-то было? – вкрадчиво спросил Господин Блэкстоун. Его холодные глаза тут же потеплели и заблестели, а настроение взмыло ввысь, как птица. Теперь я, вдруг, стал идеальным сыном.
– Эм… нет, она не дала, – честно ответил я, пожимая плечами.
– Ты просто обязан сделать ей дорогой подарок, сын! Девушки без ума от таких парней! – стал забрасывать меня своими ненужными советами отец. – Как долго вы вместе? Уже можно объявлять помолвку?
– Объявлять что?! Да мы с ней только начали! – оторопел я, почти переходя с шепота на крик. – Мы еще даже ни разу не…
– Опоздаешь, Константин! Ее уведут из-под самого твоего носа вместе со всем приданным!
– Не уведут, отец! – выпалил я в надежде на обратное. – Я…эм… разукрасил морды всем своим конкурентам… то есть соперникам! Ну Дилану и Дони!
Я не поверил своим глазам: мой отец впервые в жизни выглядел довольным и даже смог мне криво улыбнуться:
– Что ж, неплохо! Вот это уже похоже на моего сына! Честно, Коста, я боялся, что у тебя что-то нечисто с этим твоим длинноволосым… как его там…
– Леон… – слетело с моих губ тихим стоном имя лучшего друга, который сейчас лежал без сознания в городском госпитале. На одной из моих глупых бесконечных вечеринок кто-то неосторожно швырнул нож из толпы, и он метко угодил в горло бедняги. С помощью магии и невероятного везения раненого парня удалось доставить в городской госпиталь, где он до сих пор и лежит без сознания в реанимации. А я ведь так его ни разу и не навестил!
– Он самый! Так все, разговор окончен, Константин! – подытожил отец, собираясь бросить трубку. – Сообщи мне, во сколько мой водитель должен заехать за тобой и Стейси для ресторана. Я отправлю к тебе Влада. И надень лучший костюм! Ясно?
Это был бы самый лучший мой видеозвонок с отцом, если бы в самый последний момент за моей спиной из спальни не послышался ужасный грохот, а затем протяжный приглушенный вопль. Кажется, это упал мой плазменный телевизор. Только бы он придавил белого зверька, а не Антонину! Только бы с ней все было хорошо! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
– Это что сейчас такое было, а? – встрепенулся мой отец. – Живо показывай мне свою спальню! Что там?
– Эм… это просто телевизор работает и… и началось кино…
– Я сказал, живо встал и пошел с включенным телефоном в спальню! Что не ясно-то?
– Я это… взял на передержку хорька… он, наверное, опять свалил цветок…– пробормотал я, пытаясь подготовить отца к зоопарку в моей спальне.
– Показывай! Или я сейчас
же отправлю к тебе своего телохранителя Влада! Он тебя выпорет по видеосвязи!– Нет! Пожалуйста! Можно не надо!
Я медленно встал и обреченно поплелся к двери в свою спальню.
Глава 6. Пушистое приданное
– Это жопа, пап! – просто и кратко ответил я на рёв моего отца: «Это что еще такое, сын!?»
Сейчас мы оба смотрели на милую, но изрядно потрепанную и побитую белую пушистую, но, извините, … жопку с обрывком хвоста.
Вместе с двумя трепыхающимися задними лапками с мягкими розовыми подушечками задница опасно свешивалась вниз со средней полки моего шкафа-купе. Да оттуда, надо признаться, много чего еще свешивалось – рубашки, галстуки, носки, боксеры…
Судя по хаотичным движениям задних лапок и громкому отчаянному скрежету острых коготков о деревянную полку, задница прочно и надолго застряла в узком проеме полки. К несчастью, именно там у меня хранилось нижнее белье, так что мои чёрные боксёры и прочие спортивные труселя теперь были разбросаны по всей спальне, одна пара смогла даже залететь на люстру.
А начиналось все так красиво… Мой план был идеален и незамысловат. Я просто так не мог взять и показать свою спальню родному отцу. Даже по видеозвонку. Я был готов на все что угодно, лишь бы мой старый хрыч не узнал про Антонину, которая сейчас сладко дрыхла в моей кровати. Странно, и как это она не проснулась из-за такого страшного грохота и воплей? Хорошо хоть на нее ничего не свалилось!
И тут до меня с ужасом дошло, что же с таким адским шумом дрепнулось в моей комнате. На полу лежал четырехугольный металлический прямоугольник, размером с человеческий рост. Мое сердце похолодело – старинное раритетное зеркало валялось стеклом вниз и, вероятнее всего, сейчас было разбито на сотни маленьких осколков. Проклятье! Это же мой портал в Зазеркалье, в академию магии, в которой я, как сын тролля, пусть даже и постоянно живущего среди смертных, обязан был отучиться несколько лет, чтобы знать все законы волшебного мира. Первый и самый главный из которых – никому о нем не говорить!
Возле телевизора, точнее – спрятанные за ним, стоят старинные часы, где на циферблате выбито тринадцать позолоченных цифр вместо двенадцати стандартных. Все верно, мастер не ошибся! Власть, данная магией, дарила мне дополнительный час, чтобы я мог попасть в школу и постичь все ее неизведанные тайны.
Для этого мне всего лишь в назначенный тринадцатый час нужно было достать осколок-ключ и приложить его к недостающей части зеркала-портала. И сквозь серебристую гладь откроется туннель в другой мир, куда более сложный, порой жестокий, но прекрасный, чем этот серый мир смертных.
Так вот, теперь, чую оторванным хвостом, зеркало было разбито на сотни, а может быть и тысячи мельчайших осколков. И как только я его сейчас подниму с пола, они градом посыплются вниз. Проклятье! Мой батя разорвет меня на половички для эльфов! Хотя нет, если только зеркало не попадет в объектив камеры моего телефона!
Заходя в спальню, я был заранее готов ко всему и потому плотно зажал камеру телефона большим пальцем, не обращая внимания на вылетавшие оттуда угрозы отца:
– А ну открой камеру! Живо! Влад всыплет тебе плетей! Сидеть месяц не сможешь! Убери свой проклятый палец, я сказал!