Фанат Казановы

Так что на прием к доктору Воню отправилась одна Кира. Тата осталась внизу, так сказать, для моральной поддержки. И вот уже полчаса Кира билась над упрямым доктором, который твердил, что достиг того уровня просветления, когда враги вокруг вас просто не выживают. Их буквально «перепрограммирует» исходящая от доктора волна любви и всепрощения.

– Но не могут же вас окружать одни только друзья.

– Представьте себе, могут!

– Это противоестественно.

– Это чистая правда.

– Но...

– Никаких «но» не существует!

– У всех есть враги.

– Только не у меня!

– Однако...

– У меня нет врагов! И я вам объясню почему! Моя прана находится в полнейшей гармонии с окружающим миром. При этом мои кармические задолженности давно мной искуплены. Возле меня просто не могут оказаться люди, желающие мне зла.

– Это вы так считаете?

– Это проистекает из всей моей жизни.

И доктор Вонь уставился своим просветленным взглядом куда-то вдаль. Возможно, в грядущее, где он будет вознесен на небо в сияющей колеснице, и ангелы соберутся вокруг него, чтобы спеть в его честь. А потом доктор Вонь будет спущен обратно на грешную землю, дабы нести мир, свет и любовь людям.

– Он так и сказал? – изумилась Тата.

– За точность не поручусь, но нечто в этом роде он и сказал.

– И как ты думаешь? Он прав?

– Не знаю. Лично мне, пока мы с ним разговаривали, несколько раз страшно хотелось его придушить. Так что насчет всеобщей любви и восхищения его персоной доктор Вонь сильно загнул.

– Он назвал тебе какие-нибудь имена?

– Ни единого. Говорю же тебе, его все любят!

Тата задумалась.

– У доктора есть жена. Может быть, отсюда ветер дует?

– Нет у него жены. Я узнавала.

– Как же так? – растерялась Тата. – А обручальное кольцо у него на пальце?

– Ты плохо смотрела. Это не кольцо. Верней, это не просто кольцо. И уж точно не обручальное. На самом деле это солярный знак – символ солнца. На внутренней поверхности кольца какие-то руны. Он мне сказал, какие именно, но я забыла.

– Кольцо, руны, солярный знак, – растерянно произнесла Тата. – Так он не женат?

– Нет.

И, кинув на приятельницу подозрительный взгляд, Кира добавила:

– Но я тебе советую даже и не думать про него в этом ключе.

– Почему?

– Свихнешься. И потом, это очень плохо, когда муж любит весь мир, и весь мир любит его. Вполне может оказаться, что лично на тебя-то у него времени как раз и нет.

Разговаривая таким образом, девушки двигались в сторону дома Киры. Там же находилась болеющая Леся. И Тата хотела навестить приятельницу. Для чего люди навещают больных? Конечно, для того, чтобы оказать им моральную поддержку. Но еще и для того, чтобы убедиться, что есть еще на белом свете те, кому еще хуже, чем им.

 //-- * * * --//

Тата вернулась еще вчера. Из аэропорта она позвонила Славику. Звонок прошел, но красавец так и не взял трубку. Он не перезвонил Тате ни вечером, ни сегодня утром, ни днем. Так что теперь Тата остро нуждалась в том, чтобы убедиться, есть еще люди, которым приходится хуже, чем ей самой.

Войдя в квартиру Киры, Тата первым делом сунулась в комнату. Никого. Лишь разговаривает сама с собой огромная плазменная панель на стене, да стоит диван с признаками оставленного лежбища, и на нем подушка с какими-то подозрительными бурыми пятнами.

Эти пятна Тату насторожили. Она подошла ближе и вздрогнула. Пятна были не просто подозрительными, они пугали.

– Кира! – прошептала Тата. – Кира, что это?

Кира подошла и замерла рядом. Так девушки и стояли, глядя на перепачканную подушку. У них в груди зарождался страх.

– Где Леся? Откуда тут эти пятна? Это что, кровь?

– Не говори ерунды! Откуда тут кровь?

Но Кира чувствовала, что и сама перепугана до смерти. Неужели, пока они ходили к доктору, неизвестный маньяк проник в их квартиру и расправился с Лесей!? Задушил? Но где же в таком случае ее тело?

А представив себе, как пусто и одиноко ей будет без Леси, девушка горестно взвыла:

– Леся! Лесенька! Леська, черт тебя дери!

И, рухнув в кресло, Кира залилась слезами, твердя одно и то же:

– Леся! Леся! Леся!

– Что?

Кира вздрогнула и подняла глаза. Тата взвизгнула и на всякий случай отпрыгнула в сторону. А вдруг это не Леся, а лишь ее тень, призрак?

– Да что с вами? – сердито спросила Леся вполне земным сварливым тоном. – Что случилось?

– Ты где была?

– В туалете. Кира, чего ты ревешь?

Но Кира уже не ревела. Она бросилась к Лесе и стала душить ее в объятиях. Мгновение спустя Тата присоединилась к ним. Приплясывая возле Леси, девушки радостно напевали:

– Жива! Жива!

– Да что с вами такое!? – выдираясь из их объятий, спросила Леся. – Вы с ума сошли?

– Мы думали, что ты умерла.

– А-а-а... Нет, пока еще, нет. Но мне так фигово!

Если Тата хотела увидеть человека, которому приходилось хуже, чем ей, то с выбором она не ошиблась. Леся скрючилась в позе зародыша на любимом Кирином диване, с отвращением подложив под голову перепачканную вытекающим из ушей лекарством.

В ногах у нее свернулся калачиком кот Фантик. А в изголовье сидела его подруга – кошка неизвестной породы по имени Фатима. Оба кошачьих существа, судя по их сосредоточенным мордам, вовсю старались над исцелением Леси, которую хорошо знали и любили.

– Ну, как ты? – осторожно встала рядом Кира, пока Тата вытаскивала из сумки принесенные с собой дары: апельсины, бананы и виноградный сок.

Апельсины Леся не ела из-за аллергии, бананы, потому что полнят, а виноградный сок не любила в принципе.

– А мяса вы не принесли? – жалобно спросила Леся, когда убедилась, что мяса нет.

– Ты хочешь кушать? – изумилась Тата. – Но ты же болеешь.

– Хочу сырокопченой грудинки.

– А тебе можно?

– У меня болят уши, а не живот, – резонно возразила Леся.

– Я сгоняю в магазин за грудинкой! – вызвалась Тата. – Мне полезно много двигаться.

Пока она ходила, Кира пересказала Лесе свой разговор с доктором Вонем.

– Врет он, – простонала Леся, у которой в этот момент как раз громко стрельнуло в ухе. – Не бывает так, чтобы кругом одни друзья. А вы не поговорили с его секретаршей? Или она такая же блаженная, как и он?