Фантастика, 2005 год

Я перезарядил "кольт" — хороша все-таки машинка! Мои ученые постарались, не забыть бы поощрить и армию перевооружить, если выживу, конечно. А вот патрончики кончаются, надо принимать решительные меры. Я подобрал шляпу, нацепил ее на черенок лопаты и осторожно высунул за край мельничного жернова. Этой уловке, наверное, уже тысяча лет, но на нее по-прежнему попадаются. Темнота мучного склада снова озарилась вспышкой, шляпу сорвало и отбросило в угол. Я, не раздумывая, выскочил из своего убежища и веером положил все шесть пуль в угол склада. Попал! Из угла раздался звук падающего тела и стон. Странный стон, какой-то не игровой. Разбойничий атаман, морщась от боли, наматывал бинт на бедро и матерно ругался. Вот уж чего я явно не ожидал. Игрок в этой глуши! — И откуда ты только взялся такой, — шипел атаман. — Всех моих ребят положил. С кем я теперь развиваться-то буду? И действительно, с кем? Народу я пострелял здесь немерено. И мне было даже немножко стыдно, словно я ребенка неразумного случайно обидел. — А чего же ты переговоры не начал? — смущенно спросил я. — Начал — фигачал… — передразнил атаман. — Миссия у меня такая: грабеж на большой дороге, самогоноварение, мелкий рэкет, потом выход к морю и основание вольной пиратской республики. Я ж только неделю в Игре, а тут ты. Ну, отдал бы мне свое золото и шел бы дальше. Палить-то зачем? Конечно, с "кольтом"-то против "кремневок" всяк героем будет, ты бы еще "Калаша" взял.

— "Калашников" мои ученые еще не изобрели, — возразил я. — Но, согласись, твои-то первые начали, ножами перед лицом размахивали. — Работа у них такая, ножами махать! Оооо! — снова застонал от боли атаман, пытаясь встать. — Что мне теперь делать-то? Самому на костылях на большую дорогу выходить? Или Игру сдавать? А я, между прочим, полгода очереди на регистрацию ждал. Последнюю фразу атаман сказал с заметной долей укоризны. — На самом деле никого не осталось? — виновато спросил я. — Никого… А впрочем… Эй, есть кто живой?!! — проорал атаман на всю мельницу и прислушался. Сверху раздался стон, потом еще один откуда-то сбоку. — Есть, есть живые! — обрадовался атаман. — Эй, давайте все сюда! Оказалось, дела у разбойничьего атамана были не так уж и плохи. Десяток разбойничков оказались только раненными, половина из них — легко, один и вовсе был цел, просто забился в угол со страху. Выяснилось, что еще трое из банды в перестрелке не участвовали, они гнали самогон на дальней пасеке и должны были подойти лишь к вечеру. Опасливо посматривая на меня, разбойники совещались. Для поправки дел решено было напасть на ближайший поселок и навербовать новых членов банды на местной ярмарке, благо там сброду разного хватало… Самогонка с медовухи оказалась на редкость хороша. Чистая как слеза, без запаха, а выпьешь, словно Христос босичком по душе пробежался (по возвращении выяснить, откуда в моей памяти эта чудесная фраза). Хлопнув с разбойничками по последней, я обменял остатки живительного бальзама на карту местности и собрался в дорогу.

— Оставайся, — уговаривал меня разбойничий атаман, оказавшийся Эдиком из Казани. — Ну куда ты поедешь на ночь глядя. Сыро, да и людишки лихие… Кто бы говорил! Ночевать на мельнице среди разбойничьих рож мне совершенно не светило. Да и гора трупов, сваленных в углу склада, тоже на благодушный лад отнюдь не настраивала. — А может, с нами? — уговаривал атаман. — Парень ты лихой, замом своим тебя сделаю, вторым человеком в банде будешь, дойдем до моря — капитаном станешь… Я отрицательно покачал головой и молча направился к выходу. — Ну, как знаешь! — зловеще прошипел атаман. В принципе я был к этому готов, к сожалению, в реальной жизни благородные Робин Гуды среди разбойников попадаются не так часто, как хотелось бы. Сделав кувырок вперед, я услышал, как финка свистнула над моей головой и вонзилась в деревянную балку. Вскочив на ноги, я резко обернулся и всадил весь барабан моего "кольта" в атамана. В ту же секунду мельница осветилась неземным светом. Виртуальная душа разбойника облачком отделилась от упавшего навзничь тела и стала быстро подниматься к потолку.

