Fallout: Equestria

Каламити на пару с псом-снайпером сбивали ракеты, прежде чем те могли попасть в дракона.

Раз с Пип всё в порядке, так давайте подхватим Вельвет и свалим отседова! прокричал Каламити, пытаясь перезарядиться. Отступаем сами знаете куда.

Из дыры на месте разбитого глаза Спайка сочилась кровь. Болезненная гримаса исказила его окровавленное лицо.

Анклав меня знает, уныло буркнул он. И знает, где я живу. Они, как только услышат, явятся отомстить. Каламити понял всю суровость интонаций Спайка, когда тот добавил: Они ударят по пещере. Со всей доступной им мощью.

Моё сердце ёкнуло. Сады Эквестрии!

Ага, мрачно отозвался Каламити. Именно поэтому мы стянем туда все наши силы. Организуем линию обороны. Спайк увернулся от очереди заградительного огня, каждый выстрел плазмы побольше пони. Каламити едва удалось удержать свою винтовку. Нам бы тольк продержаться, пока Лил'пип небо не расчистит. А уж потом мы из Селестюхи сможем жахнуть!

Я ощутила приступ паники и тут же прибила его. Путь до пещеры Спайка займёт часы. Куда больше, чем Анклаву понадобится для перегруппировки. Однако ощущение срочности, каким-то образом мной упущенное, приобрело теперь полную силу.

Селестия, спросила я, понимая, сколь многое предстоит сделать. Вы поможете мне?

Конечно, Литлпип.

Вернувшись из Зимнего Холла в коридор, я задержалась у ниши с загрузчиком.

Меня не поймут, сказала я, осознавая это уже не первый раз. Особенно пегасы. Они не поймут, почему, не то чтобы это имело значение. Я пыталась сделать хорошо для всех пони, вообще для всех, и делала это единственным известным мне способом.

Я слышала голос Скуталу в моих воспоминаниях:

Это больше не наша Эквестрия! Это не счастливый, безопасный, милый мир, в котором мы выросли. Я не понимаю, как он мог таким стать. К-как... он м-м-мог стать таким плохим! Кто-то должен в этом разобраться! И всё исправить! И... и... и...

И если мне придётся стать главным злодеем, чтобы сделать это, то я им стану.

Я была Скуталу. Частично, по крайней мере.

Я ведь буду наблюдать за всем, так? спросила я. Смогу я поговорить с ними? Или хотя бы послать сообщение?

Селестия мгновение помолчала, затем продолжила:

Вряд ли, с текущим состоянием системы, информировала она меня. Иначе я бы уже давно это сделала. Но с хорошей ремонтницей тостеров починить её будет несложно.

Мои уши слегка загорелись, но маленькая пони в моей голове радостно запрыгала.

Я посмотрела на загрузочное устройство. Значит, оно может скопировать все мысли, всю жизнь пони за пару часов. А сколько тогда у него уйдёт на простую копию пары месяцев?

Я хочу отправить сообщение, сказала я Селестии, окутывая шлем своей магией и включая загрузочную станцию. Я хочу рассказать им, что произошло на самом деле. Объяснить. Даже если они никогда мне не поверят. Я должна им столь много.

Я вновь спросила:

Вы поможете мне?

И мне вновь ответили:

Конечно, моя маленькая пони.

Два месяца. Процесс копирования займёт буквально пару минут. Добавим час на редактирование и дополнение размышлениями...

Я позволила шлему скользнуть на голову и запустила техномагическое устройство. Пока машина синхронизировалась с моим мозгом, меня не покидало странное чувство ментального "давления" и ощущение странного вкуса, напоминавшего маффины. Я глубоко вдохнула, пытаясь сообразить, с чего же начать...

Затем я начала, думая:

Если я и хочу рассказать вам о приключении всей моей жизни объяснить, как я попала сюда с этими типами и почему сделала именно то, что я сейчас собираюсь сделать мне, пожалуй, следует начать с небольшого объяснения, что же такое ПипБак...

<<<^^^>>>

Эпилог

Эпилог. О Прощении и Последствиях

Диджей Пон3: Две недели!

Две недели прошло с того дня, который всякий, кто живёт на Пустоши, зовёт теперь днём солнца и радуг. Того дня, когда могучие волны радужного света и звука сверхзвуковые радужные удары вырвались из двадцати трёх великих башен, рассеивая облачный покров, скрывавший небо на протяжении всей нашей жизни и жизней всех и каждого, кто родился после великой войны.

Есть одно воспоминание, которое всегда будет символизировать для меня этот день: я взглянул вверх, следя за тем, как расходящиеся кольца фантастического радужного света разрывают облака, проливая их дождём на Пустошь. И когда я в самый первый раз обратил лицо к солнцу, я увидел, как искрится дождевой полог. А потом я заметил жар-феникса в её величественном, переливчатом изумрудно-золотом оперении, резвящуюся в танце среди эфемерных радуг, вспыхивающих по всему залитому солнцем небу.

Это был самый прекрасный вид, который я когда-либо видел за всю свою долгую жизнь.

Спасибо тебе, Литлпип. Ото всех нас.

Кроме того, дети мои, как вы знаете, радужные удары сбросили с небес большую часть оставшихся Хищников Анклава. Те немногие, что остались, примкнули к последним Циклонам... и обратили свою огневую мощь на тех пегасов, которые восстали, чтобы сбросить с себя тиранию Анклава.

Война окончена, но становится ясно, что она была лишь прологом к другой кровавой главе в истории Эквестрии. Гражданская война разрывает на части небо, а здесь внизу остатки армий Красного Глаза разделились на военные лагеря, каждый из которых вознамерился отхватить кусок Пустоши для своей маленькой империи, пропитав землю насилием и кровью тех, кто бросит им вызов.

Но времена меняются, дети мои. Потому что на этот раз у нас есть надежда. Надежда, что Эквестрия завтрашнего дня действительно будет лучше, чем Эквестрия сегодняшняя. И что мы сможем на самом деле сделать мирной жизнь наших детей.

Да, та надежда, что принесена нам нашей Дарительницей Света. И что ещё более важно, надежда, принесённая нами самими, нашей благородной натурой. Последние несколько недель поступки так многих из вас сияли ярче самого солнца. Столь ярко, что ваш старина диджей даже расплакался. Да, дети мои, старина диджей Пон3 никогда ещё не был столь горд за вас.

А теперь слушайте сюда, дети мои. Старина диджей Пон3 хочет вам кое-что сказать, и это важно. Словом дня у нас сегодня будет "прощение".

Мы все пострадали от копыт Анклава. И я представляю, как просто будет направить всю нашу ненависть на всех пони с крыльями. Но Анклав это не все пегасы. И даже многие из тех, кто был в Анклаве, не были осведомлены о том, что делали их лидеры. Многие восстали против них, и многие были убиты за это. Мы должны принять в свои объятья наших сестёр и братьев пегасов. Им придётся тяжко. Чёрт, да всем нам придётся тяжко. Мы должны демонстрировать любовь, понимание и готовность принять. Мы должны быть теми пони, которыми мы, как верила Обитательница Стойла, можем быть. Которыми вы, как было доказано вами, можете быть.