Фальшивая невеста

Каждая магическая сила ощущалась по-своему. Боевая магия всегда приходила с яростью и злобой, ментальная с ощущением сильной головной боли, дар некроманта... Я перенимала этот дар лишь однажды и чуть с жизнью не распрощалась! Но магия Лив будто луч солнца, будто теплый летний ветерок. Дарила жизнь, ничего не требуя взамен.

Целитель и собиратель. Мы и здесь были противоположностями. Она помогала выжить, а я... Стоп. Хватит. Пары секунд вполне достаточно для простого отпечатка!

Я отстранилась от сестры и уверено направилась к посланнику, вытягивая правую руку. В следующее мгновение пальцы коснулись шершавой прохладной бумаги, и в следующую секунду она растворилась в воздухе. Я выдохнула, ощущая как магия сестры вместе с теплом медленно покидает мое тело. Отпечаток получен, и он действительно принадлежит Оливии де Торренс.

– До завтра, леди Оливия. Хорошего вечера вашей семье, леди Лоррейн! – посланник развернулся и уверенно направился в сторону выхода.

Обратного пути нет. Теперь от моей лжи зависит слишком многое. Значит придется импровизировать!

Глава 3

Эдмунд

Бушевал северный ветер. Рвал листья, ломал ветки и гнул деревья, чуть не до самой земли. Начинал моросить мелкий противный дождь, от которого хозяйственный двор при королевском дворце, медленно, но верно превращался в вымешанную копытами лошадей жижу.

– Ваше высочество! Ваше высочество! – задыхаясь, спотыкаясь и едва не вешаясь лошади на шею, вылетел из двери черного хода распорядитель королевского дворца. – Ва…

Принц резко вскинул руку, призывая к молчанию, и долговязый, тощий и раздражающий до зубовного скрежета привратник подавился очередным возгласом.

Эдмунд перевел дыхание, подавив дикое желание послать его куда подальше. Это место давило на него. Только верховые прогулки позволяли почувствовать свободу и власть над собственной жизнью. Пусть даже это были только надуманные иллюзии.

Четким отточенным движением принц бросил поводья мальчишке-конюху и спрыгнул на землю. И тут же проверил – не сползла ли маска, скрывающая половину его лица от окружающих. Она уже долгие годы была неотъемлемой частью его гардероба, и порой Эдмунду казалось, что она и неотъемлемая часть его самого. Под ней он срывал себя настоящего. Свою боль. Свое разочарование. Свое…

Привратник снова хотел что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом. Он знал, что принц не отличается добротой и хорошим нравом. А кто его знает, чем может для него самого обернуться недовольство будущего короля? Лучше помалкивать. К тому же этот тяжелый, словно заглядывающий в душу и личные тайны, взгляд… почему его не скрывает маска? Вместе с частью лица? В остальном принц был эталоном мужественности – высокий, широкоплечий. Ежедневные тренировки с оружием, сделали его похожим на хищного зверя. Эта опасная грация в его движениях заставляла что-то внутри сжиматься от страха. Даже сейчас. Зная, что эти промедления - нарочно дабы позлить его величество и добавить седых волос привратнику, его высочество медлил. А ему, Жерому, влетит. Точно влетит. А дома жена. Она вместо того, чтобы пожалеть старика изгрызет об него остатки своих зубов…

– И что случилось? – спросил его высочество, вырвав из раздумий старика Жерома, снова обернувшись к огромному, словно потусторонний монстр, коню. Привратник боялся его почти так же, как и хозяина. А порой и больше.

Голос у принца Эдмунда был красивый. Женщины, от благородных леди до простых служанок, просто с ума сходили, вздыхая и теряя сознания от оброненного: «Добрый день!». Собственная дочь Жерома отказала трем женихам, заявив, что лучше уж одна ночь с его высочеством, чем вся жизнь с каким-то ничтожеством. Конечно, Жером быстро выбил из ее головы эту дурь. Но осадок остался.

К тому же слишком разборчив был его высочество. Шесть отборов. Более сотни красавиц – и ни одна не запала ему в душу. Да что там… в постель ни одна не пробралась. Хоть и пыталась. Поговаривали, что он доверяет только умелым рукам девушек из дома мамаши Сирин. Но это сплетни, а сплетни во дворце на вес языка, обычно. Потому лучше помалкивать и никому ничего не говорить.

– Ваше высочество! Его величество велели вам незамедлительно явиться в его кабинет для личной аудиенции по семейному и очень важному вопросу.

– Если по поводу организации отбора – то я уже говорил… - прошипел принц, словно само упоминание вызывало в нем злость и боль.

– Это по поводу… Его величество сами вам все расскажут.

Подобные вести не очень хочется приносить. Ибо первым рубят голову посланнику. А Жерому его голова была дорога. Он с ней всю жизнь, пятьдесят первый год уже, прожил не расставаясь. И расставаться не желал.

– Свободен! – коротко скомандовал Эдмунд и, оглянувшись еще раз, ласково провел ладонью по носу своего коня. – Накормить, высушить, воды не давать до вечера.

И только после этого отправился к отцу. Разговор не сулил ничего хорошего. Если бы новости были приятными – то Жером бы лужицей растекся прямо на грязном пороге, стараясь первым выслужиться перед особой монарших кровей. А так. Ничего хорошего Эдмунд услышать не надеялся. Что там – готовился к самому худшему. Но все равно такого узнать не ожидал.

В кабинете его величества короля Калагурии было душно. В последние несколько месяцев отцу все время было холодно, и его покои протапливали даже в зной. Что говорить о нынешней непогоде?!

Принц бросил взгляд на оконное стекло и поморщился. Все же отец сдает. И только слепой этого не видит. Придворные уже начинали шептаться. И скоропостижность, с которой организовывался очередной, уже седьмой, отбор, вызывала слишком много слухов.

Эдмунд не мог сказать, что стало причиной такой спешки, но чувствовал – ничего хорошего.

Сам король сидел в кресле, протянув руки над углями, тлеющими в камине, и отпрыска даже, казалось, не сразу заметил.

Как же он постарел. Еще полгода тому назад, он мог соревноваться в силе с сыном. Да и похожи они были, только у его величества годы посеребрили виски. И за столь короткий срок он превратился в старика. Словно его изгрызал паразит изнутри, выпивая все силы. Увы, в этот момент его величество вызывал жалость, а не величие, как должен.

– Я велел тебя явиться незамедлительно! – рявкнул король и тут же подобрался, умело скрыв свою слабость. – Где носит наследного принца, не подскажешь?

– Подскажу! – отмер принц, пройдя по кабинету и заняв второе кресло.
– Меня утомила эта суматоха. Решил прогуляться!

– Твоя воля – женился бы на своей лошади, - проворчал король, даже не удостоив сына короткого взгляда.

– Во-первых, это жеребец. А во-вторых, могу ручаться, что вернее жены ни у одного короля никогда не было, - пошутил принц и неосознанно поправил маску, тем самым выдав, что на самом деле его пугает больше в возможном браке.

Король вздохнул. Он и сам утратил надежду на успех всех этих отборов. Но что поделать? Опустить руки и попросту ничего не делать?

– Шутишь?! Молодец! Королевству нужен король, - откашлявшись, начал его величество. – А король должен сидеть на троне уверенно, а не цепляться за него, как утопающий за выскальзывающую из рук веревку. И ничто не укоренит тебя на троне лучше, чем наличие наследника. Жеребец вряд ли способен тебе родить сына.

Тут сложно было не согласиться. Но и законная супруга тоже… А Эдмунд меньше всего хотел, чтобы его жена смотрела на него с омерзением.