— Ну и козел же ты! — успела крикнуть душа перед тем, как ярко вспыхнуть и оставить облачко с кроваво-красной надписью "GAME OVER". В общем, забавная получилась "стрелялка". И "кольт" себя хорошо показал, не забыть бы поощрить ученых, если выживу, конечно. Русская печь была слишком велика для лесной избушки. Да и вообще, разве бывают в охотничьих сторожках русские печи? Впрочем, Создателя порой и не так заносило. Как сообщил мне воронежский Серега, его разведчики в тундре пингвинов обнаружили в большом количестве. У печи, заплетая русые волосы в косу, сидела волоокая дева в сарафане. Увидев меня, дева радостно улыбнулась: — Как зовут тебя, добрый молодец? Квест! О нет, только не это! Надо же было попасться! Дева так же сахарно лыбилась и продолжала спрашивать: — Как зовут тебя, добрый молодец? Я рванулся обратно к двери и навалился на нее всей тяжестью тела. Без толку! Окно тоже не разбивалось, оно и понятно, это ж квест. Вот и сиди теперь, болтай с этой дурой, думай, как из избушки выбраться. Нет, спать, спать. Я снял маску, с сожалением глянул на пустую сигаретную пачку и порылся в пепельнице в поисках подходящего бычка. Не найдя достойного, я еще раз посмотрел на занявшийся за окном рассвет, стянул джинсы и юркнул под одеяло. Мало того что квестовая девка оказалась озабоченной дурой, она еще и жутко глючила. Знали бы вы, каких трудов мне стоило выбраться из той чертовой избушки да еще эту дуру с собой вытаскивать через печную трубу. Тут ее и начало глючить не по-детски. В какой-то момент девка перестала называть моего разведчика "добрым молодцем" и именовала не иначе, как "подружка". Вот и сейчас. — Ну что, подружка, искупаемся? — хохотнула Марьяна Премудрая (так она представилась) и скинула сарафан. Под сарафаном ничего, кроме девичьих прелестей, не наблюдалось, впрочем, прорисовано все было качественно. Если пресловутая Марьяна и в жизни такая, я бы не отказался с ней познакомиться поближе. Продемонстрировав мне прелести в полном объеме, Марьяна зашлась звонким смехом и шагнула к воде. Тут же глюкнуло, она опять оказалась одетой и снова предложила:

— Ну что, подружка, искупаемся? Девку опять глюкнуло, стриптиз повторился, хорошо, хоть не зависла. Я полюбовался еще пару раз, загрустил и вышел в основную карту. Там меня ждало сообщение из главного Храма. Создатель ставил в известность, что я оштрафован за несанкционированное общение с другим Игроком. Наверное, Серега из Воронежа получил такое же. Все не слава Богу! Я вышел в главный Храм и пожертвовал на богоугодные дела тысячу золотых. Надеюсь, Создатель оценит… Шеф, одарил нас взглядом работорговца, которому обманом всучили партию подбракованного товара. Я потер подбородок, вспомнил, что опять не успел побриться, и постарался скрыться за спинами коллег, благо народу в конференц-зал набилось много. Но, к счастью, сегодня шефу было не до меня. Его добычей была более крупная рыба — рекламщики и начальники отделов. Шеф потер запястье, продемонстрировав всем прекрасный золотой "Ролекс", ткнул пальцем в клавиатуру и вызвал на экран мудреный график с красными и синими, зигзагами. Синий зигзаг в конце графика резко уходил вниз, что означало катастрофическое положение дел в нашем издательстве. — Я собрал вас сюда, господа, чтобы сообщить принеприятнейшее известие, — начал шеф. — Наше издательство на гране разорения, так что вы все уволены! Прием новых работников я буду производить лично в индивидуальном порядке. Все, кроме начальников отделов, свободны. Я блаженствовал. Солнышко нежно гладило мою кожу, легкие волны накатывались на песочек, ласково щекоча мои пятки, чайки вились над морем и кричали вызывающе, ансамбль мексиканцев в больших сомбреро тянул за моей спиной что-то грустное и протяжное. Наверное, они очень скучали по своей далекой родине, но возвращаться туда наотрез отказывались. Я приподнялся на локте и снял очки. Подданные, окружавшие меня со всех сторон на почтительном расстоянии, немедленно повалились ниц, еще раз выражая горячую любовь к своему Божеству (то есть мне), снизошедшему до визуального явления. Уважают, то-то! Хороший я все-таки сотворил курорт: уютные пляжики с белоснежным песочком, пальмы, красавцы-отели. Рай, да и только! Министр финансов, конечно, побурчал, предоставляя мне смету на это чудо света, и предупредил, что окупится курорт лет через тридцать, не раньше. Но что с того, разве это чудо не стоит вложенных в него денег? И разве не достоин я хотя бы недельного отдыха за все мои труды? Неожиданно гитары за моей спиной смолкли, и раздалось тактичное покашливание.

