Fallout Equestria: Обыденная нежизнь

Она бросила взгляд на Спрей Пейнта и понурила голову:

– Поверь, уж я-то знаю.

Поход продолжался. Солнце в который раз подмигнуло из-за облачной завесы, и Кэпсуорт подошёл к Лемону, чтобы обсудить текущую ситуацию.

– Как думаешь, тут безопасно, чтоб лагерь разбить? – спросил единорог.

– Когда мы с Мисти здесь шли, нас никто съесть не пытался.

Кэпсуорт усмехнулся:

– Без обид, но будь я хоть рейдером-каннибалом, я б всё равно гуля есть не стал.

– Но я не думаю, что радигатора это остановит, – заключил гуль, мысли о его поедании кем-то ничуть его не пугали. – Хотя радтараканы и держатся от меня подальше. Наверное, из-за моей некроауры. А дискорд возьми, да она даже и на большинство пони влияет.

Он бросил взгляд на кобылу, стоявшую близ него:

– Но, к сожалению, не на всех.

Мисти лишь ухмыльнулась в ответ.

Кэпсуорт кивнул:

– Ну что ж, похоже, в чистом поле будем лагерь разбивать. И надеяться, что поблизости не окажется никаких тварей. Я скажу парням, чтоб подежурили. Я ж думаю, подсобить ты им можешь?

– Да без проблем, – ответил Лемон. – Я всё равно не сплю.

Мисти удивлённая повернулась к нему:

– Не спишь? Но ты же заселялся в гостиницу вместе с нами.

– А ещё я не хочу оставлять друзей без присмотра в непонятной гостинице незнакомого городка.

Мисти одарила гуля благодарным взглядом:

– Спасибо.

* * *

Установив палатки, группа расселась перед разведённым костром. Огонь отпугивал радтараканов, да и дозорным так было легче разглядеть угрозы покрупнее. Оставалось лишь надеяться, что он не привлечёт рейдеров.

Спрей Пейнт улёгся рядом с Мисти лицом к костру:

– Ну что, народ?

– Ты сегодня что-то много с Кэпсуортом говорил, – заметила Мисти.

Спрей улыбнулся:

– Ну да. И среди прочего он спросил, так ли уж я хочу потом остаться с вами.

Глаза Мисти округлились:

– Что?! Ты ведь не собираешься передумывать, я надеюсь?

– А почему бы и нет? – ответил жеребец. – Ему и вправду нужна помощь, я-то знаю, я уже поработал день в его магазине.

Он взглянул на Мисти:

– А кроме того… Я ведь так и останусь лишь влюблённым дурнем, если пойду с вами. Ты-то точно должна это понимать.

Печальная серьёзность появилась на лице Мисти:

– Но… ты же единственный мой друг…

Но вдруг осознав, что она говорит, единорожка взглянула на Лемона и вздохнула:

– Ты прав, Спрей. Прости. Мне правда очень хотелось бы быть тебе больше, чем другом, но в жизни мало чего происходит так, как нам хочется.

– Да не парься, Ржавая. Переживу как-нибудь, – улыбнулся Спрей Пейнт.

– Не называй меня так, ты, Краскопульт! – с наигранной обидой воскликнула Мисти.

– Что, теоретик диванный, правда глаза режет? – отбивался Спрей Пейнт. А Лемон про себя отметил, что подобные спарринги, вероятно, весьма часто происходили ещё и в Стойле.

– Поумней ничего не придумал? – Мисти залилась хихиканьем. Вскоре к ней присоединился и бирюзовый пони, а щекотание боков лишь ускорило это.

– Нечестно! – бросил Спрей Пейнт. – Ты этим копытом в гуля тыкала!

– Вот и отлично! Может и ты помягче станешь!

– А если я не хочу?

Спрей стал щекотать Мисти в ответ, и вскоре дружеский спарринг превратился в приправляемые смехом катания по земле.

Но вот пара уже утихомирилась, оставшись просто лежать на спинах.

– Спасибо. Мне этого так не хватало, – произнесла Мисти.

С печально-радостным выражением лица Спрей ответил:

– Знаю, Мисти. Знаю, – он снова перевернулся на живот и уставился на костёр. – И именно поэтому я должен уйти.

Мисти кивнула:

– Понимаю. Не должна я была тогда позволять тебе идти с нами.

– Видимо, да, – отвечал Спрей. – Но если подумать, что из-за этого в пасти того радигатора могла погибнуть ты, то мне кажется, я всё-таки не зря пошёл с вами.

Мисти перевернулась на живот и примостила голову на передних копытах:

– Спасибо.

Лемон глядел на эту пару, и наконец понял природу такого их взаимодействия:

– О-о, какая молодость, сколько, э-э, жизни!

– А каково было жить в Стойле Один? – спросил его Спрей. – Скучно-то, наверное, было, двести лет там сидеть?

– Да, становится скучно. Хотя способы борьбы со скукой находятся всегда. А один из них, как я слышал, весьма распространён среди Стойл, да и на Пустоши тоже.

– И это… – начала Мисти, понимая, что гуль сам ничего не скажет, если его не спросить.

– Музыка, – отвечал тот. – И, кстати, я не думаю, что кто-либо из довоенных артистов сможет сравниться по объёму репертуара с Жизнерадом Бодрым ^[5].

– А диджей Pon3 его песен вроде бы никогда не ставил, – ответил Спрей Пейнт.

Лемон улыбнулся:

– И неудивительно, их же никогда и не записывали. Жизнерад просто продолжает оставаться в живых, чтобы петь их. Да я думаю, что диджей бы их крутить и не стал – тематика их обычно довольно депрессивна. На каждом из нас лежит тяжесть ужасов войны, и так певец просто справляется со своей.

– Помнишь какую-нибудь? – спросила Мисти.

– А что? Хочешь, чтоб я спел?

– Да.

– В таком случае вынужден тебя разо…

Заметив выражение лица Мисти, Лемон остановился на полуслове. Она не клянчила, не выпрашивала – ей просто очень хотелось услышать песню гуля. Лемон вздохнул:

– Что ж, ладно. Голос у меня далеко не певческий, но я постараюсь.

И жеребята и кобылки

Не помнят игр минувших лет,