Фанфик Умирать не страшно

Этот процесс грозил затянуться, но Морри не выдержал и заявил:

— Ну что ты терзаешься, словно влюбленная нерешительная девица? У тебя же сейчас все карты на руках!

— Это ты сейчас о чем?

— Тебе в красках описать? Ты хочешь Северуса — невооруженным взглядом видно. Ну, так что тогда сидишь здесь и занимаешься непонятно чем? Иди к нему!

— Вот так вот? Он же меня выставит!

— С чего бы? Снейп не дурак, к тому же вы же уже все выяснили. Зачем снова это хождение вокруг да около?

— Но он…

— Не говори мне, что так и не узнал своего супруга. Не поверю! После того вашего «первого» раза конечно Северус не будет проявлять инициативу, опасаясь этим разрушить ваше хрупкое взаимопонимание. Признания и пылкие речи тоже не в его стиле.

— Выходит, он предоставил мне возможность решить все самому?

— Конечно. И если ты не пойдешь ему навстречу, то сам он сделает вид, что ничего и не было. И будете вы маяться по углам, как два…

— Не надо, я понял. Что значит «два»?

— А то. Я лишь надеюсь, что ты не будешь заниматься самообманом.

— Да понял я уже все, — Гарри резко вздохнул, словно собираясь с духом. Но отступиться уже казалось гораздо более невыносимым, чем все самые страшные последствия, которые живое воображение успело нарисовать. — Я иду к нему.

Под молчаливое одобрение Морри Поттер выбрался из кровати и, как был в одной пижаме, так и направился в спальню Северуса, даже не потрудившись не только набросить халат, но и надеть тапочки. О последнем парень успел быстро пожалеть — от пола, даже застланного толстыми коврами, веяло холодом. Но не отступать же теперь!

Быстро прошмыгнув через гостиную, Гарри вежливо постучался в дверь северусовой спальни. Правда открыл ее прежде, чем дождался ответа и, чтобы не успеть передумать, вошел внутрь.

Оказавшись в спальне, Поттер сразу сделал два важных наблюдения: Северус был здесь и он не спал, а, судя по книге в руках, читал. Да и ночник горел, освещая только кровать, от чего вся остальная комната тонула в сумраке и причудливых тенях, что делало ее похожий на некий потайной грот. Честно говоря, так Гарри было даже уютнее, и он с новообретенной решимостью приблизился к кровати.

Поведение супруга никак не походило на обычное, поэтому Снейп немедленно отложил книгу и обеспокоенно спросил:

— Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, — Поттеру хватило духу не только подойти ближе, но и сесть на краешек кровати. — А как твое самочувствие?

— Нормально, — озадаченный Снейп — чрезвычайно редкое зрелище. Даже сейчас он быстро взял себя в руки и поинтересовался: — Ты что-то хотел?

Голос зельевара приобрел тот самый завораживающий тембр, который так нравился Гарри. Воодушевленный, он юркнул под одеяло, ответив:

— Можно и так сказать. Я тут понял, что привык к твоему присутствию в постели.

— Привык? Вот как?

— Ну да, — Поттер готов был проклясть свой собственный дрогнувший голос, но все-таки сумел продолжить, хоть и совсем тихо: — Мне тебя не хватало.

— Хм… Тогда иди сюда.

Такие простые слова, но Гарри едва не задохнулся от избытка чувств. Кажется, самым главным из них стало желание немедленно накинуться на супруга, чтобы он сам убедился, насколько сильно его хотят. Во всех смыслах. До этого Поттер и не задумывался, каким горячим и острым может быть вожделение. Оно заставляло пылать глаза и кожу, устремлялось дальше, через брачные узы. А член, кажется, и вовсе окаменел.

Все это не утаилось от наблюдательного Снейпа и нашло не менее горячий отклик. Поэтому, когда Гарри все-таки нашел в себе силы податься навстречу супругу, и пары секунд не прошло, как он оказался опрокинут на подушки, а губы Северуса вовлекли его в горячий поцелуй.

Когда тело сгорает от страсти и возбуждения, то многое кажется гораздо проще. А отвечать на столь желанные поцелуи было не только просто, но и легко. Под таким натиском одеяло довольно быстро оказалось где-то в ногах кровати. Сейчас оно только мешало.

Очередной поцелуй все длился, но и руки не бездействовали. Кто первый коснулся голого тела другого так и осталось загадкой. Мысли Гарри вообще походили на суматошные обрывки. Короткая радость от осознания, что на Северусе тоже пижама, а не жутковатая ночная рубашка, иначе вот так забраться под мягкую ткань и коснуться ладонями кожи, было бы гораздо сложнее. Следующий обрывок мысли принес осознание, что пальцы Снейпа давно исследуют его спину под пижамной курткой, спускаясь все ниже по позвоночнику.

Стоило пальцам наткнуться на своеобразную «границу дозволенного» в виде резинки штанов, как Северуса словно холодной водой окатило. Под аккомпанемент недовольного стона, он отстранился и, нависнув над Гарри, чтобы оба могли видеть лица друг друга, спросил:

— Как далеко ты готов зайти? — голос казался хриплым, и от того еще больше будоражащим кровь парня.

— Дальше некуда, — Поттер попытался обнять зельевара, чтобы притянуть обратно, но тот бережно, но твердо отвел его руки в сторону, проговорив:

— Сомневаюсь, что ты способен сейчас четко мыслить. Но попробуй. Прошу.

Это самое «прошу» заставило Гарри отвлечься от желаний плоти и взглянуть на супруга со всем вниманием, на которое он был способен в этот момент, попутно подивившись железной силе воли Снейпа.

— Я не хочу, чтобы потом ты разочаровался в содеянном, — продолжил Северус. Хотел еще добавить: «Не хочу, чтобы ты возненавидел меня», но вместо этого произнес: — Не хочу, чтобы было как в прошлый раз.

От последней фразы Поттер едва не подскочил и, поспешно прижав палец к губам супруга, пока тот не наговорил еще чего-нибудь в том же духе, сказал:

— Ш-ш. Давай просто представим, что того раза не было. Не было и все. Важно то, что сейчас.

— И что же сейчас? — наконец-то знаменитая полуулыбка.

— Я хочу тебя до безумия, а ты мучаешь меня разговорами, словно ищешь отговорки.

Наигранная обида возымела нужное действие. Улыбка Северуса стала шире, а голос бархатным и полным тайного соблазна, когда он протянул:

— Вот как… Тогда стоит это исправить, чтобы развеять все… сомнения.

— И немедленно!

Последняя фраза закончилась громким вздохом, так как Снейп всерьез взялся за пижамную куртку Гарри, одну за другой расстегивая пуговицы. Подобная методичность грозила свести с ума, если бы не многочисленные сопутствующие поцелуи.