"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
Целитель поспешно сунул пузатую бутылку в руки Виктору и, пожав плечами, исчез в портале вслед за сестрой. Оружейник недоуменно взглянул на врученную тару, а затем на подругу, сверлящую его взглядом. Радислава яростно сжимала и разжимала кулаки. Виктор инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая удара, но менестрелька развернулась на пятках и стремительно направилась прочь из кабака.
– Рада! Радислава! – Байкер рванулся вперед, спрыгивая с подиума, споткнулся о брошенный шест, чуть не упал, выбежал на улицу. – Рада! Подожди! Черт бы побрал этого де Крайто! Рада!
Ему удалось догнать оборотничку лишь у лестницы в комнату над гаражом. Радислава с деревянно-прямой
– Рада… – Оружейник успел схватить ее за плечо.
– Я замерзла. – Она вывернулась из-под его руки и, переступив порог, закрыла за собой дверь.
– Рада! – Виктор дернул ручку двери – безрезультатно. Видно, оборотничка чем-то зафиксировала створку. – Пожалуйста, открой…
– А ты проветривайся! – глухо донеслось изнутри. – Разит, как от бочки с брагой!
Байкер еще несколько раз дернул дверь, даже, последовав дурному примеру Хьюго, треснулся об нее лбом, но все так же безуспешно. Поняв, что внутрь его пускать не собираются, оружейник со стоном выругался, душевно отхлебнул из отданной Эриком бутылки и в сердцах швырнул ее вниз. Стекло со звоном разлетелось о камни двора. Виктор спустился и, зло пиная подвернувшийся под берцы камень, побрел вниз по улице…
Рид, ссутулившись, сидел на диване и удрученно рассматривал разложенный перед ним шотландский костюм. Красно-зеленый килт, такой же плед, берет с помпоном, белая рубашка и гольфы с кисточками. При одном взгляде на это модельерское чудо архонтом овладевала беспросветная тоска, а о том, что ему придется сие надеть, он вообще старался не думать. Костюм вместе с приглашением на вечеринку в честь Дня Всех Святых два дня назад принесла Лисса. Отказать девушке архонт не мог, но втайне надеялся, что ему все же не придется превращаться в сурового шотландского горца. Лисса должна была зайти за ним с минуты на минуту, и Рид намеревался убедительно сослаться на нехватку времени для переодевания. К тому же он действительно попал домой позже, чем рассчитывал, помогая Злате с переводом. Так что, возможно, Лисса смилостивится и…
Размышления святого отца прервал требовательный звонок в дверь. Архонт, спотыкаясь, кинулся открывать, на ходу приглаживая растрепанные волосы. Но на пороге вместо хрупкой девушки стоял небритый байкер, от которого явственно разило спиртным. На ногах сей визитер, однако, держался крепко, а его взгляд был относительно ясен, что, в общем-то, ничего не значило. Насколько Рид помнил, невосприимчивость Виктора к алкоголю граничила с чем-то поистине фантастическим. Не дожидаясь приглашения, оружейник нагло ввалился в прихожую и захлопнул за собой дверь.
– Меня выгнали, – хрипловато сообщил он. – Поэтому радуйся, я ночую у тебя, старик.
Архонт мысленно застонал. Несмотря на многолетнюю дружбу, сейчас благоухающий винными парами оружейник – последний человек, которого он хотел видеть. Друзья знают, когда не следует путаться под ногами. А лучшие друзья тем паче не припрутся к вам накануне романтического свидания и не потребуют немедля распить с ними бутылочку контрабандного саке. Вернее, мы ожидаем от лучших друзей именно такого понимания. Но на деле как раз этим вторые от первых и отличаются – полной беспардонностью. Рид с Виктором были лучшими друзьями, но архонт все-таки сделал вялую попытку перейти в первую категорию.
– А может, вы помиритесь и ты переночуешь дома? – неуверенно промямлил он. – Я… э-э… гостей жду.
