Фанфик Far Beyond a Promise Kept

Гарри взял бутыль, не сумев прочитать, что было написано на этикетке, поскольку язык был ему незнаком. Снейп же обошел вокруг стола, направившись к небольшой двери, на которой висела табличка “Метлы”. Когда он открыл ее, Гарри увидел, что за ней на самом деле был не чулан для метел, а вход в небольшую квартиру.

— Свободен, Поттер. Доброго вечера, — сказал Снейп, переступая порог.

Гарри почувствовал странное желание последовать за ним, представляя себе такие же кухню, гостиную и кабинет, как и в Нижнем Тэрроу.

— Спокойной ночи, сэр, — вместо этого сказал Гарри, выскальзывая за дверь кабинета в холодные подземелья.

* * *

Гарри бросил сумку с книгами в изножье кровати и повалился на покрывало, свесив ноги через край. Час тренировки, а он сумел лишь наколдовать маленький шар серебристого света, зависший на кончике его волшебной палочки.

— Драил котлы, Гарри? — спросил Симус, постукивая карандашом по тетради, словно тот был барабанной палочкой.

— Нет, — ответил Гарри, закрывая глаза. — Каталогизировал ингредиенты для зелий.

— Скука, — хмыкнул Рон с соседней кровати. — Это почти также плохо, как учить зелья.

— То учеба, Рон, — возразил Гарри, садясь и скидывая обувь. Он отодвинулся назад, чтобы откинуться на спинку кровати, и взял одну из своих небольших записных книжек. — А тут штуки, которые мы еще даже не проходили. Если он продолжил в том же духе, то к экзаменам я не буду знать, что важно знать в этом году, а что — нет, — сказал Гарри с притворным раздражением.

В своей записной он обвел два ингредиента, которые записал летом. Крюкорог и рунослед — два ингредиента, которые им пока лишь предстояло изучить. Взяв с прикроватного столика карандаш, Гарри добивал к ним “кожа смертохвата”. Он сделал мысленную пометку заглянуть с утра в библиотеку и посмотреть информацию о них в общей энциклопедии ингредиентов для зелий или еще где-то, где он мог наткнуться на упоминание о них.

— Гермиона бы сказала, что они все важны, — сказал Рон, бросая в него мячик из-за полога своей кровати. Это был оранжевый мяч “Пушек Педл”, и Гарри инстинктивно увернулся с его пути, когда тот неудачно срикошетил и полетел ему в голову.

— Неплохо, — прокомментировал Рон, не трудясь подняться и забрать мячик. — Ждешь нападения кавалерии?

— Придурок, — улыбнулся Гарри.

* * *

Не то чтобы Гарри был в плохом настроении, но и радостью это тоже было сложно назвать. Прошлым вечером у него был очередной урок со Снейпом, и хотя на секунду его Патронус принял форму, она продержалась недостаточно долго ни для того, чтобы он смог ее разглядеть, ни для того, чтобы его можно было использовать для защиты. Пока их класс шагал через замок на урок Зашиты, Гарри мысленно перебирал счастливые воспоминания, которые он мог бы использовать. Возможно, то, которое он выбрал, было недостаточно сильно, и потому его Патронус не мог приобрести правильную форму.

Гарри лишь слегка беспокоился из-за этого. Сейчас он использовал воспоминание о Рождественском утре, когда он разворачивал подарки вместе с Роном. Его первый вязаный свитер от миссис Уизли больше не налезал на него, но он все равно хранил его в своем сундуке.

В учительской Гарри старательно не смотрел на Снейпа, игнорируя бурчание Рона по поводу нападок того на Невилла и Гермиону. Теперь, когда он знал, что отчасти это было игрой, он стал проще реагировать.

— Невилл! Давай-ка ты пойдешь первым.

