Фальшивый наследник

Отличия обнаружились, по другому и не могло быть, но позже. Произошло это километра через два от места моей первой встречи с незнакомой цивилизацией и не заметить их было невозможно, особенно после того, как мой провожатый объявил во всеуслышание, что мы подходим к поселению, имеющему собственное имя.

– Рутенвиль - кивнув в сторону строений, облепивших со всех сторон не большую горушку, сказал он.

Такое мягкое слово Братек впервые произнёс в моём присутствии, но спрашивать, что оно обозначает, не имело никакого смысла и так всё понятно - это город, ну или, по крайней мере, здешний его аналог. Почему он называется так, а не иначе, позже узнаю, в данный момент моего словарного запаса на это не хватит. Но оценить размеры поселения, чья окраина находится в нескольких сотнях метров от меня, центральная часть которого обосновалась на холме, а дальний от нас район плавно стекает к широкому руслу реки, мне и сейчас под силу. Я резко прибавил шаг, в попытке, как можно быстрее добраться до возвышенности и уже оттуда внимательно рассмотреть, куда это меня выкинуло чрезмерное любопытство, но Братек притормозил мою прыть жёстким окриком:

– Стой! Нам в другую сторону - и в дополнение к этому подтвердил свои слова движением руки, показав направление.

Обидно, хотелось сейчас же всё разузнать и изучить, хотя бы визуально, но сопротивляться решению знакомого, себе дороже. Скоро наступит ночь, в последние дни начавшая приобретать характерные, для этого времени суток, оттенки и стало быть придёт время поиска ночлега, а с этим у меня определённо возникнут трудности. Палатку закопал в лесу, денег на гостиницу нет, спать под забором, так собаки во дворах местных жителей тоже имеются, а как они реагируют на незваных гостей, всем известно. Покорно поворачиваю в указанном направлении и иду рядом с человеком, от которого напрямую зависит уровень комфорта предстоящей ночи и объём моего основательно проголодавшегося желудка. Надеюсь он знает, куда идёт.

Обойдя возвышенность по окружной дороге, оказались в той части одноэтажного города, что касалась своим краем вяло текущей реки, скорее всего мне хорошо знакомой. Не думаю, что по близости есть ещё какая нибудь другая река с таким широким руслом, кроме той, где я провёл достаточно много времени с, бодро шагающим в неизвестном мне направлении, безусым парнем. Обычно природа таких казусов не допускает. Протопав по кривенькой, но широкой дороге, что то около километра, Братек решительно повернул налево и уверенным шагом двинулся вглубь прибрежного района. Уже не плохо, значит знает куда идёт. В этом месте деревянные дома мирно соседствовали с каменными, а дворы, за массивными заборами, иногда достигали такого размера, что в них мог поместится, не большой хуторок, с прилегающими к нему огородами. Количество горожан, пеших, едущих верхом на лошадях или везущих чего то на телегах, с непривычно высокими колёсами, несмотря на вечер, резко возросло. Основная их масса двигалась в том же направлении, что и мы, но были и такие, кого нужда заставляла ехать и в противоположную сторону. Их повозки были доверху завалены тюками, мешками, корзинами и даже тяжёлыми, деревянными ящиками. Всё говорило о том, что это рабочий квартал города, у которого по мимо всего прочего, имеется и свой порт, иначе зачем бы такое количество тяглового транспорта двигалось в сторону водоёма на ночь глядя. Внешне, идущие рядом и на встречу, люди, мало чем отличались от моего знакомого. У многих из них на поясе так же висело оружие, кое кто, кроме меча, таскал с собой ещё и деревянное копьё с длинным металлическим наконечником, кому то никак нельзя было обойтись без кожаных доспехов, но всё же основная часть горожан имела вид обычных трудяг, ходивших в поношенных тапках или невысоких сапогах, достаточно широких брюках и рубахах, позволяющих беспрепятственно заниматься любым видом деятельности. На меня практически никто не глазел, хотя мои берцы, у тех, кто их замечал, вызывали прямо-таки неподдельный интерес, но излишне любопытных было на столько мало, что ощущения "белой вороны", во мне не успевали даже зародиться. А вскоре мы и вовсе покинули дорогу, и оказались за массивным забором, куда мой спутник зашёл, не сбавляя темпа, через огромные деревянные ворота, без стука и дополнительного приглашения, где на нас уставилось всего то три пары глаз, не способных смутить меня своим пристальным взглядом.

