Фантастика 1983
Шрифт:
– Это же элементарный фокус!
– кричал он.
– Фокус! Пришлось его высечь и отпустить, но скольких сил это потребовало.
– Ну, что там?
– хмуро глядя на дежурного, спросил епарх.
– Пришел таксиарх исаврийской сотни, которая охраняет особый…
– Ну!
– …особый арсенал. Он говорит, что…
– Господи! Скорей говори, понимаешь, скорей!
– Чертовщина…
– Что?
– Он говорит, что в арсенале завелись демоны.
– Он, наверное, пьян, - зло сказал епарх и запахнул халат, - Гони его в шею.
– Но…
???
– Он говорит, что исчезли
Взбешенный и одновременно испуганный, а чем больше испуганный, тем больше взбешенный, епарх прибыл к особому арсеналу; могучие исавры стояли перед взломанной дверью, похожей на широко раскрытый черный рот. Епарх в сопровождении таксиарха прошел в помещение, где хранились трубы и уже готовые заряды.
Из сбивчивого рассказа таксиарха он узнал, что вскоре после первой стражи караульный, стоящий у ворот, заметил странного юношу, который словно что-то искал. В руках у него был большой и, видимо, тяжелый бурдюк. Оказалось, что юноша только сегодня прибыл в столицу и заблудился, а в бурдюке у него (после тщательной проверки, конечно) было обнаружено прекрасное критское вино.
– А вы откуда знаете, что оно было прекрасным, - спросил епарх и подозрительно поглядел в глаза таксиарху.
Тот опустил глаза.
– Дальше!
– приказал епарх.
Качество напитка выясняли все, даже те, которые стояли в карауле. Скоро весь караул крепко спал, а один любитель вина был оглушен ударом по голове и уже несколько часов не приходил в сознание.
– Что украдено?
– Десять больших корабельных труб и заряды к ним, - четко доложил таксиарх.
Ночной епарх, кляня все на свете, вернулся к себе s канцелярию и тут вспомнил, что надо бы дать приказ обыскивать повозки, выезжающие из города. Он вызвал дежурного:
– Приказываю обыскивать все повозки, покидающие пределы Константинополя. Подозрительных задерживать.
– Уже сделано, - молодцевато доложил дежурный. Теперь он не казался смущенным.
“Каков, бестия, - подумал епарх, - явно метит на мое место”. Но дежурный во время отсутствия епарха успел побывать на его месте на диване рядом с прекрасной наездницей и остался весьма доволен.
Через десять дней приказ был отменен, таксиарх исаврийской сотни отправлен в сирийские каменоломни, бравые исавры спешно переведены в отдаленный гарнизон на фракийской границе, бывший дежурный стал ночным епархом, бывший епарх вместе с прекрасной наездницей уехал в Египет. Весь случай был отнесен к разряду необъяснимых. Одним словом, чертовщина.
15. Птицы улетели и кошка убежала
Старейшина Фарнгет сделал последние распоряжения и прошел в спальню молодого князя. Последний представитель древнейшего княжеского рода вторую ночь плохо спал. Он говорил, что ему снится похожее на огромного вепря, только без щетины, страшилище с острым рогом на носу. Фарнгет приказал поить мальчика на ночь сонными отварами, но это мало помогло. Вот и сейчас он не спал.
– Что не спишь, Добрынюшка?
– ласково спросил старик.
– Я, дедуня, думаю.
– Ночью спать надо, а не думать.
– Погоди, я думаю, что им от нас нужно?
– Кому?
– Полянам, конечно. Ты же сам рассказывал, что раньше мы жили с ними в мире.
– Мы и сейчас с полянами не воюем.
– А
кто же осаждает Коростень?– Князья и бояре. Этим мы мешаем. Силу в Киеве взяли норманны, а у этих с нами давние счеты.
Мальчик лежал на спине, заложив обе руки за голову, и внимательно слушал.
– А когда отец вернется?
– внезапно спросил он.
Фарнгет не умел лгать, но что было делать?
– Скоро. Спи лучше.
Он наклонился, поцеловал мальчика в теплую щеку и почувствовал влагу. Добрыня беззвучно плакал.
– Я знаю… знаю… - быстро зашептал он.
– Отец скоро приедет и прогонит их. Он сильный, он не умер. Скажи, он не умер?
– Нет, что ты, глупенький, - как мог успокаивал его старик.
– Он в походе и скоро вернется. А знаешь, деда, мамкина кошка убежала.
– Найдется.
– Нет, она насовсем убежала, потому что все птицы улетели, вот и она за ними убежала.
Глаза мальчика Начали закрываться, и скоро он уже спал.
Голод стал хозяином в городе. Если в княжеском замке, где в подвалах хранилось все необходимое, чтобы выдержать многолетнюю осаду, он почти не ощущался, то среди многочисленных беженцев из окрестных сел уже начались болезни, предвещающие мор.
Фарнгет вспомнил слова мальчика о сбежавшей кошке.
“Я сам, как кошка”, - подумал Фарнгет. Старик чувствовал, что город обречен. Чувствовала это и голубая египетская кошка, поэтому и ушла. Но куда уйти человеку?
16. Сила должна действовать
Человек одинок. Мал убедился в этом на собственном опыте.
Всегда и всюду осужден человек на одиночество. Потому что нельзя жить с людьми и не врать.
Люди походят на оборотней, а жизнь на колесо превращений. Сплошное волхвование: был он князь, а стал узник по доброй воле, был воин, стал раб, хотя это очень сладкое рабство, к которому он всю жизнь стремился.
Люди не те, за кого они себя выдают. Девочка со славянским именем Прекраса вдруг превратилась в великую княгиню Ольгу и теперь осаждает его родовое гнездо. Но это не так просто. Он почувствовал, что впервые за много лет подумал о ней как о чужом человеке и испугался. Неужели все кончено?!
Словно в горячке метался Мал по своим покоям, не находя места. В который раз вспоминал свою встречу с Якуной.
– Она с войском стоит под Коростенем, - признался Якуна, избегая смотреть в глаза Малу.
Они сидели за широким белодубовым столом. Оба широкоплечие и чем-то неуловимо похожие.
Мал смотрел на большие, еще очень сильные руки Якуны и представлял, сколько крови пролито этими руками. Зачем?
– Зачем?
– не сдержав свои мысли, повторил он вслух.
В ответ короткий колючий взгляд, который красноречивей слов.
– В нашей земле хозяйничают норманны. Они правят в городах, они возглавляют войска, а мы, славяне, мыкаемся по свету. Добываем славу в чужих землях; в Царьграде, в Риме, в Хазарии и Булгарии. Все дальше расходимся мы, перестаем понимать язык друг друга, теряем силу. Мы один народ - славяне! Кто объединит могучие славянские племена. Так думал князь Олег, то же завещал и Ольге.
– Разве объединять можно только силой?
– Сегодня да, а завтра?… Завтра, может, будет и другое средство. Но пока сила решает все.