Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция «Бернхард» 1941-1945

Вскоре через шведского капитана, который продавал «фунты Бернхарда» русским, Фредериксен получил приглашение посетить Москву, которое он принял. Поначалу он как должное воспринимал то, что русские обращались с ним как с важной персоной, поселили его в роскошной гостинице с великолепной кухней и напитками, организовали для него увлекательные туры, пока, наконец, не задумался над тем, что могло быть причиной такого обращения. Наконец, представители русских властей начали расспрашивать его об операции «Бернхард».

— Вы знакомы с неким Бернхардом Крюгером? — спросили его.

— Никогда не слышал об этом человеке.

— Но вы знакомы с кем-то, кто мог бы знать его?

— Боюсь, что нет. Как вы знаете, все это время я провел в Скандинавии.

Когда стало совершенно ясно, что датчанин не имел никаких связей с теми, кто занимался операцией «Бернхард» на официальном уровне, его спросили:

— Вы знакомы с Фридрихом, или Фрицем, Швендом?

— Очень хорошо знаком, это мой старый друг.

После этого Фредериксену стали задавать совсем другие вопросы. Не согласится ли Фредериксен связаться со Швендом и предложить ему деньги, не важно сколько, за то, что тот станет сотрудничать с Советским Союзом? Фредериксен понимал, что все пошло совсем не так, как ему хотелось бы. Для того чтобы безболезненно вырваться из России, он был готов дать любое обещание, что и сделал. Однако, оказавшись дома, он и не подумал делать никаких попыток найти Швенда. При этом Фредериксен полностью игнорировал попытки получить от него информацию, которые неоднократно предпринимали всевозможные курьеры и посредники.

10 августа 1950 года на южном склоне горной вершины Рейхенштайн, к востоку от Топлицзе, погиб инженер из Гамбурга по фамилии Геренс. При проведении расследования представителям полиции удалось вскрыть ряд любопытных фактов. Геренс прибыл в эти места в компании с доктором Келлером. Оба когда-то работали на военно-морской исследовательской станции. Они не стали терять время и отправились совершать восхождение на горную вершину в очень неблагоприятных условиях: известняк здесь был таким хрупким, что обычное альпинистское снаряжение было почти бесполезным. Доктора Келлера нашли, на какое-то время задержали, но вскоре отпустили. Многим людям виделось что-то зловещее в очередном «несчастном случае» при восхождении.

Не менее таинственной оказалась судьба капитана N. В 1952 году он отправился из Швеции в Германию для того, чтобы забрать из своей квартиры в Западном Берлине несколько любимых картин. Капитана заманили в Восточный (советский) сектор, и с тех пор никто о нем больше не слышал. Кое-кто предположил, что его прошлые контакты с советской разведкой могли создать у советской стороны впечатление, будто капитан является носителем важной информации. Не менее правдоподобно звучала версия о том, что причиной гибели капитана могло стать его сильнейшее пристрастие к алкоголю.

В 1952 году статья в журнале «Ридерс дайджест» отчасти сняла завесу тайны с операции «Бернхард». На следующий год журнал пытался собрать более подробную информацию. Но из этого ничего не получилось, отчасти из-за неверной посылки, что ключевой фигурой операции являлся Крюгер, отчасти из-за того, что определенные круги в Германии вовсе не были заинтересованы в том, чтобы сделать правду достоянием широкой публики.

В следующие несколько лет в прессе появлялась отдельная отрывочная информация, но было понятно, что во всей этой истории все еще зияли обширные белые пятна. В 1958 году немецкий иллюстрированный еженедельник «Штерн» решил использовать свои возможности, чтобы докопаться до истины.

По всей Германии были опрошены сотни людей, в том числе сам Крюгер, которого не смогли найти представители журнала «Ридерс дайджест» и который в то время работал консультантом в небольшой компании, занимавшейся инвестициями в области строительства. Кроме того, представители журнала «Штерн» побеседовали с Вернером Хартманом, оставшимися в живых заключенными блоков № 18 и № 19 и производства в Редль-Ципфе, бывшими офицерами-нацистами, секретаршами, портье — всеми, кто прямо или косвенно был связан с операцией «Бернхард». Главный редактор журнала Вольфганг Леде наездил по Европе тысячи километров. Он побывал в Опатии, Шлосс-Лаберсе, на побережье Далмации, а потом смог реконструировать эпизоды, о которых рассказывали те, кто их реально пережил.

Леде пересек Ла-Манш и встретился с бывшим офицером британской разведки старшим инспектором Скотленд-Ярда Робертом Стивеном. Он переплыл Атлантический океан и побывал в Перу. На асиенде неподалеку от столицы Перу Лимы он встречался с Фридрихом Швендом, который теперь жил спокойной мирной жизнью. И где бы ни бывал Леде, повсюду он пытался завести разговор об озере Топлицзе. Швенд отреагировал на это удивленно:

— Что вы рассчитываете там найти, кроме старых железных шлемов, которые лежат на дне каждого озера в Австрии? Оставьте эту мысль. Английские водолазы уже пытались раскрыть тайны озера, но не добились успеха.

Но Леде не собирался отказываться от этой идеи. Что-то — предчувствие или интуиция — говорило ему, что ответы на многие оставшиеся загадки скрыты именно в водах этого озера.

Однажды пронизывающе холодным вечером декабря 1958 года Леде вел машину по обледеневшей дороге через перевал Пютшен в Австрии. С трудом справляясь с ужасной дорогой, он добрался до озера Топлицзе. Местные жители обменивались догадливыми взглядами:

— Еще один из этих чокнутых немцев.

Как и все остальные, Леде задавал вопросы. Но, в отличие от прочих, он приехал зимой, когда у всех было достаточно времени для беседы за стаканом с согревающей выпивкой. На вопрос, находилась ли здесь когда-то исследовательская станция германских ВМС, ему ответили:

— Да, здесь было такое учреждение.

После долгих пауз, наводящих вопросов и новых порций выпивки кто-то из местных выдал новую информацию:

— Один из них до сих пор приезжает в эти места летом. Он всегда останавливается у Ценцисов.

Леде отправился в дом, где проживала эта семья. То, что он узнал, настолько взволновало его, что он сразу же вернулся в Гамбург, но не поехал к себе домой. Вместо этого он пошел в расположенное неподалеку машиностроительное отделение университета. Там он спросил доктора Детермана, который в первый момент принял его довольно сдержанно. Но постепенно лед растаял, и Леде спросил:

— Доктор Детерман, вы, конечно, слышали все эти слухи о ящиках, которые якобы сбросили в озеро. Есть в них хоть доля правды?

— Все эти слухи правда. Люди из СС на причале погрузили ящики в наши катера, потом их отвезли на довольно приличное от берега расстояние и сбросили в воду.

— А сколько примерно было ящиков?

— Не могу сказать точно. Может быть, двадцать, а может быть, тридцать.

Леде вернулся на озеро Топлицзе. Зимой на берегу покрытого льдом озера идеально была видна старая постройка пристани, возвышавшаяся над водой. Взяв бумагу и карандаш, а также вооружившись соответствующими справочниками, Леде примерно прикинул, какие курсом могли идти те самые катера, что увозили таинственные ящики «на довольно приличное от берега расстояние». Потом, сверив эти факты с данными о средней скорости ветра над озером, течении и дрейфе, он рассчитал приблизительное местонахождение тех самых ящиков, что были сброшены в воду озера в последние дни гитлеровской Германии.