Братек поприветствовал людей, занимавшихся выгрузкой огромных глиняных кувшинов из телеги и завёл с одним из них разговор. Содержание беседы от меня ускользнуло, но по её окончании грузчик согласно кивнул головой и неспешно зашагал в каменный, одноэтажный дом с черепичной крышей и четырьмя квадратными окошками, не больше метра высотой, рамы в которых имели никак не меньше полу сотни стеклянных глазков, разделённых между собой узкими деревянными перегородками. Вход в него располагался по середине здания и выглядел не менее забавно, чем окна. Двери были высокие, но узкие и с овальным закруглением вверху, что делало их похожими на вход в темницу. Я так и стоял в трёх шагах от ворот, предпринимать попытки, чего нибудь выяснить у знакомого бессмысленно, по предыдущим дням, нашего с ним общения знаю, он сам всё расскажет, когда созреет для этого. Ожидание, не понятно, чего затянулось и я, чтобы скоротать время занялся детальным изучением окружающей обстановки, кто его знает, как там дальше сложится, вдруг больше не представиться возможность, побывать в таком важном доме. Нет, я ничуть не иронизирую, участок земли, размером с футбольное поле, в городе, абы кому принадлежать не может. А с учётом той недвижимости, что на нём расположилась, владелец этого богатства, даже по моим понятиям, действительно человек серьёзный. Каменный дом, один этаж которого по высоте равняется, как полтора мне привычных, бегло уже успел разглядеть, поэтому сейчас мои глаза цепляют всё, что находится рядом с ним. Справа, метрах в тридцати стоит ещё один, без сомнения жилой, дом, но меньших размеров. Он выстроен из деревянного, хорошо оструганного, прямоугольного бруса, на черепичной крыше высокая и длинная, каменная труба, почти такая же, как и у его более важного собрата. Слева расположилась длиннющая постройка, с неимоверным количеством дверей и дверок, по сорока, а может быть и по пятидесятиметровому фасаду. За главной постройкой виднеется, скорее всего, конюшня, перед которой без дела стоят четыре телеги и чего то жуют две лошади. Ещё дальше маленькие деревянные сараюшки, вырастающие из земли словно грибы и распространившие своё влияние аж до дальней части забора, плотной стеной стоящего на страже хозяйского имущества. Возле них, с той стороны, где... На этом осмотр пришлось отложить, так как внезапно образовавшиеся голоса, принадлежавшие грузчику и человеку, вышедшему вместе с ним, из дверей каменного строения, заставили собраться и переключить внимание на них. Братек уже направлялся в сторону разговаривающих, так же о чём то говоря прямо на ходу и вскоре между троицей завязалась непринуждённая, почти дружеская беседа. Разобрать о чём она вела речь не удавалось, хотя я старательно прислушивался. Отдельные, знакомые мне слова, долетавшие до уха, не хотели складываться в разумные предложения, а те, что дорабатывала фантазия, к разряду таковых, отнести нельзя было, даже с большой натяжкой. Но, когда до меня донеслось очень знакомое выражение: - "Серж", я стал само внимание и это незамедлительно принесло результат. Внутренняя сосредоточенность позволила сложить маленький кусочек запутанного пазла, из которого я сделал вывод, что Братек договаривается на счёт меня и, по всей видимости, работы, за которой они топали вместе с братом, ещё две недели тому назад. Вероятно, парень пытается оправдать своё опоздание, а также обосновать кадровую замену, произошедшую не по его вине. Поймав на себе пристальный взгляд говоривших, я посчитал, что не лишним будет им хотя бы кивнуть головой и тут же сделал это, в знак приветствия. В ответ троица лишь переглянулась и снова о чём то заговорила, но уже более тихо.

