Фанат Казановы

– Нет, мы имели в виду другое, теперь вы ее выгоните?

– Куда? – не поняла медсестра.

– Ну, Синтия ведь больше не сможет платить за свою бабушку.

– Вы что-то не то говорите, – покачала головой медсестра. – За проживание стариков мы денег не берем.

– Как это?

– Мы получаем финансирование из бюджета. Другое дело, что финансируют нас очень хорошо. Но ведь и старики у нас живут не простые. Можно сказать, бывшая элита. У нас сейчас даже бывший министр проживает.

– Что вы говорите?!

– Ну, министр, правда, у нас только один. Но зато в избытке бывшие руководители конструкторских бюро, видные научные деятели и другие почтенные ветераны труда. А что вы хотите? Они принесли государству огромную пользу. Много трудились на благо Родины. Но в то же время сами, сгорая на работе, собственных семей не создали, детей или внуков не наплодили. Время прошло, годы взяли свое, и эти люди остались совсем одни. Так что же? Отправить их в дом престарелых вместе с каким-нибудь алкашом, который в своей жизни ни дня не проработал. Нет. Так что на старости лет об этих уважаемых стариках позаботится государство. По-моему, все справедливо.

Что же, оставалось только радоваться, что в нашей стране имелись такие места, где к старикам, прожившим хорошую жизнь и отдавшим все свои силы, ум и знания на пользу Родине, относятся со всем тем уважением, которого они, безусловно, заслуживают.

Вот только как в это избранное общество попала бабушка Синтии? Насколько помнили подруги, старушка при жизни звезд с неба не хватала, никаких руководящих постов не занимала, всю свою молодость и зрелость проработала скромной библиотекаршей в маленьком заштатном городке. И как же, спрашивается, скромная и никому не известная библиотекарша попала в одну компанию с бывшим министром?

За ответом на этот вопрос подруги могли бы пойти к дирекции Дома ветеранов науки. Но вот беда! Как знать, не сделать бы бабушке Синтии хуже. Вдруг вкралась какая-нибудь ошибка, и полоумная старушка проходит под фамилий бывшего светила науки или руководителя научной лаборатории, сделавшего какое-нибудь фундаментальное открытие. Пойдешь, ошибка выяснится, старушку выставят из престижного Дома ветеранов на улицу. То бишь обычный дом престарелых. А там, увы, для стариков жизнь далеко не сахар.

– Лично мне все ясно, – сказала Тата, когда они вышли на улицу. – Это Кузнецов убил Синтию!

– С чего такой вывод?

– Все очень просто! Синтия отказала Кузнецову в дальнейшем сотрудничестве. И как знать, возможно, даже пригрозила ему разоблачением. Что в таком случае предпринимает человек, не желающий менять статус-кво?

– Что?

– Устраняет саму помеху. В данном случае убивает Синтию.

– Думаешь, Синтию убил не наш маньяк?

В ответ Тата неожиданно так густо залилась краской, что это было видно даже под слоем ее египетского загара. Подруги переглянулись. И Кира первой, подозрительно глядя на Тату, спросила:

– Ты что-то от нас скрываешь?

– Ничего!

Но по тому, как старательно прятала глаза Тата, подруги поняли – скрывает! Скрывает и еще как!

– Тата, разве мы не твои подруги?

– Мои подруги.

– Разве не все мы сидим в одной лодке?

– Все! Сидим.

– Так неужели не понятно, если мы не будем грести в такт, то наша лодка никуда не приплывет. И это еще в самом лучшем случае. Гораздо хуже, если она просто перевернется в житейском море.

– Ты нашей смерти хочешь? – доходчиво перевела слова подруги Леся. – Что-то знаешь и не говоришь? Хочешь, чтобы маньяк до нас первых добрался?

– Девочки! Это не моя тайна!

– А чья же?

– Мне ее доверил один хороший человек.

– Это кто же? Уж не наш ли следователь?

Судя по окончательно смутившейся Тате, именно следователь и был тем самым хорошим человеком.

– И что он тебе сказал?

– Я не могу вам этого выдать! Майор взял с меня честное-пречестное слово, что я никому не проболтаюсь.

– Так ты никому и не проболтаешься.

– Только нам.

– А нам можно.

– Потому что мы не болтливые.

Уговорить Тату оказалось делом непростым. Она проявляла просто-таки феноменальную преданность своему майору. Но в конце концов не выдержала дружного напора подруг и сдалась.

– Ладно, – произнесла она. – Слушайте. Но это должно остаться между нами.

– Естественно.

– Синтию убил не маньяк.

– Как?!

– То есть, может быть, и маньяк, но не наш.

– А какой?

– Совсем другой человек. Следствию не известно, кто он такой. Но другой.

– А с чего твой майор это взял?

– Орудие убийства, – загадочно произнесла Тата.

Подруги с недоумением посмотрели друг на друга.

– Орудие убийства? Гитарная струна, что ли?

– Вот именно.

– И что с ней не так?

– Она другая.

И Тата снова загадочно замолчала.

– Другая? А...

Кира хотела спросить, чем, собственно говоря, отличается одна гитарная струна от другой, но не стала. Толщина струны. Ее плетение. И наконец, состав. В ране могли остаться микрочастицы. А если сейчас по одной капельке слюны или капле пота человека эксперты способны вычислить убийцу, то почему бы не вычислить и производителя этих гитарных струн. Век компьютерных технологий шагнул так далеко.

– Видимо, убийца Синтии не знал, какую именно струну использовал настоящий маньяк. Купил наугад, но попал пальцем в небо.

– Струна другая!

– Это еще ничего не значит! – вмешалась Леся. – Маньяк мог старую струну потерять. Или ему элементарно захотелось чего-то новенького. Внес, так сказать, свежую струю в свою работу.

– Нет, – помотала головой Тата. – Дело не только в этом.

– Не в струне?

– И струна другая. И рост убийцы другой. И захват иной. И вообще... Это другой человек.

Подруги замолчали, чувствуя, как в души к ним заползает леденящий холод. Два убийцы! Два маньяка! Мало им было одного, так еще и второй нарисовался!

– И кто он такой?! – простонала Леся. – Что ему было нужно от Синтии?

Увы, никаких версий тут не было. И так как разговор происходил у Леси дома, куда явилась также и Рита, то и ее посвятили в последние новости. Иначе как-то несправедливо получалось. Тонули-то они все вместе. А ценной информацией на данный момент владели только Тата и Кира с Лесей. Ну, и еще майор Бряк. Но он в счет не шел. Ему это было положено по служебному положению.