Фантастика 1966. Выпуск 1

Дубербиллер (читает). “…В согласии с явлениями бета-распада лагранжиан четырехфермионного взаимодействия может быть описан как произведение лептонных и нуклонных токов…” Ух, тарабарщина! (Кладет книгу, выходит в приемную.) Интересно, на этом ранчо можно найти сифон с содовой?

Входит сенатор Хениш.

Эд! Капитан Хениш, будь я проклят! (Раскрывает объятия.)

Хениш. Майор Дубербиллер! Март! Вот так встреча!

Они обнимаются. Рассматривают друг друга.

Дубербиллер. Ах, черт, побери, Эд! Германия, сорок пятый… Какие мы тогда вывезли картины! А ты постарел, Эд.

Xениш. Да и ты не помолодел, Март. Время летит!

Дубербиллер. Эд, ты здесь от “Глобус компани”?

Xениш. Нет. От сената Соединенных Штатов. Я отошел от дел компании, Март. Политика, брат, отнимает все… А ты?

Дубербиллер. От “Интернейшнл бизнес машин”. Здесь сегодня целый табун разных представителей. Э, водят, как туристов по Колизею! Я удрал… Эд, ты должен быть в курсе: это, серьезно?

Хениш. Что именно?

Дубербиллер. Ну, то, что толковал нам генерал Клинчер: будто после завершения этих исследований ядерное оружие и все с ним связанное потеряют свое значение. Наша компания вкладывает очень крупные средства в разработку электронных систем управления глобальными ракетами… Ну, о чем говорить: все мы связаны с ядрышком. А, Эд?

Хениш. Генерал не заинтересован преувеличивать, Март.

Дубербиллер. И когда будет это новое оружие? Лет через пять?

Хениш. Март, я и так сказал тебе гораздо больше, чем следует. Я ведь сенатор.

Дубербиллер. Ну, Эд, мы же вместе воевали!

Хениш. Думаю, что не позже чем через год, Март.

Дубербиллер. Так… ясно. Ясно! Спасибо, Эд. Ну, я, пожалуй, пойду. (Жмет руку Хенишу.) Когда вернешься к делам, я к твоим услугам, Эд. Будь здоров! (Уходит.) Хениш усаживается в кресло, вытягивает ноги, закуривает.

Клинчер (входит, бросается в кресло напротив). Добрый день, сенатор! Уфф… измотали меня эти представители! “Скажите, генерал…”, “Объясните, генерал…” Как будто я обязан разбираться в физике, чтобы руководить этой конторой!

Хениш. Обязаны, генерал.

Клинчер. Ну… Гровс обходился без физики, когда ворочал манхэттенским проектом! (Помолчав.) Послушайте, сенатор. У меня к вам серьезный и… и неприятный разговор. Да, да. Зачем вы распространяете информацию о направлении исследований в Центре? Ведь потоки представителей фирм — ваша работа, сэр!

Хениш. Вы уверены, сэр?

Клинчер. Я знаю это, сенатор. Я через Управление разведки проследил каналы, по которым фирмы получали информацию, и они сходятся к одному источнику: к вам. Я помню и ценю вашу поддержку, поэтому мне неприятно знать то, что я знаю. Но, как хотите, мне придется сообщить это министру. Сейчас, когда еще нет надежных результатов, создавать бум вокруг работы!

Xениш. Вы ничего не сообщите министру, генерал.

Клинчер. Вот как!

Хениш. Да. Вы разбираетесь в теории надежности электронных устройств?

Клинчер. Нет… зачем это мне?

Хениш. Хочу вас познакомить с интересными работами в этом направлении одного русского… (Достает из кармана несколько брошюр, протягивает генералу.) Полистайте. Они снабжены английскими аннотациями. Там автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата наук на тему “Способы повышения надежности электронных устройств” и три статьи, опубликованные в прошлом году в русских журналах… Кстати, мне не пришлось прибегать к услугам разведки, чтобы добыть эти оттиски, — их легко получить через Международный библиотечный фонд.

Клинчер (рассеянно вертит брошюры в руках). Зачем это мне?

Хениш. А затем, что автором этих статей и диссертации является известный вам стажер Илья Степентчэйв, некогда аспирант, а ныне доцент кафедры электроники в Московском физико-технологическом институте. Там написано.

Клинчер (листает). Вот как! Это интересно.

Хениш. Это более чем интересно, полковник…

Клинчер. Генерал, сэр! Бригадный генерал!

Хениш. Это более чем интересно, полковник. Это значит, что стажер Степентчэйв не был агентом, выведывавшим наши разработки в области ядерной стабильности. Это значит, что ваши данные о развернутой русскими работе в этой области ложны… майор! Это значит, что возглавляемая вами работа стоимостью в пятьдесят миллионов долларов — колоссальная афера… лейтенант Клинчер!

Клинчер. Не спешите унизить меня, сэр! Вы забываете, что эти данные подтвердили вычислительные машины, что с ними согласились специалисты!

Хениш. Машины работают на тех, кто их программирует, сэр. Специалисты — на тех, кто им платит.

Клинчер. Неужели… неужели они обманули меня?

Хениш. Вы хотели, чтобы вас гак обманули, Клинчер?

Клинчер. Но… но есть данные, что русские работают!

Хениш. Теперь вашими данными побрезгуют даже репортеры Херста.

Френк (появляется в дверях). Добрый день, сенатор! Каким ветром…

Клинчер. Значит, это все он?! (Вскакивает, бросается к Френку.) Ты… ты, грязный провокатор! Ублюдок! Убью!

Хениш. Клинчер, сесть!

Клинчер беспомощно оглядывается.

Сесть!!!

Клинчер. Но ведь… это все он! Он! Боже, что теперь будет? (Опускается в кресло, закрывает лицо ладонями.)

Френк. Что с вами, генерал? Что здесь происходит?

Хениш. Ничего особенного, мой мальчик. Просто все раскрылось.

Френк. Что именно?

Хениш. Твоя шутка со Степентчэйвом, Френк.

Френк. Да? Уже? (Опускается в кресло.) Жаль… Я думал, у нас есть еще года полтора в запасе. Мы бы успели выйти на верную дорогу…

Хениш. Не выйдете вы на нее и за двадцать лет, парень. Я как-никак тоже физик. Кроме того, я выяснил мнение других физиков, не только Бена Голдвина… Дохлое дело, сынок! (Хлопает Френка по колену.) Вы могли обвести такого самонадеянного болвана, как Клинчер… который к тому же желал, чтобы его обманули.

Клинчер делает движение.

Молчать, генерал! Но старого Хениша вам не обвести. Старый Хениш сам кого хочешь обведет!

Френк. Что же вы теперь намерены предпринять?

Хениш. Ничего особенного. Ничего особенного, сынок.

Входит Голдвин с лабораторным журналом под мышкой.

Судя по походке, он сильно устал. Оглядывает собравшихся.

Голдвин. Добрый день, сенатор. (Присаживается к столу, что-то записывает в журнал.) Хениш. Добрый день, профессор! (Поднимается, прохаживается по приемной и, будучи в хорошем настроении, повторяет.) Добрый день, добрый день! (Останавливается у модели ядра). Это оболочечная модель, профессор?