Фальшивые зеркала

– Стреляй, Лёня! – закричал Пат.

Была ли заложена в «Императора» возможность взятия заложников?

А возможность мирных переговоров?

– Стреляй!

Я смотрел на экран и видел, как наливаются светом глаза Императора. Нарисованный Пат в руке нарисованного Императора, нарисованная кровь струится из нарисованной раны. Сейчас они оба одинаково нереальны, одинаково мультяшны. Что кукла, которой управляет находящийся в дип-гипнозе мальчик, что кукла, которая создана программой.

Не веди переговоров с террористами…

Я нажал спуск.

Взрыв откинул меня в сторону. Костюм чуть сжался, изображая удар от падения.

deep Ввод.

Радуга в сером тумане…

Встаю, сжимая ракетомёт. Кажется, там уже нет зарядов… нет, один ещё есть…

Останки Императора и Пата равномерно раскиданы вокруг. Меня начинает подташнивать.

– Леонид…

Я поворачиваюсь и смотрю на Нике.

Ей тоже досталось от взрыва. Она стоит на коленях, и оружие в её руках смотрит на меня.

– Ты всё правильно сделал, – говорит девушка. – Пат умница, он правильно сказал. Это всё – неправда. Это игра. Это глубина. Они умерли не взаправду. Важно, чтобы кто-то прошёл в Храм. Все это понимали.

– И кто же пройдёт в Храм? – спрашиваю я. Мой палец тоже на спуске ракетомёта. Кто из нас умрёт быстрее, если мы выстрелим одновременно? И сколько шансов у меня, если я выстрелю первым?

– Разве это важно?

– А что тогда важно?

– Получить письмо. Выяснить, что Дибенко прячет от мира.

– Это важно для меня, – говорю я. – Пройти в Храм.

Нике кивает:

– Да, Стрелок. Я понимаю. Но ты ведь уже пытался это сделать…

– Кто ты? – спрашиваю я. – Кто ты, Нике?

Она молчит, потом чуть улыбается и качает головой:

– Пока ты не поймёшь сам…

– Я пройду! – говорю я. И нажимаю спуск.

У Нике есть полсекунды, пока последняя ракета уходит в ствол, и ещё полсекунды, пока она преодолевает разделяющие нас пять метров. Вполне достаточно, чтобы превратить меня в решето!

Вот только она не стреляет!

– Нет! – кричу я, когда огненный фонтан вспыхивает в тумане.

Но даже в глубине не всё можно отыграть назад.

Я стою один в туманном море, рядом с горсткой пепла – останками Крейзи Тоссера, рядом с кровавыми клочьями – телами людей и программы-Императора.

Один.

Почему-то всегда в конце оказываешься один.

Я кидаю ракетомёт на землю. Теперь он мне точно не нужен.

Я знаю, что должен сделать, но не знаю как.

Может быть, знал Крейзи. Но его нет рядом.

Я делаю шаг – и поле боя будто утягивает из-под ног, я вновь наедине с туманом и темнотой.

Наедине со своим самым страшным сном.

Шаг, другой. Вначале всегда приходится делать шаги наугад. И когда видишь свет вдали – можно сколько угодно ободрять себя, что выбрал правильное направление. Но я-то знаю – я не мог его не увидеть.

Куда бы ни пошёл.

101

Глубина – это несколько больше, чем кажется на первый взгляд.

Да, основа проста и понятна. Трёхмерные миры, соединённые в виртуальный город Диптаун. Возможность перемещаться, говорить, действовать – используя или дорогие виртуальные комбинезоны и шлемы, или обычную клавиатуру и мышь. Дип-программа всё равно сведёт отличия к минимуму, заставит поверить, что ты не давишь на курсорные клавиши, а идёшь по реальному миру. Она главная волшебница виртуального мира, дип-программа.

Но есть что-то ещё. Что-то большее, позволяющее видеть ошибки в чужих программах, как незапертые двери и покосившиеся заборы. Что-то, дающее дайверам возможность выходить из глубины в любой момент, – когда для остальных это недоступно.

Два года назад мне показалось, что я достиг новых границ.

Я вошёл в глубину, вообще не пользуясь компьютером. Я научился проходить сквозь любые стены. Я смог делать в глубине всё – всё, что только мог пожелать.

Жалко, что сны кончаются.

Это был дип-психоз. Всего-навсего. Я придумал свои особые возможности, вообразил себя суперменом виртуального мира. Как говорит Вика – «гиперкомпенсация».

Что ж, я привык жить и с дип-психозом.

Тем более что время дайверов кончилось…

Конечно, что-то всё-таки было. Неудачник не приснился мне. И пока он оставался в глубине, я и впрямь был способен на маленькие чудеса. Вот только я светил его отражённым светом… кто бы он ни был, пришелец с далёких звёзд, порождение сетевого разума, путешественник во времени – всё было в нём. Вся сила, все чудеса, все подвиги и приключения.

Он ушёл, и я остался самим собой. Бывшим дайвером. Подлинным неудачником.

Но почему же тогда я стою перед мостом, который месяцами видел во снах?

Перед мостом, ведущим в Храм Дайвера-в-Глубине?

Нитяным мостом, по которому мне не дано пройти…

Есть он или нет – этот мост?

Что со мной – новый приступ, галлюцинации, невозможное совпадение?

Или всё-таки вернулось что-то из прошлого?

Не знаю.

Левая стена – синий лёд. Правая стена – алый огонь. Я так долго пытался пройти между ними, я испробовал всё, что мог придумать! А там, в конце каньона из огня и льда, – искорка живого тёплого света. Там Храм. Кусочек ушедшего прошлого. Ответ на будущие вопросы.

Я должен пройти. Обязан. Второй попытки не будет.

Касаюсь нити подошвой. Она натянута как струна, тонкая линия между правдой и ложью, мост между добром и злом, проводник из прошлого в будущее…

Ответ где-то рядом. «Всё очень просто», – сказал Крейзи. Любой дайвер должен догадаться, в чём загвоздка. Это не коварная ловушка, не капкан для врага. Просто тест, сортирующий своих и чужих.

Я свой… я свой и, значит, я должен понять…

Левая стена убивает медленно и постепенно. Стоит лишь схватиться – в поисках опоры, в надежде предотвратить падение. Холод сковывает руки, холод доползает до сердца, холод замораживает твою кровь.