— О Величайший! — Секретарь склонился в глубоком поклоне и протянул мне трубку. — Это вас! — Влад? — прошипело в трубке (телефон мои ученые изобрели совсем недавно, и качество телефонных сетей Владиграда пока было далеко от совершенства). — Не опух еще от безделья? Что у тебя там все шумит? — Сквозь шум и потрескивание я все-таки узнал голос шефа. Немедленно сбросив маску, я схватил настоящую трубку и с почтением в голосе поздоровался. Тут же представил, как озвезденели мои подданные, увидевшие, как их Божественный исчез прямо с пляжного шезлонга, и хихикнул… — Привет, привет, — ответил шеф. — На работу-то пока не устроился? Вот и отлично! Есть "калым" на хорошую сумму, возьмешься? Я не торопился отвечать. — Давай так, Влад, — не дождавшись ответа, предложил шеф. — Справляешься, беру тебя в штат, нет — сам понимаешь… Работенка была не сложная, но колготная, книга с обилием мудреных схем и графиков. Терпеть не могу научных трудов. Скинув файлы в общую папку, я рассчитал примерный объем работы и присвистнул. Две недели на этот заказ уже не казались мне уймой времени. Успеть бы до срока. Да и об Игре придется на это время забыть, а что, если… Президент моей академии, сухенький старичок в старомодных очках, выслушал меня и понимающе кивнул. — Я рад помочь вам, о Божественный, но… До изобретения компьютеров нам еще очень далеко, и я с трудом представляю, как обращаться с этими… файлами? Я правильно называю? — А если я все скину вам в распечатке, на обычных листах, в таком вот виде, — предложил я и щелкнул на иконку "Print". — Это совсем другое дело — обрадовался академик, просмотрев лист с текстом и двумя схемами. — Это мы запросто! Шеф просто сиял от удовольствия.

— Ну, Влад, удивил! Признаюсь, не ожидал, думал, ты — раззвездяй без всякого чувства ответственности, а ты… Давай колись, откуда у тебя эта программа, заказчик просто визжал от восторга! Действительно, книжка получилась на редкость хороша: с солидными, от руки исполненными графиками и схемами, с виньетками в виде дубовых листьев в углах страниц, с прочими прибамбасами, присущими скорее средневековым фолиантам, нежели современной научной литературе. Честно говоря, я сомневался, а не перегнули ли палку мои академики, но переделывать было поздно, пришлось сдавать все как есть. Заказчику понравилось. — Вот тебе за работу. А это премиальные от заказчика, — добавил шеф, выкладывая на стол конверт. — У нас все честно! Давай недельку еще отдохни, пока мы в новый офис переезжаем, а потом выходи на работу. Считай, что принят.

В коридоре я осторожно раскрыл конверт и увидел зеленые деньги. Купюры на ощупь приятно шуршали. Пейджер пискнул и сообщил, что у моего разведчика, неделю назад застрявшего в квесте, что-то изменилось. Хорошая новость, честно говоря, я уже на этого парня рукой махнул. Поставив разгрузку судов в порту на автомат, я надел маску. Марьяна уже не показывала стриптиза. Она сидела в кустах, прикрыв сочную грудь и лобок руками, и грязно ругалась по-украински, примешивая русские, польские и английские слова. Судя по эмоциональности выражений, в эту глюченную дуру наконец-то вселился Игрок. — Що, курва, вылупывся?!! — шипела красавица. — Дывчин нагых нэ бачыв? Видверны очи бесстыжи до лису. Я наконец обрел дар речи, соскочил с коня и с улыбкой сказал: — Да хватит тебе прятаться-то. Я уж на тебя насмотрелся во всех видах, дальше некуда. — Сгынь, злыдень, мать твою фак! — тут же раздалось из кустов. — Давно бы сгинул, если бы не твой глюк. Если играешь, то хоть вирусов-то убивай, а то всю сеть заразишь. Марьяна промолчала, видно, мой упрек попал в цель. Наконец из кустов донеслось: — Пан може подать дывчине плаття? Я пожал плечами, поднял с земли сарафан и бросил его в кусты. Там зашуршало, наконец Марьяна вышла и нерешительно остановилась передо мной. Девица заметно дрожала и непроизвольно почесывалась. — Комары? — поинтересовался я. — Жуть, просто спасу нэма, — объяснила Марьяна. — Пока вид тэбэ ховалась, всю зижралы тай змерзла шибко. Я по-джентельменски снял камзол и накинул на плечи дивчине. Она было дернулась, но одеть себя дала и вроде как даже улыбнулась. — Чего так долго не появлялась? — спросил я. — Это ж двойной квест, его вдвоем проходить надо. Я из-за тебя здесь на столько времени завис.