Гарри стоял рядом с Роном, потерявшись в мыслях, и наблюдал, как профессор Люпин учил Невилла защищаться от боггарта. Он ничего не имел против Люпина и не испытал к нему моментальной неприязни, как это было с двумя предыдущими учителями Защиты. Но было в нем что-то, что выделяло его среди остальных. И дело было не в одежде или в том, что он выглядел потрепаннее остальных преподавателей. Гарри вырос в обшарпанном чулане, нося одежду не по размеру, и отказывался судить других за это же. Но хотя Люпин и производил впечатление хорошего человека, он, казалось, смотрел на Гарри чаще, чем на других (и если дело было в том дементоре из поезда, то Гарри быстро докажет ему, что он не размазня), да и со Снейпом они явно очень не любили друг друга, хотя и не выходили на прямую конфронтацию.

Гарри улыбнулся, когда боггарт Невилла вышел из шкафа в виде Снейпа, облаченного в знакомую черную мантию. Ему пришлось прикрыть рот рукою, чтобы скрыть смешок, когда он вспомнил, как летом простывший Снейп заворачивался в халат, словно в королевскую мантию.

— Просто представь это, Невилл, — скомандовал Люпин.

— Riddikulus! — закричал Невилл, чуть запнувшись на первом слоге.

Снейп-боггарт трансформировался, и теперь на нем красовалось платье болотного цвета и огромная шляпа в довесок. Смешок, который Гарри пытался сдержать, все-таки вырвался наружу, и он услышал, как рядом захихикала Гермиона, а спустя секунду засмеялся и Рон. Пока Снейп-боггарт недоуменно оглядывал комнату, заиграл вальс, и Гарри приготовился посмеяться от души. Он знал, что Снейп наверняка узнает об этом и они все за это заплатят.

Вскоре боггарт начал трансформироваться, в то время как другие студенты выходили вперед и становились мишенью. Гарри веселился, наблюдая за тем, какие формы приобретает боггарт, и совершенно забыл спросить себя, какую форму он выберет для него (скорее всего, гигантского василиска, мелькнула у него мысль). Но его улыбка испарилась, когда его охватил холод. Боггарт обернулся черной, завернутой в мантию фигурой, и Гарри поначалу подумал, что это Волдеморт. Но тут у него слегка закружилась голова, и он понял, что больше всего боялся дементоров.

До него донесся пронзительный женский крик, сначала тихо звучавший где-то на задворках его разума, но становившийся все громче по мере того, как дементор приближался к нему.

— Riddikulus! — воскликнул Люпин, бросившись вперед. Гарри едва успел взглянуть на его боггарта, приобретшего форму чего-то круглого и яркого, а затем затряс головой, пытаясь избавиться от охватившего его холода. Он все еще слышал, как играет вальс, и оглянулся на друзей, чтобы посмотреть, как они отреагировали. На лице Рона было написано недоумение, а Гермиона, похоже, была крайне обеспокоена. Гарри в очередной раз понял, что был ненормальным.

Звонок положил конец уроку, что отвлекло остальных от него.

— Ребята, вы идите вперед, — тихо сказал Гарри, в то время как остальная часть класса направилась к выходу из учительской. — Я хочу поговорить с профессором Люпиным.

Рон кивнул.

— Увидимся в гостиной, дружище, — сказал он, последовав за Гермионой.

Когда все ушли, Гарри притворился, что осматривает учительскую, параллельно пытаясь подобрать слова для своего вопроса. Но профессор Люпин, похоже, точно знал, почему Гарри задержался после урока.

— Ты хочешь понять, почему они делают тебя таким слабым, — сказал Люпин, изучая Гарри взглядом.

— Я не слабый, — возразил Гарри. — Но, да. Никто больше не слышит криков и никто не теряет сознания.

— Чей крик ты слышишь, Гарри?

— Не знаю. Какой-то женщины, — ответил Гарри. Он почувствовал подкрадывающуюся тошноту, когда сам осознал свои собственные слова, и задался вопросом, а не кричала ли это его мама.

— Хм, — тихо произнес Люпин, чуть сморщившись. Но потом он, похоже, собрался с мыслями и добавил: — То, что твой боггарт превращается в дементора, говорит о том, что ты боишься самого страха, Гарри, поскольку именного его взывает дементор. Они опираются на наши худшие страхи и высасывают из людей счастье, все хорошие вспоминания, оставляя лишь худшее из того, что мы пережили в нашей жизни.