Факультет. Курс четвертый

– Ничего слушать не хочу! – замахал на него руками Щербень. – Не впутывай, пожалуйста, меня во все это. Мне и своих проблем хватает с головой – достаточно, чтобы не спать по ночам…

* * *

С лета в здании ФСБ на Лубянке ничего не изменилось. Да и собиралось. Кирилл, например, был уверен, что там вообще всё без изменений со времен Лаврентия или даже Железного Феликса. Ну, кроме современной аппаратуры, установленной в кабинетах и служебных помещениях.

Ирина Александровна встретила его ласково – почти по-матерински. Предложила чай с печеньем – под нарочито неспешный разговор.

– Как учеба? – перво-наперво осведомилась она. – Справляешься с нагрузками? Тяжело?

– Тяжело, – кивнул Кирилл. – Времени не хватает, к тому же я ведь отличник, а посему нужно очень сильно напрягаться, чтобы поддерживать марку. Боюсь, замдекана не поймет, если я скачусь на тройки.

– Точно не поймет. – Ирина Александровна нажала кнопку на переговорном устройстве, попросила не беспокоить и снова переключилась на разговор. Но, конечно, – и Кирилл это явно видел – разговор был только прелюдией. – А отличник – правильно, отличники всегда и везде проторят себе дорогу в жизни. По той простой причине, что у них отличные мозги. Кстати, – Ирина Александровна, – сделала паузу. – Что ты думаешь о международном положении?

– О международном? – удивился Кирилл. – Если честно, вообще ничего не думаю. Оно меня не касается, и я его не трогаю.

– Счастливый, – генеральша растянула губы в подобии улыбки. – Ну, а если навскидку: прямо сейчас можешь сказать, куда движется мир?

– Навскидку? – Кирилл быстро настроился на пространство. – Навскидку: мир сейчас завис на пороге большой войны. Возможной войны, в которой уже не будет разницы, кто первый начал. Войны, конечно, никто не хочет, но она может вспыхнуть спонтанно. Но я думаю, я не сказал ничего нового для вас. Вы-то прекрасно осведомлены, что происходит.

– Естественно. Это наша работа. Ну, а пути выхода из международного клинча какие-нибудь просматриваются?

– Просматривается только один путь. Нам предлагают застрелиться. Более мягкий вариант – сдаться с последующим расстрелом всех причастных к противостоянию лиц.

– И ничего иного?

– Ничего. Вообще ничего.

– Ну, а если сравнить ситуацию с тем, что было три года назад, как ты расцениваешь – она стала лучше, хуже или не изменилась вовсе?

– По некоторым позициям стала лучше, по некоторым не изменилась, по многим – сильно ухудшилась. Россия в целом сильно трансформировалась, стала воинственней на порядок. Я бы сказал, что страна стала сильнее, а запад многое потерял. И, конечно, 2024 год станет определяющим, а до этого времени особых изменений не предвидится.

– Думаю, что и после этого тоже, – почти неслышно пробормотала Ирина Александровна, а потом резко спохватилась:

– Я этого не говорила, ты ничего не слышал!

– Так точно, товарищ генерал!

– Ну ладно. Ты закончил с тем, что тебе поручали?

– Да. – Кирилл вынул из рюкзака увесистую пачку листов, перетянутую скотчем (чтобы не развалились). – Вот здесь всё. Павлу Ивановичу я ничего не показывал и не говорил.

– Ну, еще бы! – усмехнулась генеральша. – От одной мысли об обладании подобной информацией у любого нормального человека мороз по шкуре идёт волнами. Тебе, кстати, не страшно?

– Страшно, – признался Кирилл. – Но что делать? Работу ведь выполнять нужно.

– Это правильно. Работу, которую ты делаешь, мы ценим по заслугам. И может быть, у тебя есть какие-то просьбы, пожелания? Говори, не стесняйся.

– Есть одна просьба, – вот он долгожданный шанс, и Кирилл немедленно за него ухватился. – И не только моя, но и всего Факультета. Всех преподавателей, сотрудников и студентов.

– Говори! – нахмурилась Ирина Александровна.

– У нас на Факультете учится девушка, моя однокурсница. Ее зовут Ариадна Гули. У нее сейчас огромные проблемы в семье. Папа занимался бизнесом, прогорел и сбежал на Украину отсиживаться. Спасается от кредиторов, судя по всему. Ну, а ее хотят отчислить с Факультета, мотивируя секретностью. Папа-то – враг народа. И у нас есть просьба: дать Ариадне возможность доучиться.

– Ну, а как же с секретностью? Факультет – не абы какое кефирное заведение. Вдруг искомая Ариадна сбежит и расскажет кому надо что у нас почем?

– Если отчислить ее сейчас, она точно сбежит и всё расскажет. Но если ее оставить, она будет под присмотром, а там, глядишь, и ситуация с папой разрешится, и вопрос отпадет сам собой. Старейшины Факультета очень просят оставить девушку в рядах студентов и обязуются внимательно за ней следить. Старейшины способны узнать о ее планах заранее, поэтому внезапное предательство исключено.

– Ну, в этом я даже не сомневалась! – Ирина Александровна встала и прошлась по кабинету туда-сюда. – Что ж. Принимая во внимание, от кого исходит просьба, мы обязательно подробнейшим образом снова изучим эту проблему. Большего пока сказать не могу…

Глава пятая. Союзники

– Итак, уважаемые коллеги! – Толкачев говорил неторопливо, одновременно вынимая из портфеля листы бумаги. – Здесь у меня результаты вашего тестирования, и хочу дать вам дополнительную информацию. Уверен, некоторые из вас сгорают от нетерпения, пытаясь угадать (или узнать), для чего нам понадобилось прогонять вас через опросник. Так?

Наталья и Лешка кивнули, выражая общее согласие. Толкачев был прав – уже неделю они гадали. Подозревать руководство Факультета в излишнем юморе и идиотии не было никаких оснований – но тогда зачем все эти вопросы про мороженщиков, авиаторов и т. д.?

– Открою вам тайну, – отследив реакцию аудитории, замдекана улыбнулся. – Каждый год, когда мы прогоняем студентов через опросник, между некоторыми преподавателями заключаются пари – смогут ли студенты угадать истинную цель опросника. Увидеть или почувствовать. И за все годы результат был отрицательным – никто не смог.

– Не потому, что не старались или не хватает способностей, – продолжил Толкачев. – Со способностями у вас всё нормально, а просто потому, что опросник защищен на магическом уровне. Не спрашивайте меня, как это делается. Ответа не будет. Техникой подобной защиты (или техникой отвлечения внимания) владеют всего несколько человек в нашей стране, и все они – так уж получилось – работают на Факультете или имеют близкие, почти родственные отношения с Факультетом. И их магический уровень вряд ли кто из студентов может превзойти. Отсюда и результат.

– И что же такого в опроснике, чтобы его так сильно защищать? – Катя подняла руку. – Вроде бы, там нет ничего секретного?

– Верно. Секретного в нем ничего нет, но если бы вам стал заранее известен его смысл, результаты получились бы искаженными. Что обязательно повлияло бы на дальнейшее ваше развитие, на ваши профессиональные качества, как людей, приобщенных к магии.

– И каким же образом? – в разговор вступила Варя, и Кирилл отметил про себя, что за последнюю неделю она стала чувствовать себя уверенней. Возможно, увидела что-то обнадеживающее? А она это могла запросто – Кирилл нисколько не сомневался.