– Маскируются, сволочи - проскользнула в моей голове мысль, вызвавшая в занервничавшем сознании вполне резонный вопрос: - С чего бы это?

Беседа у крыльца закончилась неожиданно. Я ещё занимался переводом плохо выученных слов, когда хозяин и грузчик уже неторопливо шагали в сторону деревянного дома, а Братек, в тоже самое время, почти бегом, возвращался ко мне.

– Договорился! Тебя возьмут на место Шкртела. Сейчас пройдёшь проверку и если хозяина всё устроит, считай ты принят - таковым был мой, не дословный конечно, перевод его страстной речи.

Красиво! Топал в поисках ночлега и впечатлений, а здесь для меня уже, и работа отыскалась, на которую перед оформлением требуют предоставить резюме, де ещё и подтвердить его какими то действиями.

– Что за место? Какая проверка?
– с горем пополам, сформулировал я вопросы, в первую очередь взволновавшие меня, после неожиданного заявления моего, сиявшего словно медный пятак, спутника.

– Я же уже рассказывал тебе. Иди давай, там тебя ждут - ответил Братек, отказавшись повторять пропущенные мной наставления и подтолкнул меня во внезапно похолодевшую спину.

Хорошенькое дельце! Когда это он мне рассказывал? Небось тогда, когда я из его слов толком ничего не понимал? Вот же прохвост, но делать то нечего, сейчас не до выяснения отношений, пришла пора проявить себя с самой положительной стороны. Только, как это сделать, когда у местных, наверняка, свои понятия о работе и работниках. Ладно, в одном постулате я уверен твёрдо: "Не место красит человека", вот им и воспользуюсь. Проявлю все свои самые лучшие качества, чего бы мне это не стоило, а по поводу должностной инструкции позже разберусь. Знать бы ещё, что меня за проверка ожидает. Вдруг сейчас попросят стекло, битое сожрать или того хуже: "индианку из медвежьей берлоги выманить"? Ни на то, ни на другое я не способный. Оглянулся назад и тихо бросил идущему следом за мной весёлому парню:

– Чего делать то надо будет?

Он понял меня хорошо, но ничего не ответил, а лишь продолжал тупо, на ходу, улыбаться. Гадёныш! Трудно было что ли, хотя бы намекнуть? Ну погоди, маленький засранец, я до тебя доберусь! Паразит ты мелкий! Попросишь у меня ещё кофейку на завтрак! Заранее не мог что ли объяснить, чем тут занимаются при приёме на работу? А ещё клялся, что обязан мне по гроб.

Всё встало на свои места после того, как из деревянного дома выбрался тот самый грузчик, что ходил за хозяином. Вновь появившись на улице, он мало чем напоминал рабочего. В руках у него был меч, точная копия моего и щит, не идущий ни в какое сравнение с подарком, висевшим за моей спиной. Так вот в чём дело? Работа, на которую меня сосватали, связана с риском для жизни и хозяин желает убедиться на сколько я к ней готов. Братека он, так надо понимать, в деле уже видел, раз его сейчас не проверяют, а вот я для него человек новый и мне предстоит сдать экзамен.

– Твою же мать!
– ёкнуло у меня в груди.
– И на хрена мне эта, ваша работа, если на ней убить могут?!

Отказаться от поединка не успел. Грузчик встал в стойку и помахал мне мечом, мол нападай. Я дрожащими руками достал из-за спины свой щит, кинул на землю котомку, вынул из кожаных ножен меч и, словно попугай, повторил его движения. С чего это меня так разобрало? Да дураку ясно, с чего - с перепуга.