– О, вот она черная неблагодарность! – театрально вскинув руку ко лбу, патетически возмутился Виктор. – Я столько лет у тебя безвозмездно плакательной жилеткой работал, а ты отказываешь мне в крове
и сочувствии!.. Что за гости, кстати? – тут же абсолютно нормальным голосом поинтересовался он.Ответить Рид не успел – в дверь снова позвонили. Байкер проворно обернулся и резко распахнул створку. На пороге, сжимая в руке помело, стояла Лисса, одетая в черную накидку и ведьмовскую остроконечную шляпу.
– Конфеты или жизнь! – звонко провозгласила она, взмахивая бархатными полами. Под накидкой обнаружились элегантное кожаное мини и чулки в красно-белую полоску. – Ой… – Девушка смущенно вернула плащ на место, с опозданием поняв, что дверь открыл не Рид. – Добрый вечер, господин Кипелов, а почему вы…
– Господин Кипелов уже уходит! – Архонт попытался вытолкать байкера за дверь.
– Эй, я не собираюсь ночевать под забором! – Виктор цеплялся за стену, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.
– А что случилось? – полюбопытствовала архивариус.
– С Радиславой поссорился, – соизволил объяснить байкер. – И меня выставили за порог без права возвращения, по крайней мере на ближайшую ночь. А она сейчас небось сидит посреди комнаты, обняв подушку, и рыдает, проклиная жестокосердного меня и не желая принимать моих покаянных извинений.
– В одной старинной шотландской рукописи мне довелось прочесть, что если между влюбленными происходила серьезная размолвка, то юноше полагалось спеть так называемую песнь примирения, – задумчиво протянула Лисса, замечая, как вытягивается в недоумении лицо Рида, слушавшего эту ахинею. Девушка тут же показала взглядом: «Свою хваленую эрудицию тебе лучше оставить при себе. Конечно, если ты хочешь поскорее спровадить друга домой». – Указывалось, что средство это безотказное, а текст песни прилагался. Думаю, я смогу его вспомнить. Не на шотландском, конечно, а перевод…
– Как? – Брови Виктора рванулись вверх. – Петь? Мне? Нет… Увольте. Вот уж чего Господь не дал, так это голоса! А Рада – она же менестрель! У нее голос… слух… После моего вокала она меня точно пришибет. Нет!
– Вы хотите помириться? – с напором осведомилась Лисса. Виктор утвердительно кивнул. – Тогда придется петь. Другого способа нет.
Байкер обреченно вздохнул. Похоже, деваться некуда. Архивариус выудила откуда-то из складок накидки блокнот с карандашом и принялась писать текст.
– А поскольку традиция шотландская, то и выглядеть ты должен соответственно! – В голове архонта мгновенно оформилась идея, как избавиться от костюма. Знаменитая шкодливость Виктора, как выяснилось, оказалась заразна.
Будь байкер полностью трезв, он бы никогда не согласился на эту бредовую идею с пением и уж точно не позволил нарядить себя в килт и гольфы. Но тот роковой глоток из отданной Эриком бутылки все же сделал свое черное дело, затуманив мозг и частично отключив соображение…
И посему через пять минут по улице в сторону собора Святого Матиаша бодро двигался вполне узнаваемый до пояса, если не считать берета с помпоном, оружейник специального отдела Виктор Кипелов, затянутый в потрепанную косуху. А вот ниже пояса по улице шел очень даже шотландец в красно-зеленом килте и выглядывающих из-под берцев белых гольфах с кисточками. Кожаные штаны, которые байкер ни в какую не пожелал оставлять у Рида, болтались на плече. Прохладный ветер неприятно обдувал голые ноги. На ехидное замечание архонта, мол, килт положено носить без белья, байкер ответил, что шотландцев у него в роду никогда не водилось, а значит, мужская честь его семьи не пострадает. Впрочем, даже несмотря на оставленное белье, честь все равно мерзла, и поэтому расстояние до собора Виктор преодолел в два раза быстрее обычного…