Fallout Equestria: Обыденная нежизнь

– Провёл, с-сука.

– Объясняю: система считает администратором меня, и в момент моего безвременного ухода все мои права перейдут к Мисти. Если один из нас двоих там погибнет, то охранные орудия возьмут вас на прицел, и тогда лишь тот из нас, кто уцелеет, будет решать, заслужили ли вы, сволочи, вновь увидеть свет дневной. Так что если вдруг такое случится… то молитесь, чтобы не по вашей вине.

Нек ничего не ответил и лишь зло посмотрел на Лемона.

– Что до остального, – продолжил тот, – то мы здесь за информацией о предприятии, изготовившем ракету, запущенную из этой шахты. Как только мы её найдём, мне, честно говоря, будет строго побоку, что вы там отсюда сопрёте.

– Сохраним, – прошипел Нек сквозь зубы.

– Да, конечно, – гуль закатил глаза. – Ну да ладно… мне подчиняются только охранные системы, расположенные в розовых коридорах. Как будет за их пределами – неизвестно. Могут и активироваться какие-нибудь. Но зарубите себе на носу: если я или Мисти погибнем от ваших копыт, вы застрянете здесь навсегда, отрезанные от выхода охранными турелями, – гуль пробежал взглядом по двум пони в броне. – Так что ведите себя хорошо, и мы все отсюда выберемся. И, цитируя вашего славного командира, без фокусов.

Рейнджеры в броне переглянулись и, чуть опустив головы, поглядели на своего «славного командира». Они молчали, но у Лемона и без того сложилось впечатление, что их не очень-то радовало такое командование, при котором сначала погибает Пиджек Мэлин, а потом все попадают в подземную ловушку на милость сбрендившего гуля.

От небольшой комнаты у входа шло три коридора: два розовых – в стороны, один широкий зелёный – прямо. И если розовые были хорошо освещены, за исключением нескольких сломанных светильников, то зелёный был в кромешной тьме.

Мисти подошла к Лемону и вгляделась в зелёный коридор. Она зажгла фонарь пипбака, но от этого ничего не изменилось.

– Тут что-то не так.

Она сделала пару осторожных шагов в темноту и задела что-то ногой. По коридору прокатился сухой деревянный стук. Единорожка отшагнула. Там, где она только что стояла, теперь виднелись следы её копытец – чуть более светлые пятна, протоптанные в тонком слое сажи.

Единорожка обернулась к рейнджеру по имени Живолаттерс:

– Можете туда посветить?

Рейнджер взглянул на Нека, тот неохотно кивнул, ему и другому пони в броне. Прожектора на обоих шлемах зажглись и осветили тёмный коридор.

Который был полон скелетов. Чёрных, обгоревших скелетов, едва различимых на таком же чёрном, обгоревшем полу. Покрывшая всё сажа поглощала почти весь падавший свет, даже от мощных фонарей силовой брони.

– Дискордов рог! – выругался Лемон.

– Нихрена себе, – прошипел Нек. – Что это такое?

– Ну, в записях ведь упоминалась пожарная тревога? – заметила Мисти.

– Да, – ответил гуль. – Но тут явно… что-то не так, – он посмотрел на место, где пропадало покрытие сажи – оно постепенно утончалось на протяжении длины тела пони. – При обычном пожаре так не бывает.

– Это место напоминает мне Скорчмарк, – сказала Мисти. – Только здесь… сильнее.

Гуль кивнул.

– Давай посмотрим, найдётся ли что-нибудь, что прояснит дело, – сказал он, шагая во тьму сажи.

– Я пойду первым, – уставился на гуля Нек. – Чтобы вы выжили, а мы выбрались, мы хрена с два дадим вам переть туда вслепую, – он обернулся: – Живолаттерс! Со мной. Пуш Мейсо, приглядывай за тылом.

Пуш Мейсо рассмеялся. Это был первый звук, услышанный от рейнджеров в броне со времени встречи.

– С удовольствием, – ответил он.

Мисти поняла, какой тыл он имел в виду, и надулась.

* * *

Все светильники в коридоре взорвались, когда пламя прорывалось по нему. Какие-то скелеты, подобно гулям Скорчмарка, стояли там же, где и сгорели, удерживаемые одними лишь непрогоревшими сухожилиями. Если здесь произошло то же, что и в той деревушке, то этим пони, наверное, даже повезло, что их останков не хватило для превращения в гулей.

Продвигаясь глубже в комплекс, пони заметили, что все боковые двери были открыты, а большинство их – сорвано с петель. Как и в Скорчмарке, здесь пламя будто пробежало по всем помещениям, сшибая любые препятствия на своём пути, – всё словно ради того, чтобы найти что ещё сжечь.

И подо всей этой копотью они едва не пропустили дверь, которой повезло. А подсказал им тихий стрёкот со спины Мисти.

Пуш Мейсо отпрыгнул, только заметив источник этого звука.

– Это что за тварь?! – прокричал он, наведя оружие на паука.

Мисти заулыбалась не в меру широкой улыбкой:

– Мой питомец, Попка. Пожалуйста, не стреляй в неё – она же у меня на шее, как-никак.

Паук повернулся к рейнджеру и чуть наклонился.

– Э-э… ну ладно, – сказал Пуш.

– Что там за шум? – Нек поглядел назад.

– Да у неё тут, э-э… – начал рейнджер.

– Питомец, – закончила Мисти, улыбаясь Неку. – У меня питомец есть, – словно по указке, Попрыгунья перебралась ей на голову. – Пожалуйста, не стреляйте в неё, – единорожка повернулась к стене и протёрла её, обнаружив механизм открытия двери, скрывавшийся под сажей. – Думаю, она только что нашла что-то полезное.

Мисти провела копытом по зазору в стене, стирая копоть и обрисовывая саму дверь. Затем она потёрла посередине, и стало видно колесо с рычагами по кругу, чтобы пони могли поворачивать его вкопытную и открывать запоры. Это была взрывозащитная дверь, которая могла выдержать огромные нагрузки, но при этом легко открывалась. Какой бы природы ни было пламя, что выжгло здесь всё, ему не хватило силы выбить эту преграду, и оно не умело поворачивать механизмы. Мисти потянула за один рычаг.

– Не поддаётся, – она обратилась к Пушу снова: – Э-э… не поможете?..

Рейнджер кивнул и дёрнул за рычаг своим усиленным копытом. Механизм проскрипел и открылся. Пуш с нетерпением взглянул на Нека:

– Командир?

Нек кивнул:

– Дикари – отошли. Жива, Пуш – фланги. Пуш, открывай.

Рейнджеры заняли позиции, и Пуш толкнул дверь. Массивная конструкция открылась, едва слышно скрипнув петлями.