Фанфик Четверо лучших

— Он что, неадекватен? — подозрительно спросила Молли.

— Он неадекватен как человек, но как волк ведёт себя вполне разумно, — пояснил Люпин. — Он защищается. Если его не трогать, то вспышек агрессии не будет. Гарри, что ты делал перед тем, как он на тебя набросился?

— Я пытался стянуть с него одеяло, — покраснев, признался Поттер. — Хотел расшевелить.

Они все снова посмотрели на меня.

— Он понимает, что мы говорим? — спросила Джинни. Хоть один разумный вопрос...

— Думаю, да, — Люпин сделал маленький шаг ко мне, и я тут же зарычал, переползая на другую сторону кровати.

— По отношению ко мне у него особенно сильный страх, — продолжал бывший профессор. — Но я не могу понять, отчего. То ли потому, что я оборотень, а у волков перед оборотнями врождённый страх, то ли... — он задумался, взвешивая про себя какую-то мысль и наконец выдал: — Это может быть из-за Фенрира.

Если бы у меня не дрожали руки, я бы вспрыгнул на подоконник и стал бы биться о стекло, но тело затряслось как в лихорадке и я смог только опуститься на кровать, сворачиваясь в клубок. Волчонок тихо поскуливал, и я не мог унять этот скулёж, хотя я-человек ещё понимал, что унизительно показывать свою слабость врагам. Впрочем, для меня уже не было ничего унизительнее того, что уже случилось. Мне даже отчего-то стало всё равно, откроет сейчас Рон свой поганый рот или нет.

— Значит, Фенрир, — прокомментировал Люпин. Я услышал голос миссис Уизли:

— Раз он неадекватен, то, может, его... — она замялась, а я, не поднимая головы, прокручивал варианты: убить, посадить на цепь, выставить в клетке на всеобщее обозрение в штаб-квартире Ордена и кидать мне объедки... — Ну, в Мунго...

— Или сразу в Азкабан, — иронично поддержал её муж. — Что с ним церемониться?

Она замолчала, понимая, что сказала глупость.

— Я думаю вот что, — подал голос спаситель мира. — Я думаю, что нужно оставить его у нас.

Все молчали, и Поттер продолжил:

— Смотрите: тот, кто подкинул его нам, наверняка надеялся, что мы о нём позаботимся. В Мунго ему будет только хуже, а нас он хотя бы знает, — он немного замялся. — В конце-концов, он уже достаточно наказан... А агрессию можно и пресечь.

На цепь, ага, правильно мыслишь, Потти.

— Здравая мысль, сдобренная гриффиндорским милосердием, — прокомментировал мистер Уизли.

Гриффиндорской глупостью.

— Но что если он захочет сбежать? — спросила мелкая Уизлетта.

— Я могу поставить на дом чары, которые он не сможет преодолеть, — сказал Артур. — Мы обезопасим себя.

— А если за ним явятся? — предположила Молли.

— Я думаю, что нет, — успокоил её Люпин. — Вероятнее всего, Тому-Кого-Нельзя-Называть он стал просто не нужен, но кто-то успел спасти его от расправы. Вы думаете, он доложил бы об этом всем остальным Пожирателям?

— Значит, у него никого нет? — наконец-то раззявил пасть Рон. — Ну, тогда мы можем его заставить воевать вместе с нами. Маг он сильный, просто нужно действительно дать ему возможность восстановиться, а попытки сопротивления пресекать...

— Рон, из тебя бы вышел отличный Пожиратель! — рявкнула Уизлетта. — «Пресекать», «заставить»! Ты думаешь, что говоришь? Если он захочет уйти, мы должны будем его отпустить. А ты предлагаешь на него зомбирующий вариант Империо наложить?!

Миссис Уизли внезапно стала на сторону дочери.

— Рон, ты действительно молотишь чепуху. Мальчик (это она про меня) напуган и перенёс что-то страшное, а ты хочешь над ним издеваться дальше? Вы его кормили?

— Не успели, — виновато пробубнил Рон. — Да он бы нам руки оттяпал...

— Мне почему-то не оттяпает! — самоуверенно заявила Молли. Ну, посмотрим... — Теперь все кыш отсюда, я проверю, как вы его лечили!

Шарканье нескольких пар ног свидетельствовало о том, что они ушли. Кровать заскрипела и прогнулась: миссис Уизли села рядом со мной, и я почувствовал, как она нагло ерошит мне волосы, но реагировать не стал. Может, она отстанет...

— Драко, тебе нужно переодеться и спуститься позавтракать, а в волка ты можешь превратиться позже, — голос её стал мягок и ласков, но я не поверил ему. — Иначе тебя придётся кормить сырым мясом, а его у нас не так много...

Я поднял голову посмотреть на нахалку. Взгляд её больше не был брезгливым. Я лениво повернулся куснуть её за руку, но она не отдёрнулась (сколько же мужества ей для этого понадобилось?), а продолжала смотреть ласково как на маленького ребёнка, мол, что он ещё учудит?

Решив, что, если буду вести себя более-менее адекватно, больше будет шансов поскорее изучить дом, втереться в доверие, стянуть у раззявы Рона палочку и сбежать, я сделал вывод, что тогда надо слушаться, спустил ноги с кровати.

— Вот молодец, — умилилась миссис Уизли. — Я найду тебе какую-нибудь одежду, подожди, пожалуйста.

Она вышла из комнаты, оставив дверь растворённой, и не видела моей улыбки, похожей на торжествующий оскал: я в этом доме ещё только полсуток, а всё уже идёт так, как нужно мне.

10. ДМ. Анимагия 2

Я спокойно позволил миссис Уизли себя осмотреть и смазать раны Заживляющим, но заговорить с ней посчитал недостойным себя. Что же, если они решили, что это реактивный психоз, тем лучше. Для них я буду слабым, заторможенным, плохо реагирующим на окружающее. Тем удачнее выйдет сюрприз, когда окажется, что на самом деле я набирался сил для удачного броска.

Молли помогла мне переодеться в старую одежду Рона, и я не смог сдержать брезгливой гримасы. Но ради будущего освобождения придётся терпеть. Хорошо, что миссис Уизли как раз помогала мне застегивать рубашку и не заметила выражения моего лица. Вообще, если бы она не была в девичестве Прюэтт, а по мужу — предательницей крови, я бы даже назвал её милой и заботливой. Плохо было лишь то, что её забота (показать мне, где туалет, подождать, чтобы проводить на кухню) сейчас напоминала мне надзор. Я сказал «проводить на кухню»? Да, именно на кухню — естественно, что у нищебродов нет столовой.

Умывшись, я посмотрел на себя в зеркало. Глаза настороженные, блестящие, но пока мои, а не волчьи. Под глазами синяки. Одежда висит мешком, рукава Молли мне подвернула. Когда осматривала, не сдержалась от жалостливого вздоха: «Худенький-то какой!» Как всякая наседка, видимо, обожает закармливать тех, кто оказывается в зоне поражения её заботой. Надеюсь, не отравит... Нет, эти на такое не способны. Гриффиндорцы... Я бы отравил на их месте. Быстрым ядом. Тоже своего рода милосердие...

Вспомнив о фамильном тайнике в отцовском кабинете, я, не удержавшись, вздохнул. Я даже помнил, каким по счёту стоит в тяжёлой резной шкатулке тот флакончик, который наиболее быстро и безболезненно прекратил бы мои мучения. И не только мои... Но, нет, раз уж я жив, то моя обязанность — бороться за жизнь со всем моим слизеринским коварством.