Фальшивая няня для генерала

– Можно, я первая войду в дом и сообщу о нашем приезде? Моя сестра может быть не готова принимать гостей. Да и напугать её не хочется, она слаба.

– Да, разумеется. Мы подождём тут, – кивнул Олэнтор.

Генерал открыл дверцу и ступил на землю первым, повернулся ко мне и протянул руку, помогая выбраться.

Я подошла к двери, которую тоже подлатал Джеральд и покрасил в синий цвет, и негромко постучала.

Джеральд выглянул в окно с насупившимся видом и пошёл открывать. Я вошла в хижину: вблизи сквайр Джеральд Найт, которому отец поручил заботиться о нас с мамой, оказался ещё более сердитым. Особенно омрачала его черты соломенная борода, которую он отрастил в деревне, чтобы казаться старше и мужественнее. И у него это хорошо получалось – вместо двадцати двух лет Джеральду вполне можно было дать тридцать.

– Привет! Как мама? – взволнованно проговорила я.

Из под ног сквайра мне навстречу выбежал мой маленький Пирожок – валлирийский карликовый бульдог. Огромные шоколадного цвета глаза жалобно округлились. Я подхватила Пирожка на руки, поглаживая короткую золотую шёрстку и поцеловала в носик. Малыша подарила мне мама два года назад на день рождения, чтобы я не чувствовала себя одиноко в академии. Папа к тому времени потерял интерес к своей семье, позабыв обо всех днях рождения, и днями и ночами глушил настойку Гэрха.

– Ваша матушка уже спит, – ответил Джеральд сердито. – Здоровье по-прежнему плохо.

– Джеральд, в чём дело?! Почему ты такой злой? – проговорила я, морщась от вылизываний Пирожка. Его шершавый язык мочил мне щёки, слюна капала на платье. Малыш безумно соскучился. И я тоже.

– То приезжай скорее, Джеральд! То не приезжай! – проворчал сквайр. – Зачем вы приехали сюда?! Зачем привели к нам тёмного генерала Олэнтора?! Вы с ума сошли, леди Элизабет?! – прошипел он, хмуря брови. – Увидев вашу маму, он может узнать, кто она – её портреты висят во дворце в каждом зале!

– Мама сейчас совсем не похожа на ту леди, которой была год назад. Морщины на лице, не ухоженная, с грязью под ногтями и в простом залатанном платье! – прошипела я. – Моей маме сорок лет, портреты написаны, когда она была прекрасной королевой, она выглядит на них моложе лет на десять, а сейчас из-за болезни ей можно дать все шестьдесят: она бледная и худая – Олэнтор ни за что её не узнает. Меня же не узнал!

– Вы на портретах совсем девочка. А сейчас вон какая… роскошная леди.

– Я – роскошная? Это в мешковатом платье? Да не шути, Джеральд!

– Я не шучу! Фигура у вас, что надо. Сверху вон женское торчит, и сзади… – Джеральд наклонился, заглядывая мне за спину. – И вообще за этот день, что вы отсутствовали, мне кажется, вы ещё больше похорошели!

– Джеральд, перестань! Ты неприлично себя ведёшь!

– Простите, леди…

Мама застонала – хриплый кашель вмиг отвлёк от болтовни со сквайром, и я бросилась в комнату.

– Мамочка! Как ты? – я припала к низкой кровати, беря маму за похудевшую ладонь.

– Лиззи? – проговорила она сипло. – Ты вернулась?

Мама снова закашляла, и в её груди послышался влажный хрип.

– Мама, я привезла лекаря! Сейчас позову его! Давай наденем на тебя платье! Только с ним генерал Олэнтор, но ты не волнуйся, ему нас ни за что не узнать.

Я потянулась к серой бесформенной тряпке, висевшей на спинке стула, и принялась одевать маму.

По крыше забарабанил дождь. Вот кошмар, сейчас набежит вода в тазики из щелей. Крышу починить Джеральд пока не мог, нужно купить кровельный материал, а нашего заработка не хватало.

– Ну, вот, мамочка, ты готова, – я поправила платье на её плечах. – Осталась только одна деталь.

Я побежала к прохудившейся кастрюльке, стоящей на верхней полке шкафчика, достала из неё ключ и подошла к скошенному комоду, на котором облупилась краска.

В нём у нас хранились кое-какие украшения и защитные амулеты – единственное, что при побеге от армии Олэнтора мы захватили из дворца.

Я надела маме под платье пояс с защитой от магического прощупывания – Олэнтор легко считывает страх и волнение, чувствует ложь, а с этим артефактом читать не сможет. И тогда ему будет казаться, что все мы совершенно спокойны и честны.

Джеральду я передала в руки такой же артефакт:

– Спрячь в карман. Я пошла звать мэтра. А ты, Пирожок, сиди тут! – приказала бульдогу, вьюмуся у ног.

– Лиззи, постой… – прошептала мама, потянув ко мне дрожащую руку. – У тебя глаза горят, как год назад, до всего этого. Ты словно снова ожила.

– Неужели? – я приподняла плечи. – Не замечаю ничего такого. Может быть, это из-за волнения перед новой работой и генералом Олэнтором.

Мама утвердительно покачала головой, будто соглашаясь, но снова закашлялась.

Я встала и бросилась к двери срочно звать мэтра Батлера.

– Ещё кое-что, чуть не забыла! – воскликнула я. – Мама, ты сестра госпожи Линдон. Оставим тебе имя Маргарет, чтобы не запутаться. Джеральд, а ты мамин сын и мой племянник. Запомнили?

Мама кивнула, стараясь откашлять мокроту.

– Я племянник Вашего Высочества? – заржал сквайр.

– Джеральд! У меня не было времени, чтобы придумать что-то получше!

– Ладно, тётушка Элизабет.

– Луиза. Тётушка Луиза! – строго сказала я.

Выбежав на крыльцо, я застыла перед ступенями, испугавшись попасть под льющий стеной дождь. Олэнтор стоял у калитки с большим куполообразным зонтом. Увидев меня, он стремительно двинулся навстречу, шагнул на ступени и предложил мне зонт.

Я застыла, не дыша. Не ожидала от генерала ничего подобного. Он же генерал.

– Вы в порядке? – спросил Олэнтор, и я вновь утонула в беспросветной темноте его глаз.

– Да, со мной всё хорошо, – смущаясь, проговорила я. – Я одела ма… то есть сестру. Можно войти в хижину.

15

Мэри закричала, что было силы, и, кажется, только неуёмный детский крик спас меня от разбирательства, почему я только что “сестру” чуть мамой не назвала.

Мы с Олэнтором двинулись к карете. Он открыл дверцу, и я с ловкостью белки запрыгнула внутрь, отстегнула Мэри и взяла её на ручки.

– Тише, моя хорошая, – я принялась ласково гладить и целовать девочку в мокрые щёчки. – Что случилось, моё солнышко?

– Идите в дом, мэтр, – приказал генерал. – Если что, зовите.