Фантастические тетради

Болф Суфа покинул систему Аритабора раньше, чем Голли и Матлин успели вернуться под купол платформы, в самый разгар бури. «Что-то он тоже заподозрил неладное в свечении атмосферы», — подумал Матлин и посмотрел в глаза Голлу.

— Надо помолиться, — предложил Голл, — чтобы с Суфом не случилось чего…

— Нам надо помолиться не только за Суфа. И помолиться как следует.

Глава 12

Верхние этажи подземного Аритабора оказались еще более пустынными, чем галереи, примыкающие к лаборатории. Аритабор и без того не отличался излишней суетностью бытия, но теперь, пройдя насквозь несколько уровней, Голли не встретил ни одного посредника. Будто розовая стихия действительно смела их с лица планеты и выкурила из ее недр. Он готов был предположить худшее, если бы накануне не повстречал Раиса, который детально расспросил его о делах Фрея, о его здоровье и планах на будущее, и, указав на небо, разъяснил ему, как начинающему навигатору, что «векторная аномалия» здесь случается и не представляет ни опасности, ни научного интереса. Но Голли все же решил игнорировать деликатный намек и расставил датчики на всех наружных платформах. Результат опыта не оставил сомнений — планета сопротивлялась сильнейшей пространственно-временной аномалии, с которой практикующий навигатор встречается в среднем раз в сто лет. Но это ровным счетом ничего ему не объяснило, кроме того факта, что Аритабор столкнулся с проблемой и последствия этого столкновения, по заверениям Раиса, продлятся недолго. Ничего подробнее о характере аномалии на месте узнать было невозможно: выходить на связь из лаборатории Матлин категорически запретил. Оставалось надеяться лишь на Суфа, на здравый смысл и на то, что Альба к этому никак не причастен, а значит, есть хороший шанс отыскать его живым и невредимым.

Баю не покидал лабораторию несколько суток, а Феликс время от времени разыскивал Голли, чтобы задать ему пару нелепых вопросов:

— Существовали ли когда-нибудь зеркала в доме Лоина Гренса? Как связаны между собой понятия «срок», «сорок», «сорокадневные поминки» и действительно ли в доме, где есть покойник, по народному обычаю принято закрывать зеркала?

Будто он, несчастный акрусианин, уже унаследовал должность главного специалиста по истории Земли, в то время как готовил себя к карьере навигатора и в стендовые лаборатории горе-мадистологов уже не стремился.

Но настал момент, когда в эти самые лаборатории он был приведен принудительно и усажен перед развернутой панорамой. Матлин занял позицию конвоира за его спиной. Луч сканера прошелся по глазам Голла и погрузил его голову в пространство едкого света.

— Что ты делаешь? — испугался он.

— Снимаю параметры, — невозмутимо ответил Матлин.

На панораме сканера возникла округлая голограмма.

— Фрей нашел способ снимать показатель А/К-коэффициента с мемо-формы. — объяснил Баю. — Слишком простой и удобный, чтобы я мог в него поверить… Давай-ка, навигатор, ставь точку посреди схемы и разгоняй ее от центра к периферии.

Мемо-форма младшего Гренса тускло пульсировала разноцветными точками, переливаясь и кувыркаясь в контуре сканера.

— Это моя мема?

— Точно, — подтвердил Баю. — Твое виртуальное сознание. Теоретически оно может даже функционировать автономно, но Фрей еще не придумал, каким образом добиться такого эффекта. Давай-ка устроим маленькую векторную аномалию. Протестируем эту штуку на скорость.

Голли задал скоростной режим от центра к периферии и развалился в кресле.

— Ну и…

Схема осталась неподвижной, но из разноцветной палитры пульсирующих точек выделились красные оттенки. Их пульсация замедлилась, затем остановилась. Точки росли в размерах, образуя пунцовые пятна, кое-где сливались жирными протоками…

— Все, — Голли зафиксировал схему. — Пошла макроскоростная дуга. Или мне имитировать фигуры пилотажа?

— Замерь свой показатель, — предложил Баю. — Красный цвет экстравертной динамики должен соответствовать креативу. Просто подсчитай процент красного.

— Семь, — доложил Голли и обернулся.

— Не густо, — вздохнул Матлин.

— Это соответствует твоим навигаторским тестам?

— Да. В этих пределах…

— Теперь разгоняйся от периферии к центру. Зеленые оттенки будут соответствовать адаптиву.

Зелень засосала в себя половину схемы и заставила Фрея поволноваться за состоятельность своего изобретения.

— Сорок три процента, — доложил Голл. — На тестах было примерно так же.

— Ничего себе, — удивился Баю, — для позднего фактуриала недурно. И с такими-то показателями ты не можешь получить летный допуск?

— К чему эти замеры? — не выдержал Голли.

— Не торопись. Посмотри теперь на показатели среднестатистического землянина. — Баю вывел из архива похожую мемо-форму и разместил ее рядом со схемой Голли. — Креатив — двенадцать, адаптив — двадцать три.

— Кого это вы измерили? — поинтересовался акрусианин и обернулся к Феликсу.

— Ну, может быть, не совсем среднестатистического землянина…

Феликс красноречиво почесал затылок.

— Не важно… — ответил он. — У землян эти два показателя, как правило, находятся в пределах равновесия. Разница не более пяти процентов.

— А теперь посмотри на показатели Альберта.

Рядом возникла третья схема, на первый взгляд ничем не отличающаяся от двух предыдущих. Но, как только Голли попытался разогнать ее «на креатив», красная вспышка озарила панораму. Макропараметры были достигнуты мгновенно. Голли в ужасе отпрянул от пульта.

— Что это?

— Сто процентов, — подтвердил Баю.

— Это физически невозможно!

— Попробуй еще раз.

И второй раз, и третий, и десятый алое пятно расползалось до границ голографической формы, не оставляя пустого пространства.

— А что у него с адаптацией? — спросил ошарашенный акрусианин и, не дожидаясь ответа, задал центробежный разгон.

Схема не двинулась с места.

— Что за ерунда?

— Интересно, — оживился Баю, — как навигатор выходит из ситуации, если не может сдвинуться с места при помощи стандартных команд?

Голли еще раз попробовал повторить «стандартную команду».

— Ты видишь здесь хоть одну зеленую точку? — занервничал Матлин. — Как ты можешь придать ускорение, если у тебя даже нет разгонной панели.

Но Голл Гренс отмахнулся от него как от среднестатистического фактуриала, не имеющего отношения к летным наукам, и подвинул к себе пульт. Матлин отошел в сторону, чтобы сгоряча не отвесить подзатыльник юному навигатору. Голли перезагрузил мему Альберта во внешнее силовое поле и сжал ее контуром. Разгон сработал принудительно, и Баю очень скоро поманил к себе Фрея.

— Иди сюда, полюбуйся…

Едва зеленая искра проскочила по внешнему контуру, голограмма свернулась в точку и выстрелила новой ярко-алой вспышкой.

— Не понял, — признался Фрей.

— Повтори для него.

Красная вспышка повторилась, словно вырвалась из сжатого пространства, и застыла в объеме первозданной мемо-формы.

— Увеличь центральную точку, — попросил Баю.

На панораме сканера повисло одно большое и выразительное «пятно мадисты».

— Этого тоже не может быть, — сделал вывод Голли и присоединился к общему молчанию, которое обещало продлиться вечность.

— Этого не может быть точно! — повторил он, когда пауза стала невыносимой. — Человек не может давать такие показатели.