Фальшивые боги. Часть 1. Жертвы обстоятельств

«Свершилось! Я выполнил поставленную задачу!» – возликовал юноша.

Довольный полученным результатом, Уюя мог теперь расслабиться и переключить внимание на иные стороны бытия.

Воодушевлённый необыкновенными видами космоса, художник с восторгом наблюдал волшебную игру света и красок. Наконец-то он нашёл то, к чему стремился в творчестве – перед ним развернулось завораживающее совершенство мироздания. Здесь ничего лишнего, но одновременно загадочно и прекрасно. Эмоции переполнили юношу. Сумев осуществить, казалось бы, недостижимое, он парил на вершине блаженства. Наслаждаясь волшебным зрелищем, душа художника пела от восторга.

Что-то изменилось. Уюя почувствовал это секундой раньше. А потом ужасная боль пронзила его. Юноша опомнился, но было поздно. Разрешив эмоциям заполнить душу, он тем самым нарушил равновесие проходящих через него потоков энергии. Именно об этом предупреждали треймы, запрещая работать на Ложе до совершеннолетия. И теперь мир превратился в хаос.

Уюя поспешил выйти из транса. Он увидел полутёмный зал и даже услышал, как стихия буйствовала вокруг Башни власти, сотрясая её стены вплоть до фундамента. Юноша вспомнил, что не сделал самого последнего шага. По окончании работы трейму надлежало уравновесить энергетические потоки, дабы они не натворили бед. Но в следующий миг боль наполнила каждую его клетку, всё поплыло, и сознание, не выдержав, отключилось.

Сияние в окрестностях Бтрк погасло. Энергия постепенно растворилась в космическом пространстве. Внешнее воздействие исчезло, и мощные потоки снова вернулись к своей естественной гармонии. Приборы многих служб какое-то время ещё фиксировали остаточные всплески различных излучений. Но те постепенно затухали, и мир возвращался к своему обычному состоянию. Планета была спасена.

А над горным массивом Ренвад ещё несколько суток бушевал мощный ураган. Подобных не фиксировали за весь тысячелетний период метеорологических наблюдений. Особенно сильно буйство стихии проявилось вблизи Замковой горы. Двое суток этот регион сотрясали мощнейшие землетрясения. Обрушения скал привели к значительным изменениям рельефа местности, и горный массив преобразился. Таковы были последствия спасения планеты от метеорита-убийцы. Но главное – цивилизация эониев выжила и продолжила существование.

Глава 4

Мировая Федерация. Звезда Лахифан.

Планета Фахха

Громкий звук вторгся в сонный мозг. Походило на свист космолёта, резко тормозившего в атмосфере.

«Хм. Что за странное воспоминание? И почему нет иных?»

Воскресший осмотрелся. Из-под нависших соцветий едва просматривался участок неба, окрашенный в пурпурные тона. Близился закат.

«Ого! Я отключился на целый день», – пронеслось в мыслях. И тут голодные спазмы атаковали желудок. Но ничего съедобного рядом не было.

«Когда я ел в последний раз? Если бы не провал в памяти, наверняка вспомнил бы».

Донёсся новый громкий звук, походивший на низкочастотный гул. Его источник вроде бы находился недалеко, но не было сил встать, чтобы увидеть своими глазами.

«Странно, что я жив, – размышлял воскресший. – Несколько раз едва не погиб, но почему-то ещё дышу. Хм. А может, действительно лучше умереть и не мучиться от боли, голода, жажды и других бед, обрушившихся на меня?»

Спустя, наверное, вечность, опять раздался громкий хлопок, и затем гул. Открыв глаза, воскресший увидел стремительно уносившийся в небо объект каплевидной формы. Сверкнув в лучах заходящего солнца, он растворился в пурпурном закате. Память подсказала – это звездолёт. И тут пришла мысль: «На месте приземления корабля могло остаться что-нибудь съестное».

Тело оживало и хотя с большой неохотой, но подчинялось командам разума. А ещё заставлял шевелиться пустой желудок. Превозмогая боль и головокружение, воскресший потянулся к краю ямы. Если бы не провалился в неё, сам не нашёл бы – длинные мясистые стебли лишали зрение перспективы. А рассыпавшиеся веером бело-голубые соцветия полностью скрыли неровности рельефа.