Проверяющий оказался сговорчивым, а может быть просто уважающим обычаи других народов. Братек, наверняка, доложил хозяину дома, что я не местный. Боец, без колебаний, воспользовался моим предложением, резко сократил расстояние, разделяющее нас, и начал наносить удары, не позволявшие усомниться в его намерениях по отношению ко мне. Колющих среди них, с помощью которых в этом мире друг друга в основном и умерщвляют, не было, возможно это и спасло мой "непререкаемый", для молодого парня, авторитет. Подставляя то меч, то щит, я с трудом, но всё же отбился от нападавшего, не сделав при этом ни единого шага назад. Просто не успел испугаться, вот и не отступил. Скорее всего, мои действия владельцу нескромного поместья, показались достаточно достойными и это повлияло на быстрое прекращение тренировочно показательного боя. Он дал отмашку прекратить смертоубийство, и мой оппонент моментально среагировал на неё. Грузчик прекратил задираться, повернулся ко мне спиной, что то сказал старшему и неспешно зашагал в дом. Я же, так и продолжал стоять на рубеже обороны, в позе: "не бей меня больше, мама", пытаясь разобраться, что, в результате всего этого, свалилось на мою закипевшую от впечатлений голову, кусочек счастья или огромная куча...

О согласии хозяина подворья принять нас к себе на службу, мне доложил Братек, он же и пояснил, что с сегодняшнего дня мы живём, кормимся и даже ещё чего то получаем, в виде каких то бонусов, здесь, во владениях господина Ферста, носящего гордое имя Жеф. Известие меня обрадовало, ну хотя бы потому, что спать не придётся на улице и есть перспектива не уснуть голодным. В порыве безудержной радости я тут же начал расспрашивать парня о новом работодателе. Используя имевшийся в моём распоряжении запас местных слов и выражений попытался выяснить, какой вид трудовой деятельности позволил ему так лихо приподняться в этом миленьком городишке, но достойного ответа, ввиду недопонимания собеседником всей глубины вопроса, не получил. Ничего страшного, спрошу про другое, допустим поинтересуюсь о том, где мы будем отрабатывать благосклонность человека, ставшего моим хозяином. Для этого и пальцев одной руки хватит. Последний вопрос, до любителя сурдоперевода добрался быстро, но и на него дождаться ответа мне не суждено было. Один из местных позвал нас на ужин, и мы дружно воспользовались его приглашением. Когда речь заходит о еде, после долгого воздержания от неё, всё остальное отодвигается в дальний угол.

Жадно хватал выставленные на общий стол овощи, хлебные лепёшки и мясо, первые минут десять, почти семейного, застолья на свежем воздухе, но затем любопытство взяло верх над голодом и я, в промежутках между жевательным процессом, начал теребить сидевшего рядом Братека. Тыкал пальцем то в один знакомый предмет, то в другой и в пол голоса спрашивал быстро жующего парня, какую абракадабру ему здесь присвоили. Вместе с калориями и витаминами в меня попало ещё много чего полезного, и познавательного. Так я узнал, как здесь называется картошка и морковка, наконец то выяснил, что такое "дрогдын", был приятно удивлён превосходным качеством вина, но сильно расстроен названием, присвоенным здешними юмористами этому благородному напитку. Удалось мне познакомиться и с мебелью, и с посудой, расширил свои познания и в области мужских имён, мало чем отличавшихся от слов, обозначающих стол или лавку, а кроме этого у меня получилось ухватить конец той самой невидимой нити, что называется диалектом. Говорили за столом не громко, но много. Понять о чём степенно беседуют серьёзные мужчины, сидящие рядом или напротив, почти не удавалось, но мелодию этого хора голосов, индивидуальную для любого из народов заселивших эту планету, я уловил. Негативное, впечатление от языка, возникшее у меня ещё во время первой встречи с местными жителями, при дальнейшем общении с одним из представителей неизвестной мне национальности постепенно менялось, но только сейчас я понял на сколько был не справедлив к людям, общающимся между собой при помощи слов, изобилующих согласными. Они так умело произносили стоявшие в ряд три или даже четыре жёсткие буквы, так изящно цепляли их к, порой единственной, гласной в длинном слове, что не восхищаться этим умением было невозможно. Попробовал сам говорить в такой же, певучей манере и стало на много легче выдавливать из себя знакомые, но всё ещё чужие, слова, которые до этого с трудом складывались в предложения. Надеюсь, что после сегодняшнего ужина скорость изучения мной иностранного языка выйдет на абсолютно другой уровень и совсем скоро словесный барьер, разделяющий меня и местных, рухнет, и это позволить общаться с ними на равных.