Fallout: Equestria

Часть меня хотела вскочить и обнять их. Часть меня хотела сказать им, чтобы они уже ушли в комнату и уединились... Хотя они и сейчас могли бы ещё быть там, и виновата в этом была я.

Хорошо... вы меня убедили, сказала я с улыбкой. Хомэйдж обняла меня сзади, и наш дуэт помог почувствовать меня менее неловко перед Каламити и Вельвет Ремеди.

Да, неожиданно сказала Вельвет Каламити, передавая кусочек тортика. Я думаю, они действительно занимались ''этим'' на этом столе.

Хомэйдж куснула меня за мои покрасневшие уши. Ох... слишком поздно, я сменила тему разговора:

Ну... и как долго вы вместе?

Каламити засмеялся.

Ты имеешь ввиду физически? Или что-то другое? Он взглянул на Вельвет, но та своим видом будто говорила ''от этих вопросов я держусь подальше''. Эммм...со вчера?

Я моргнула.

Да ладно те, Лил'пип. Да мы тольк неделю назад впервые поцеловались.

Вельвет Ремеди вздохнула, затем мягко произнесла:

В самом деле, Литлпип, мы должны тебя поблагодарить за то, что у нас вообще есть отношения.

Подождите, что?

Агась. Если б ты не вела ся так, типа мы уже были парой там, в Стойле, я б низачто не подумал, что мы начнём мыслить друг о друге таким образом.

Я покраснела так сильно, что начала бояться совсем сгореть.

* * *

Каламити покатил мне два шара памяти по столу.

Ты говорила, что можешь посмотреть их ещё раз.

Я поймала их телекинезом, стараясь не сосредотачиваться на них.

Они... мои?

Дась. Сбарыжил их у той караванщицы, она сказала, что это подлинские воспоминания Рэйнбоу Дэш. Он криво ухмыльнулся мне, из-за чего моё сердце ёкнуло. Я была взволнованна, ведь представлялся шанс узнать что-нибудь ещё о легендарных пони прошлого. Но когда это стало навязчивой идеей?

Правда? спросила я с надеждой.

Ну, если верить твоим же словам, ответил Каламити, судя по голосу, считавший, что его облапошили, то это не совсем так.

Я переместила их себе на хранение в сумку и допила чай. Он уже был едва тёплым. Разговор ещё некоторое время продолжался.

Затем Вельвет и Каламити оставили нас. Я почувствовала, как Хомэйдж отпустила меня. Чашки, блюдца и остатки тортика засветились цветом магии рога Хомэйдж и поплыли обратно, в раковину.

Я почувствовала, как будто с меня стащили тёплое одеяло в холодный зимний вечер.

Я думаю... Я должна идти. Я ведь по-прежнему наказана, не так ли? Я встала и начала идти в неопределённом направлении.

Да, сказала Хомэйдж неохотно.

Я хотела наказания, не связанного с разлукой с Хомэйдж. Мысль, о том, что сегодня придётся быть одной, причиняла больше боли, чем прежде. Я остановилась рядом с письменным столом, где валялись личные вещи Хомэйдж. У неё был триптих с фотографией в рамке на столе. Фотография со мной на пустоши, рядом с друзьями. Фотография была сделана откуда-то далеко и высоко и настолько приближена, что я почти заполнила кадр, но размазанная из-за большого расстояния от камеры до объекта съёмки. Я подозревала, что фотография была сделана с камер на шпилях. Я подозревала, что сегодня Хомэйдж было так же больно, как и мне.

Не могла бы ты меня просто отшлёпать? спросила я, надеясь на быстрое наказание.

Хомэйдж рассмеялась.

Неееет. Но завтра я могла бы. В качестве вознаграждения.

Я недоумённо смотрела на неё, опустив одно ухо. Как порка может быть наградой?! ох ОХ! О-мой-бог! Я потеряла равновесие и треснулась головой об стол. Я отпрянула обратно, спотыкаясь и считая звёздочки.

Хомэйдж всё ещё посмеивалась, даже когда подбежала ко мне, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Я думаю, что лучше уйти сейчас, сказала я ей. Прежде чем ушибусь. Снова.

* * *

Я брела по рыночному сектору Башни Тенпони, мало обращая внимания на пони вокруг меня. Запах от ресторанов и закусочных дразнил мои ноздри ощущениями, которые были слишком хороши для упакованных несколько веков назад продуктов. Но так или иначе, мой нос тянул меня к одному из них.

Осматривая предложенные меню, мои глаза расширились от удивления, цены теперь писали карандашом, и, судя по всему, множество раз переписывались, причём явно не в меньшую сторону. Я бросила взгляд на свой ПипБак, проверяя, сколько крышечек имела на копытах. Вельвет Ремеди была королевой бартера, и таким образом мы позволяли ей держать большинство наших крышечек. Мне хватало только на Спаркл-Колу и на упаковку яблочных кексов. (Заполненных сладкими яблочными конфетками и пятитысячной нормой консервантов. Yay!)

Я швырнула свои крышечки и заказала колы. Я смотрела как пони копытом сгрёб крышечки с прилавка и пошёл с ломом в зубах ко всё ещё функционирующему автомату Спаркл~Колы. Подцепив панель, он достал мой заказ. Цепь и замок на земле объяснили мне, как обеспечивалась сохранность товара.

Я взяла колу, левитировав к своей морде, и пригубила приторный и теплый однородный морковный напиток. Я была час в изгнании и уже ненавидела это.

Я увидела Каламити, покидающего полицейского, он выглядел недовольным.

Просто разбой какой-то, проворчал он. Да я могу где угодно прикупить бронебойные патроны за ту цену, по которой они толкают резиновые. Потом добавил: Если их где-нить продают.

Я проскакала рысью в его сторону.

Как там твоё крыло?

Каламити улыбнулся, поняв цель вопроса.

У нас с Вельвет всё путём. Хотя... не всё. Ей тяжело. То, что случилось в Стар Олнее, не на шутку её испугало. Но мы вместе, мы справимся. Так что не надо больше таких подстав, как тогда с психологом.

Я удивлённо моргнула.

Я записала вас на приём? Раньше я уже обдумывала такую возможность.

Агась. Не самый лучший твой план, отметил Каламити. Зато с благими намерениями.

У меня пропало желание увидеть те воспоминания. Совсем.

Мы молча шли некоторое время. Я отпила свою колу, потом немного предложила своему другу. Каламити взял её, ухватив зубами за край бутылки, наклонил и сделал глоток. Затем он передал её обратно. Мы прошли ещё немного, не заговаривая.

Я волнуюсь, Лил'пип.

Я кивнула. Было около сотни волнующих нас вещей. Вдобавок, несколько особых для Каламити, недавно нырнувшего в более глубокие отношения с Вельвет Ремеди.

Анклав... тот эксперимент на крыше Стар Олнея. Это было что-то новое. Чё-т катастрофически новое. И я не знаю, почему они там были, чё делали или чё у них на уме. Он посмотрел на меня. Дась, я волнуюсь.

Из всех возможных его переживаний это было то, чего я меньше всего ожидала. Хотя должна была бы. Это был его народ. Его родина. И тяжесть эта была для него такой же, как все связанное со Стойлом Два для меня.