Воскресший подполз к откосу и принялся карабкаться вверх. Хорошо ещё, яма глубиной была по пояс.

«То ли грунт провалился во время дождей, то ли местные животные вырыли укрытие для ночлега, – размышлял он. – Но вот с ними лучше не встречаться. Можно стать чьим-нибудь ужином».

Взгляд упал на руки. На них были перчатки из чёрного блестящего материала. Да и всё тело в облегающем костюме того же цвета и фактуры. Некое смутное воспоминание утвердило в мысли: так и должно быть.

«В нём не холодно, да и руки не оцарапаны. Видимо, этот материал спас меня и в мертвецкой яме. Без него кислота разъела бы кожу».

Выбравшись из углубления, воскресший пополз в направлении места, откуда взлетел корабль. Под ним приминались стебли, но поскольку соцветия закрывали небо, издали никто не мог увидеть беглеца с того света. Кстати, у этой растительности обнаружилось интересное свойство: её стебли довольно эластичны. Когда воскресший проползал по ним, они постепенно восстанавливали форму, и позже на них вообще не оставалось следов примятия.

Голод и слабость – плохие спутники. Из-за них приходилось часто отдыхать. Наверное, воскресший иногда засыпал, поскольку осознал, что потерял направление.

«Это плохо: так можно ползать по кругу и не добраться до цели. Нужно встать и осмотреться».

Но занять вертикальное положение было гораздо труднее, чем ползти. Голова кружилась, тело едва двигалось, конечности тряслись от слабости, а мышцы ныли от нагрузки.

«Я прямо как немощный старик. Ну почему молчит память?»

Он приподнял голову над высокой растительностью, и его взгляду открылась картина бескрайних просторов. Солнце зашло, и краски дня исчезли. По унылому вечернему небу плыли редкие облака. Степь, покрытая серо-зелёными стеблями с бело-голубыми соцветиями, казалась бесконечной. Пугающе близко находились коричневые одноэтажные постройки, издали напоминавшие муравейник.

«Это там меня пытались убить, – пронеслась мысль. – А недалеко от посёлка могильник. Как же мало я успел проползти. Хорошо ещё, жабомордцы не стали искать вернувшегося с того света. Впрочем, местные жители посчитали меня трупом, раз бросили в едкую кислоту. А значит, им и в голову не придёт, что кто-то смог выбраться оттуда».

Большой круг примятой растительности на месте посадки звездолёта оказался недалеко. Потребовалось бы минут пять, чтобы дойти до него, но ползком добираться гораздо дольше. Воскресший не стал бы напрягаться, но там что-то белело. Космические путешественники бросили на месте приземления некие предметы, и его мозг, вопреки логике, нарисовал коробку упакованной еды. А для голодного ничто иное не имело значения.

Казалось, прошла вечность, когда воскресший, наконец, достиг поляны с вытоптанной травой. Под весом звездолёта стебли поломались, а жаром дюз выжгло два больших круга. К счастью, пожар не распространился по степи. Видимо, в мясистых растениях много воды, а потому их структура не боялась огня, иначе тут всё полыхало бы.

Оказавшись на месте, воскресший осмотрелся. Сейчас стоило проявить осторожность. Скрываясь за стеблями, он изучал оставленную пришельцами непонятную кучу, лежавшую на границе примятого круга.

Воскресший рассмотрел облачённое в белый плащ тело какого-то существа.

«Это не еда. Так кто же там лежит? Может, труп? – размышлял он. – Неужели эта степь – огромное кладбище? Впрочем, других тел я пока не видел. Но если космонавт жив, возможно, ему нужна помощь. А, кстати, почему я решил, что с корабля выбросили члена экипажа? Неважно».

Существо лежало неподвижно, не проявляя никаких признаков жизни. Превозмогая слабость, воскресший подполз к нему и внимательно осмотрел. Это был явно молодой мужчина, но трудно определить, какой расы. Тело гуманоидной формы – четыре конечности и голова. Лицо выглядело необычно: приплюснутое сверху, отчего лысая макушка черепа казалась отрубленной, оно плавно сужалось к бороде. Маленькие бугорки ушей едва видны. Мягкая серо-жёлтая кожа была эластичная и слегка тёплая.