Фанфик Rhode Lorem Sanguis

— Мы можем пить кровь простых вампиров?

— Да, но это невкусно. И друг друга мы пить почти не можем. Никто — ни демон, ни просто вампир, ни другой представитель волшебной расы не посмеет причинить тебе вред. Магия покарает любого, посягнувшего на твою жизнь. Увы, на магглов это не распространяется, да и слабы они слишком, чтобы причинить вред. Питаемся мы кровью, но можем есть и обычную пищу. Всё, за исключением отрубания головы, для нас безвредно: солнца и чеснока боятся лишь простые вампиры. Мы же просто позволяем называть себя вампирами. Но после отрубания головы мы уже не выживем, это только ваш Волдеморт мог возродиться, но у него крестражей было больше, чем у меня детей. — Вампир перевёл дыхание и увидел на лице Гермионы задумчивое выражение. — Девочка, где ты? Вернись, создатель вызывает... Неужели жалеешь, что не можешь отрубить Волдеморту голову? Так подожди, пока он снова возродится, и действуй.

Стоит ли говорить, что эта идея понравилась Гермионе до глубины души... ну, или что там у вампиров вместо неё...

Вампир заметил фанатический блеск в её глазах

— Злюка ты, — усмехнулся Джонатан. — А теперь — слушай внимательно и запоминай. Я хочу, чтобы ты ввела в наш род, то есть обратила, Северуса Снейпа. На всё про всё у тебя семь дней.

— К-как... Снейпа?

— А вот так. И, чтобы у тебя была мотивация, либо Снейп будет с нами, либо Старейшины тебя казнят, я уже договорился. Так что приказ не обсуждается. — Вампир снова щёлкнул пальцами, и в руках Гермионы появилось кольцо, идентичное тому что у неё, только более масивное, мужское.

— Для Северуса, — пояснил вампир. — Я думаю, у тебя всё получится. Вопросы будут?

Внутренняя "хочу всё знать" подняла голову и вышла на старт. Вперёд, к знаниям.

— Где мне брать кровь?

— У магглов, гипноз поможет. Как ты будешь к ним попадать — твои проблемы. В конце концов, существует трансгрессия. Кстати, на Снейпа гипноз не действует, проверено.

— Почему я? — Джонатан вопросительно изогнул бровь, и Гермиона продолжила: — Я же ничего не значу для магического мира, меня считают всего лишь грязнокровкой...

Договорить она не успела, звонкая пощёчина обожгла лицо. Вампир оказался напротив. В нём вибрировала ярость. Непонимание в глазах Гермионы заставило его прорычать:

— Никогда. Не. Смей. Называть. Себя. Грязнокровкой! — И, видя страх в глазах Гермионы, уже более спокойно закончил: — Пойми, той девушки больше нет. Передо мной сейчас одна из умнейших представительниц древнейшей крови. Я разрешаю тебе убить любого, кем бы он ни был, если он даже по незнанию назовёт твою кровь грязной. Незнание не освобождает от ответственности. Поняла?

Вампир подцепил пальцами подбородок Гермионы, заставляя посмотреть ему в глаза. В глазах Гермионы стояли непролитые слёзы. Джонатан погладил пострадавшую щеку и тихое даже для вампирского слуха "спасибо" сорвалось с губ Гермионы.

— Извини, что ударил. — Джонатан уже не помнил, когда извинялся последний раз. Он даже не просил прощения за тот случай...

— Ничего, это моя вина. "Незнание не освобождает от ответственности", помнишь? — улыбнулась она.

"Интересно, она осознаёт, что улыбается тому, чьи руки по локоть в крови, и зачастую это кровь невинных. Забавная всё-таки у Северуса поклонница".

— Я благодарна тебе, Джонатан Салем. Мне было тяжело жить среди магов, зная, что для них я нечто мерзкое.

— А они не узнают о переменах с тобой. Ты должна это скрывать, пока я не разрешу рассказать.

— Я буду знать, что стала другой, что я выше их всех. И даже такие чистокровные как Малфои — никто по сравнению со мной.

Вампир понял, что пыталась объяснить ему Гермиона, и был слегка озадачен: не ожидал он слёз радости и благодарности за превращение в холодное кровососущее существо.

"Чудесное, невинное дитя. Если Снейп откажется пригреть её, то Гермиону заберу себе я. А может, он просто поделится ею."

— Джонатан, меня интересует вопрос, почему всё-таки я? Удачно подвернулась под руку... то есть, под клыки?

— Я так решил. Ты можешь стать полезной Роду и так мило и удачно симпатизируешь Снейпу.

"Я люблю Северуса, а не симпатизирую ему". Но вслух сказать это Гермиона постеснялась.

— Понимаешь, Снейп очень осторожен. Вне замка он и близко не подпускает никого из нас, ускользает. Достать его можно только там, и то — врасплох, что собственно ты и сделаешь. Никто не заподозрит вампира во Всезнайке и вечной поборнице правил.

— Зачем тебе Северус?

— Тебе еще не надоело задавать вопросы? Нет, конечно, — сам себе ответил вампир, — ты же у нас мисс "хочу всё знать". Снейп нужен Роду, и пока это вся информация. Пойми, это для его безопасности.

Последний аргумент стал решающим, и Гермиона поняла, что сделает всё для выполнения своего задания. Пока Гермиона пребывала в своих думах, вампир проворно застегнул на ней ничем не примечательную цепочку, пояснив что Дамблдор и Снейп — сильные легилименты, и это защитит её мысли. На что Грейнджер лишь кивнула и улыбнулась в знак благодарности.

— Ну что, пойдём поохотимся? Покажу, как и что надо делать.

Гермиона от предвкушения нервно заёрзала в кресле: так её взбудоражила первая охота, пусть даже на магглов, а не на Малфоя.

— Ох, ты меня поражаешь! Вот, возьми, а то потеряешь.

Он дал её волшебную палочку, о которой она не вспомнила ни разу за это время. Она не могла понять, как умудрилась забыть о своей палочке!

Выражение лица Гермионы было таким красноречивым, что вампир решил подшутить:

— Надеюсь, ты не проткнёшь мое сердце этой палочкой, чтобы проверить один из мифов о нас?

— Это не смешно, Джонатан. И вообще, мы идём охотиться или нет?

— Идём, идём.

* * *

Лишь только в темноте растворились эти двое из Рода Голубой Крови, как ночной лес снова ожил, и его обитатели вздохнули с облегчением. Их не тронули. "Живём пока", — подумали все, как один.

Глава 2

"— Ю-хуу... Есть кто дома? Пришел злой и страшный вампир."

сериал "Дневники вампира"

Первое правило настоящей жизни:

делай вещи, которых ты боишься больше всего.

сериал "Дневники вампира"

В скрывающем звуки предрассветном тумане Гермиона пересекла двор и остановилась возле тёмной стены школы, прислушиваясь...

Тишина.

Замок тоже был тих, но отнюдь не пуст. Наверху, за поворотом не освещённой факелами лестницы, кто-то всё же стоял, но не издавал ни звука.