"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20

Я заморачиваться на этот счёт не стал, благо Поляк обещание сдержал и помимо оружия вручил коробку зарядов с газовой начинкой. Дал и дробовые, но мне показалось разумным спрятать их в тайник у гаража, чтобы впоследствии унести в хозблок. Зарядил оружие обычными.

Весил револьвер немало и будучи засунутым в карман заметно оттянул спортивные штаны. Вшитая в пояс широкая резинка особо ситуацию не спасла, пришлось затянуть завязки.

Из гаражного кооператива я двинулся к соседнему дому и ещё не успел даже дойти до подъезда Фролова, как от него отъехала и покатила навстречу наша разъездная «буханка».

— Серый, ну ты где пропал? — возмутился опустивший боковое стекло Рома. — Уже без тебя ехать собирались!

— Лезь короче! — поторопил меня сидевший в кабине рядом с ним Андрей.

Лезь? С этим возникли серьёзные проблемы — кузов «буханки» оказался забит картонными коробками, а немалую часть свободного от них пространства занял один из баулов Воробья. Ну и сам челнок без присмотра товар не оставил, присоединился к Чижову и Зинчуку. Для меня места уже и не было особо. Но, понятное дело, разместился как-то.

— Неслабо вы затарились, — усмехнулся я, приткнувшись между коробок, а когда УАЗ попал колесом в выбоину и внутри тех зазвенело стекло, спросил: — Не побьются бутылки?

— Мы их газетами проложили, — пояснил Воробей.

Дальше ехали молча. Я пытался не дать завалить себя коробкам, Чижов и Зинчук клевали носами; их укачало, да и перегаром несло от пацанов вполне ощутимо. Опять бухали, получается.

Ладно хоть ещё ехали не слишком долго, от силы полчаса: посёлок, в котором жил двоюродный брат Жени Зинчука, примыкал к городу, хоть и не считался его частью. В той округе располагалось несколько заводов, подкошенных сначала конверсией, а потом и проблемами с оплатой государством оборонного заказа, поэтому с деньгами у людей было негусто, на это нами и делался расчёт. Поначалу Рома подъехал к блошиному рынку, но я это место забраковал; подобная точка просто не могла не находиться под присмотром местной братвы, а нам с этой публикой пересекаться не стоило совершенно точно. В итоге припарковали УАЗ сильно дальше от сберкассы, зато в непосредственной близости от магазина с вывеской «Продукты», к которому примыкал имевший собственный вход ликёро-водочный отдел. На противоположной стороне улицы располагалась галантерея, и кругом — ни одного коммерческого киоска.

Зинчук сразу убежал на поиски телефонной будки, а Воробей распахнул задние дверцы «буханки», устроил на одной объявление о скупке ваучеров с перечислением вариантов оплаты, другую завесил китайским и турецким шмотьём, на коробки выложил упаковки с колготками и прочую мелочёвку. Жемчужиной его коллекции стала короткая кожаная куртка; нацепивший на грудь картонку с объявлением о скупке ваучеров Костя даже повздыхал, глядя на неё.

— Сто двадцать баксов, и она твоя, — озвучил цену перехвативший этот взгляд Воробей.

— Это сколько в рублях?

— Ну… Тебе за тридцать пять штук отдам.

— Фига себе! Дорого! — расстроился Чиж.

Вернулся Зинчук, предупредил:

— Братан сейчас подъедет. Сказал, если участковый прицепится, пару бутылок «Рояля» ему сунуть.

— Главное, чтобы никто другой не прицепился, — передёрнул плечами Рома и оглядел немноголюдную пока улицу.

Я задрал ветровку и слегка вытянул из кармана револьвер.

— У меня вон чё есть. Газовый.

Зинчук презрительно фыркнул и достал из-за коробок с алкоголем брезентовый свёрток, с одной стороны которого выглядывали стволы, а с другой приклад охотничьего ружья.

— Вы совсем охренели, что ли?! — охнул я, а пацаны почему-то заржали.

— Зырь! — подозвал меня Евген, развернул брезент и продемонстрировал деревянный брусок, который и занимал большую часть свёртка; стволы с частью цевья и обрезок приклада были примотаны к нему проволокой.

