Фанфик по Strongest Disciple Kenichi

– Ха! А что тут не понятного? Наш эростарик решил взяться за ученика "всерьез"! Так что добро пожаловать в гарем, Сигурэ! Но тебе в отличие от Мию повезло, у тебя десятилетняя отсрочка - послышался громкий смех из соседней кроны.

– Ты смотри, такое при Старейшине не ляпни! Иначе на заднем дворике появится пара надгробий, - предупредил весельчака китаец и буркнул, - как будто я стану делать нечто подобное... при свидетелях.

– Интересная оговорка!
– продолжал веселиться Сакаки.

– Я всего лишь хотел его подбодрить, - с некоторым запозданием ответил Ма на вопрос девушки и попытался отмазаться, - дать дополнительный стимул к занятиям, а то, кажется, его энтузиазм снова начинает угасать.

– Ну, ради справедливости стоит заметить, что с тренировками Акисамэ это немудрено, - сказал брюнет со шрамом.
– Я даже удивился - как его на столько хватило. Ведь до амнезии он хотел удрать уже после пяти минут первого занятия...

– Ты же сам сказал, что Фуриндзи-доно устроит ему по возвращению проверку на профпригодность. Поэтому важно выжать из ученика все, на что он способен.

– Угу, успехов. А я за пивом.
– По дереву пробежала легкая дрожь, и в сумерках мелькнула смазанная тень, которая, на мгновение замерев на гребне стены, превратилась в человеческий силуэт крупных габаритов.
– К ужину вернусь.

– Пойду, скажу Мию... насчет гарема.

– Эй!
– раздался возмущенный возглас, но он не оказал нужного эффекта, а через десяток секунд стройная фигурка девушки, показав чудеса эквилибристики, очутилась на коньке крыши, где надолго не задержалась, скользнув в приоткрытый люк, ведущий в царство потолочных перекрытий.

Покамест мастера занимались своими непонятными, но, безусловно, важными делами, ученик решил последовать совету. "А ведь она и в самом деле какая-то грустная была, но мы вроде только перекинулись парой слов об зеленоглазой "оторве" да о значке. Чего ее расстроить могло? Может, дело и не во мне вовсе?" - размышлял отмывшийся от пыли и пота Кеничи, расслабленно лежа на футоне. Парень комплексом неполноценности особо не страдал, но мысль о банальной женской ревности отбросил сразу, хоть и не без сожаления. "Не-не, Мию-сан на ревнующую особу не тянет, хотя бы по той простой причине, что для этого нужно сначала влюбиться, а это предположение, с какой стороны ни посмотри, не выдерживает даже слабой критики. А значок... хм", - принялся он обдумывать возникшую мысль. Окончание размышлений было ознаменовано хлопком ладони по бедру и последующим копанием в одной из полуразобранных сумок. Когда находка предстала пред очами хозяина, Кеничи оценил свое тугодумство с изрядной долей иронией: "Действительно, что может быть общего между практикующей боевые искусства девушкой и пресловутым символом инь-янь, эти самые искусства олицетворяющим?"

Посчитав себя достаточно отдохнувшим, он направился в святую святых повара Редзанпаку. Фон в виде булькающих кастрюлек и работающей рисоварки никоим образом не тянул на торжественную обстановку, но это не помешало парню вручить однокласснице небольшой подарок в качестве благодарности за приобщение к миру боевых искусств, и вообще за все, "что она для него сделала". "Пусть даже я сам не помню, что именно", - мысленно добавил он. Субъект примирения отреагировал не так, как рассчитывал Сирахама. Девушка находилась в растерянном удивлении, по крайней мере, именно так он охарактеризовал состояние Мию.

– Кеничи, ты уверен? Ты же сам говорил, насколько важна для тебя эта вещь...

"Была важна. Она исполнила свою роль в тот миг, когда я переступил порог этого додзе", - юноша мысленно поправил ее. "Почему-то больше я не испытываю перед ней никакого пиетета... особенно после того, как умудрился проколоть утром палец, пытаясь приколоть на воротник". Вслух же он произнес совсем иное:

– И она осталась таковой, поэтому-то я и хочу отдать ее тебе в знак признательности.

