Fallout: Equestria

Ну, конечно, он сделал так, прокомментировал СтилХувз. Звёздный Паладин Кроссроадс настаивала, чтобы я стал Старейшиной. У неё был тот же настрой, что и у меня. Коттэдж должен был знать, что Кросс никаким путём не уговоришь на взятие Стойла Два. Он топнул. С другого бока, Звёдный Паладин Нова Рэйдж приверженец традиций МВТ, как и Старейшина Блюберри Сэйбр.

Каламити приподнял левое крыло. Оно было повреждено при падении, и сейчас Вельвет туго заматывала его бинтами.

Значит, этот ваш Коттэдж хочет заполучить Крестоносца в Стойле Двадцать Девять? Охота жить вечно внутри машины?

Но это же безумие, возразила я. Крестоносец может снять слепок, копию разума пони, но сам пони не станет частью машины. Коттедж Чиз будет физически мёртв точно так же, как если бы он умер не в Крестоносце.

Возможно, предположила Вельвет Ремеди, он думает,что может действительно вложить себя в машину, свой разум и душу. Я не сразу поняла её мысль: Сосуд души... Группа наёмников Блэквинг охотилась за информацией о Чёрной Книге, которая была нужна кому-то на стороне. И теперь я подозревала,что знаю, кто это может быть. Если Сосуд Души в принципе может быть любым предметом, почему бы не взять для этого Крестоносец? Я представила Старейшину, вечно существующего в неуязвимом компьютере, отдающего приказ штурмовать мой дом. Я не должна позволить ему сделать это! Он не получит вечную жизнь в награду за убийства.

СтилХувз всё ещё разговаривал с рыцарем Строуберри Лемонэд. В конце беседы та сказала:

Послушайте, я верю, что вы правы. И я на вашей стороне. Но пойти с вами я не могу. Я не могу стрелять в других Рейнджеров. Она взглянула на Каламити сквозь забрало шлема. Или сотрудничать с дикарями, которые это делают.

СтилХувз кивнул, положив закованное в броню копыто на её плечо.

Я уважаю твой выбор. Ты поступила правильно.

Он повернулся к нам.

Мы готовы?

Я поднялась на ноги, левитируя перед собой Малый Макинтош и винтовку зебр. Из того, что рыцарь нам рассказала, следовало, что старейшина Блюберри Сэйбр оставила снаружи пятую часть своего отряда, чтобы те предупредили о нашем появлении, а вовсе не для охраны от тварей, бегущих в Понивилль из Вечнодикого леса. По правде говоря, я не была готова к бою. Но каждая секунда, потраченная на разговоры и лечение, давала десяткам Стальных Рейнджеров время, чтобы пробиться в крыло Охраны и Смотрительницы, убивая всех выживших после первой атаки, кто встретится им на пути. И они не собирались дожидаться меня.

Идём.

* * *

Каламити замыкал отряд. Его меткая стрельба могла спасти всех, попытайся враг обойти нас сбоку. Я постоянно оглядывалась, наблюдая за его реакцией, пока мы шли к дверям Стойла по старому тоннелю под яблочным погребом. Для него это не было похоже на экскурсию по вылизанным макетам помещений в офисе Стойл-Тек.

Дом Вельвет Ремеди... Дом Лил'пип... шептал он. Каламити явно думал, что его не слышат. Впрочем, не будь у меня статуэтки Пинки Пай, я бы действительно не слышала его.

Надо, надо быть сильным. Для них. Нельзя вот так просто ворваться и перестрелять этих сволочей ко всем чертям. Да, точно. Надо держаться. Надо следить за Ремеди и Лил'пип, прикрывать их. Я смогу...

Скелеты, покрывавшие пол перед входом, были изломаны и стёрты в пыль, растоптанные десятками стальных копыт. Чувство горькой тошноты добавилось к ярости, заполонявшей мой разум. Никто не знал, кем были эти пони, но они явно заслуживали лучшей участи. Я начинала злиться на саму себя. Почему я тогда не похоронила их? Они ведь все когда-то умерли под запертой дверью моего Стойла...