— Граф пару лет назад обрез делал, — пояснил мне Андрей Фролов, — ну а я обрезки прибрал. Согласись, внушает?

Ну да — неподготовленного человека вид муляжа и в самом деле мог вогнать в ступор. Мало кто сходу сообразит, что брезент тут неспроста.

— Пацаны, вы бы не маячили рядом с машиной, — попросил Воробей. — Мы с Костей торговать будем, а вы со стороны приглядывайте. И деньги целее будут, если нас заметут.

Мы разделились, Андрей с Евгеном заняли позицию на ближайшем углу, а нам с Ромой приглянулся закуток у галантереи на другой стороне дороги. Оттуда получалось контролировать всю улицу и самому при этом не бросаться в глаза, что сейчас было только на руку.

— Много денег с собой взяли? — поинтересовался я, прислонясь плечом к обшарпанной стене.

— Из кассы всё подчистую выгребли, и Толстого растрясли. Чуть больше четверти миллиона вышло.

Я не удержался и присвистнул.

— Неслабо!

Рома кивнул.

— Ну да. Честно говоря, на измене немного. В случае чего угорим по полной. Но зато, если удачно съездим, Гуревич пообещал всю выручку от продажи сахара на скупку ваучеров пустить. А мы, считай, сами уже несколько тонн расфасовали, и компаньону он прилично мешков отгрузил. У того палатки на продуктовых рынках.

Рядом с «буханкой» остановилась жёлтая «нива», и мы напряглись, но встревожились напрасно: это прикатил двоюродный брат Зинчука, тоже рыжий, только его волосы были куда ярче, скорее даже морковного оттенка. Он загрузил в машину сразу двенадцать коробок с «Роялем», ещё четыре бутылки взял сверху, рассчитался ваучерами и укатил. Воробей при себе приватизационные чеки оставлять не стал и сунул их Евгену, который сразу после этого вернулся на свой наблюдательный пост.

Погрузка коробок незамеченной не осталась, начали подходить люди. Кто-то просто читал объявление и не задерживался, кто-то приценивался. Место оказалось достаточно проходным, других продуктовых магазинов, такое впечатление, в округе не было, и очень скоро заработало сарафанное радио. А, может, это брат Зинчука рекламную компанию провёл.

Как бы то ни было, торговля пошла довольно бойко. Преимущественно за ваучеры просили «Рояль», но брали и что-то из вещей Воробья, а время от времени даже покупали его мелочёвку за живые деньги, но вот за рубли приватизационные чеки отдавали неохотно. Людей смущала цена скупки, установленная куда ниже номинала. Кто-то даже начинал возмущаться и качать права, припоминая две обещанных Чубайсом «волги», на что пацаны только разводили руками. Мол, рынок — есть рынок, не устраивается цена — проходи.

Следующую партию ваучеров забрал уже я, попутно передал Чижу полученную от Ромы стопку сторублёвок.

— Неплохо пошло, вроде, — подмигнул мне Романов и достал пачку сигарет, чиркнул спичкой о боковину коробка.

— Всё «Родопи» куришь? — хмыкнул я.

— Ты цены на курево видел? Оно ни фига не дешевеет, чтоб ты знал! — замахал руками приятель. — Пачка «Винстона» сто сорок! А «верблюд» уже по сто пятьдесят идёт! Чую, скоро придётся с «Родопи» на «Приму» переходить.

— Так сейчас заработаешь.

— Не, лучше пропью! — махнул Рома рукой. — Бухло тоже дорожает.

— Всё дорожает! — пожал я плечами и огляделся.

Прохожие у «буханки» останавливались постоянно, кто-то уходил с концами, кто-то возвращался некоторое время спустя. Воробей расхваливал свой товар, Костя пытался приобрести ваучеры за наличный расчёт. Зачастую стоимость выбранных вещей не дотягивала до стоимости чека, тогда приходилось выдавать сдачу, все эти операции тщательно фиксировались в обычной тетради в клеточку. Случалось, что за приватизационные чеки частично расплачивались спиртом, а остаток добивали наличкой — эти расчёты так же фиксировались, дабы подвести итоги торговли в конце дня. Да и в любом случае лишним не будет, деньги любят счёт.