Замешательство сменилось легкой задумчивостью, и спустя непродолжительное разглядывание дарителя Мию решительно заявила:

– Тогда я верну ее тебе, когда ты станешь мастером!

– Э-эм...

– Эй, голубки!
– раздался голос Сио из трапезной, ставя точку в непродолжительном разговоре к большому облегчению школьника.
– Вы решили нас голодом уморить?

– Если увижу пиво, кое-кто может не рассчитывать на ужин!
– не осталась в долгу девушка.

– Уверен, Кеничи с радостью поделится со мной своей долей.

Данная новость не обрадовала парня, и он непроизвольно скривился - перспектива остаться без ужина его явно не прельщала. Юная хозяйка хмыкнула, но не стала продолжать препирательства, а, повернувшись к плите, забренчала посудой.

– Мию-сан, давай помогу, - предложил Сирахама, оценив царившую в помещении обстановку, с трудом удержавшись сразу от двух неэтических поступков: от широкого зевка и от обильного пускания слюней.

– Достань тарелки.
– Отказываться от помощи она не стала, и добровольный помощник был мигом приставлен к делу, а девушка продолжила доводить до кондиции медленно кипящий в кастрюльке соус.

Пока младшее поколение готовилось подавать на стол, старшее, представленное троицей мастеров, перебрасывалось традиционными подначками в ожидании скорого ужина.

– Лучше спрячь бутылки, - посоветовал китаец, наблюдая за перебиранием стеклотары, негромко звякающей в сумке.
– На долю ученика итак слишком много претендентов.

– Апачая сегодня не будет, - возразил ему Сакаки и, кивнув в сторону третьего сотрапезника, добавил, - а наш великий скульптор далеко сидит, он мне не конкурент.

– Как сидит, так и пересядет, - пожал плечами коротышка.
– Да и про меня забывать не стоит...

– С чего это вдруг? Не припоминаю, чтобы ты интересовался нашим состязанием по облегчению чужих тарелок. Неужели оставишь без ужина своего "преемника"?
– парень выделил интонацией последнее слово.

– Наивный, - негромко произнес Акисамэ, решив присоединиться к разговору, а заодно и приоткрыть завесу тайны.
– Ты же не думаешь, что Кеничи-кун останется голодным? Уверен, Мию-сан не допустит такого и обеспечит нашего ученика "персональным" ужином.
– Он тоже умел голосом вкладывать в слова дополнительный смысл.

– Ага, дошло. Тоже мне "Купидон" нашелся...
– рослый брюнет пренебрежительно махнул рукой в сторону мужичка в шляпе.
– Ты бы еще им полноценное свидание устроил, то-то бы Старик обрадовался.

– Много ты понимаешь в романтике, девственник-переросток!
– вполголоса, но так чтобы все расслышали, пробормотал китаец.

Сакаки хоть ничего и не пил в этот момент, но все равно умудрился поперхнуться. Воздухом. Прокашлявшись и попутно сравнявшись цветом щек со спелым томатом, он замахнулся на клеветника пустой бутылкой.

– Ах, ты!

– Идут, - спокойный оклик Акисамэ подавил ссору в зародыше.

Попадаться под горячую руку Мию-тян да еще и перед грядущей "раздачей" ужина не хотел ни один из присутствующих, а потому было неудивительно, что парень хоть и с трудом, но смог удержаться от использования по прямому назначению зажатого в кулаке снаряда да еще и успеть спрятать его до того, как дверь начала открываться. Повара и его помощника трапезная встретила тишиной и тремя деланно-скучающими выражениями лиц, некоторые из которых, впрочем, быстро оживлялись по мере приближения парочки подносов. Первым заподозрил что-то неладное самый заинтересованный из мастеров. А после угрозы Мию таковым считался Сакаки, поэтому именно он обратил внимание своих коллег на некоторое несоответствие в количестве еды, которую принес показавшийся в дверях Кеничи.