Но в конце концов, вся Эквестрийская Пустошь была усеяна такими скелетами. Я никак не позаботилась ни об одном из них. Даже об останках Эплблум и Пинки Пай. Но ведь я не оскверняла их. Я же не растоптала их без всякого сожаления.

Дверь в Стойло Два была полностью открыта.

Нашими парламентёрами были Вельвет Ремеди и СтилХувз, они и вошли первыми. Я хотела, чтобы наш Стальной Рейнджер пустил в ход вежливость прежде, чем нам нужно будет отстреливаться. Итак, Вельвет снова шагнула туда, где когда-то был наш дом... И сразу же встала как вкопанная, вскрикнув, словно от боли. Я поскакала к ней.

Стены и пол вестибюля были такими же серыми, как остальные помещения технического крыла, но сейчас они были покрыты беспорядочными брызгами разных цветов. Милыми пастельными цветами шкурок пони, лежащих в лужах багрово-алого цвета...

Смотрительница отправила полдюжины пони, чтобы поприветствовать гостей. Только двое из них охранники Стойла были вооружены. У остальных же были только надежды на дружбу... Возле раскрытого рта молодой сиреневой кобылки лежал растрёпанный букет цветов приветственный подарок гостям. Белые лепестки были забрызганы красным. Стальные Рейнджеры просто расстреляли их всех в упор.

Пони в моей голове балансировала на краю тёмной, извивающейся пропасти. Бездонного колодца, заполненного костями, уходившего в темноту. И потоки ярости захлестывали её багровыми волнами, увлекая за собой вниз, в бездну...

Я дернула её назад, и стена ярости внутри меня осыпалась осколками. Ужас, боль и горечь, которые она сдерживала, хлынули наружу. Я упала на колени и зарыдала.

Вот так вот... я расслышала голос Каламити, словно доносящийся откуда-то издали. Нахуй эту дипломатию. Все пони, кто решился на это, кто просто стоял и ждал, уже мертвы.

Я поняла, что узнала желтую кобылку, чей разорванный пулями труп лежал в углу... Но не могла вспомнить, когда мы с ней познакомились. И как её звали... И это было очень, очень плохо. Почему я не могла вспомнить её имени? Она же была достойна того, чтобы её имя помнили. Она должна была жить!

Заплаканная Вельвет Ремеди подбежала и обняла меня, пока я всхлипывала и рыдала, уткнувшись в её шерсть и броню.

Литлпип была сильной достаточно долго, услышала я её голос. Это и мой дом тоже. Теперь мой черёд.

* * *

Каламити, Ксенит и я собрались в подобие разведгруппы. Как только я немного успокоилась и была способна идти, Вельвет Ремеди послала нашу троицу вперёд. Мы не собирались вести переговоров, если только враг не выбросит белый флаг первым. Наоборот, мы решили бить первыми быстро, решительно и наверняка.

Первый Стальной Рейнджер, которого я нашпиговала пулями из винтовки Зебр, умер с криками в страшных мучениях, когда его органы загорелись, поджаривая его изнутри. Я не чувствовала жалости. Сострадания тоже не было. Не было даже чувства мести или какого-либо удовлетворения. Эмоциональный срыв полностью опустошил мои чувства, оставив только злобу и решительность. То, что я сделала, было правильным и необходимым и воспринималось не ужаснее, чем чистка зубов.

И я уже не чувствовала ни капли отвращения к тому, как поступил Спайк, защищая свой дом.

В каждом новом коридоре было всё больше убитых пони. Атака Стальных рейнджеров была жестокой. Но тем не менее, трупов было куда меньше, чем я ожидала. Приветственная процессия сыграла свою роль в продуманном плане Смотрительницы. А когда Рейнджеры продемонстрировали свои намерения уже на входе, встречающие оттянули достаточно времени, чтобы позволить ей эвакуировать остальных в крыло охраны и администрации.