— Свиту нэ було.

— Что? — не понял я.

— 3 Украины я, — объяснила девица, делая ударение на "а". — У нашем сели свит видключылы на нидилю, не можно було у сэть войтыты. Тильки пару годын назад врубылы, а тут йще цей вырус. Еле-еле "дохтуром вебером" пэрэкандубачыла. Хотя девица была явно взбалмошная, это фрикативное "Г" и милое "Ы" вместо "И" мне даже нравилось. — Слышь, красотка, а чего ты здесь делаешь? — То ж, що и ты, развидку роблю, — ответила Марьяна. — А что у вас, мужики повывелись? — поинтересовался я. — Та ни, кобелив хватае, просто це дорога ведэ к ымперыи амазонок. Боны чоловиков, то есть мужчин, сразу того, у хвилыну — тай к стенке, без всяких переговоров. Вот и приходится дывчин посылать. И ты бы, хлопець, туды не ходыв… Без глюков квест решился довольно быстро. Из шелкового царского шатра, где томилась дева, мы сотворили нечто вроде воздушного шара. Марьяна распустила косу и из цветных лент сплела сетку для гондолы, на саму гондолу пошла ступа Яги, найденная в той самой избушке. Под горелку приспособили керосиновую лампу, тоже позаимствованную у Яги, а газа нашлось в избытке на ближайшем болоте. Правда, долго думали, как же зажечь лампу, всю печку Яге разворотили в поисках уголька. Наконец сообразили: положили кусок сухой бересты к Ворон-камню, посыпали ее порохом из последнего патрона и доверили моей кобыле по камню стукнуть подкованным копытом. Искр было хоть отбавляй. Рвущийся вверх шар теперь удерживала лишь веревка. Я чмокнул дивчину в щеку и забрался в ступу. — Слушай, а ты на самом деле такая? — спросил я бестактно. — Какая?

— Ну вот такая. — Я сделал руками движение, в выгодном свете отображающее девичьи формы. Марьяна зарделась и опустила глазки: — Да ну тебя. Ну, в общем… похоже. — Тогда в скором времени жди в гости с посольством. Познакомимся поближе! — крикнул я и рубанул тесаком по веревке. Насладиться прелестью полета мне не довелось. Едва мой шар поднялся над облаками, ввалилась Маринка, устроила скандал и поволокла меня к своей подруге на дачу, где справлялся чей-то день рождения. Весь вечер я дежурно улыбался, мысленно пребывая в Игре, сказал пару остроумных тостов, едва не подавился полусырым шашлыком и к вечеру, совершенно задубев, надрался. Впрочем, я был не одинок, напились многие, так что день рождения удался. Маринка сгрузила мое тело у подъезда, сама расплатилась с таксистом и осталась на ночь. Обнимая и целуя Маринку, я почему-то представлял, что обнимаю и целую гарну дывчину Марьяну. Приснится же такое! Хорошо хоть, что у меня нет привычки разговаривать во сне, а то бы Маринка мне задала за виртуальную измену! Меня довольно грубо втолкнули в сарай и заперли. Минут через десять дверь открылась, и появился высокий мужчина в ковбойской шляпе со звездой шерифа на светлой замшевой куртке. Некоторое время он в упор рассматривал меня, потом спросил:

— Ху а ю? Веа а ю флай фром? Вот ду ю нид? (Кто ты? Откуда ты прилетел?

Что тебе здесь надо?)

Вот тебе и на! Случилось то, чего боялся. Видно, далеко меня ветром занесло, раз на англоязычников нарвался. Надо признаться, мои познания в английском были далеки от совершенства. Точнее, английского я совсем не знал, что касается изучаемого в школе немецкого, то я, наверное, смог бы что-то прочитать и перевести со словарем, но где бы его взять? Увиденное здесь было похоже на большой поселок старателей времен золотой лихорадки, откуда здесь словари? Что делать-то?