Фантастика-2009

– Допустить можно все, – ответил, покосившись на него, Николай Леонидович. – Но, полагаю, вам известно, что раньше никто ее еще не изобретал. Кстати, я вполне допускаю, что открытый мной принцип перемещения во времени может оказаться не единственным, возможно, по оси времени можно перемещаться и как-то иначе.

Чтобы погасить поднимающийся в зале шум, пресс-секретарь вновь постучал ручкой по микрофону.

– Если хотите задать вопрос, поднимайте руки. Ну хотя бы вы, второй ряд, второе место справа.

Развязный журналист, не потрудившись даже подняться, выпалил:

– Вы уже объявили, что в первый раз отправитесь на вашей машине времени на каравеллу Колумба, чтобы посмотреть, как он будет открывать Америку. Почему именно Колумб, а не что-то иное в истории?

Николай Леонидович неодобрительно глянул на длинные волосы и неопрятную бороду журналиста. Затем дал такой ответ:

– Неужели, по-вашему, для хроноисследователя может быть что-то более интересное? Наш выбор должен быть понятен всякому мыслящему человеку. Первое плавание Колумба – едва ли не величайшее событие в истории, потому что открытие Нового Света изменило мир. Но вместе с тем первое плавание Колумба оставило потомкам немало загадок. Не буду их перечислять, выражу только надежду, что мы с Василием Степановичем Лыковым, – Николай Леонидович бросил ободряющий взгляд на ассистента, – во время нашего первого путешествия в прошлое сумеем наконец многое прояснить.

Сделав короткую паузу, Николай Леонидович счел нужным добавить:

– Я уверен, если бы машину времени изобрел кто-то другой, для первого путешествия был бы сделан тот же выбор – экспедиция Христофора Колумба.

– Нельзя ли о загадках поподробнее? – выкрикнул кто-то из зала. – Это вы о том, что у Колумба будто бы была какая-то карта, по которой он заранее знал, куда плыть?

– Вот-вот! – тут же подхватил другой журналист. – А Америку, я где-то читал, незадолго до Колумба открыл кто-то другой, только хранил это в тайне. Но Колумб каким-то образом раздобыл его карту.

– Я слышал, Америку открыли тамплиеры, – немедленно подал голос третий журналист. – А Колумбу удалось найти их архивы.

– Так Колумб все это и расскажет нашим путешественникам по времени! – крикнул четвертый, вызвав в зале взрыв смеха. – Уж я-то на его месте обязательно держал язык за зубами!

– Еще бы! – раздался еще один выкрик. – Нашел чужую карту, воспользовался, значит, молодец! И Америку открыл, и в историю вошел! На месте Колумба каждый бы так поступил!

Пресс-секретарь снова забарабанил ручкой по микрофону, пресекая начинающийся в зале легкомысленный обмен мнениями.

– Вопросы, пожалуйста! Есть еще вопросы?

Николай Леонидович почувствовал, что очень быстро начинает раздражаться. Безликая до этого журналистская масса, поначалу вызывавшая лишь снисходительную усмешку, стала персонифицироваться, а отдельные индивидуумы оказывались именно такими, как и следовало ожидать. Реплики, которыми обменивались развязные журналисты, звучали для уха ученого кощунством несмотря на то, что загадки, связанные с первым плаванием Христофора Колумба, были обозначены в них, в общем, верно.

И сейчас же в зале очень кстати персонифицировался еще один объект, на который Николай Леонидович с удовольствием выплеснул все свое раздражение.

– Дама из первого ряда, вот вы, задавайте свой вопрос, – пригласил пресс-секретарь. – И представьтесь, пожалуйста!

Журналистка в первом ряду поднялась, одаривая зал лучезарной улыбкой.

– Петрова Елена, познавательный семейный журнал «Любознайка», – представилась она, явно наслаждаясь тем, что оказалась в центре всеобщего внимания.

– Задавайте вопрос, – поторопил ее пресс-секретарь.

Петрова Елена улыбнулась еще лучезарнее.

– Не планируете ли вы взять с собой в первое путешествие во времени журналиста? – вымолвила она и победоносно огляделась по сторонам, выискивая, видимо, ближайшую телекамеру, в которую могла бы в этот момент попасть.

Николай Леонидович прищурился, разглядывая сияющую, самодовольную мордашку журналистки. Жизненный опыт подсказывал ученому, что подобные особы уверены в своей неотразимости, считают себя идеальными творениями природы и отделаться от них очень трудно.

– Возможно, произнося это слово «журналист», вы имеете в виду себя? – поинтересовался он вкрадчиво.

– Ну, разумеется, – ответствовала Петрова Елена, продолжая лучезарно улыбаться. – Я буду вам очень полезна, потому что знаю португальский язык. На вполне разговорном уровне.

От такого неожиданного довода Николай Леонидович сильно удивился.

– И что? – спросил он. – Причем тут португальский язык?

По лицу Петровой Елены скользнула легкая тень удивления.

– Как это? Раз Христофор Колумб был португальцем, состоявшим на испанской службе, то я могу быть у вас переводчицей.

Николаю Леонидовичу показалось, что он ослышался.

– Повторите, пожалуйста, кем был Христофор Колумб по происхождению? – попросил он.

– Христофор Колумб был португальцем на испанской службе, – без запинки отчеканила Петрова Елена, словно отличница на школьном уроке, и ее улыбка достигла совсем уж немыслимых степеней лучезарности. – Как раз недавно я писала в своем журнале, что...

– А итальянского языка, голубушка, вы, случаем, не знаете? – вкрадчиво поинтересовался Николай Леонидович.

Петрова Елена недоуменно подняла брови.

– Это я к тому, – продолжал Николай Леонидович, – что португальцем на испанской службе состоял некий Магеллан, о котором, возможно, вы тоже кое-что где-нибудь слышали, но он вписал свою строку в историю человечества уже позже Колумба. А сам Колумб был по происхождению итальянцем, родом из Генуи.

Если Петрова Елена и смутилась, то лишь на одно мимолетное мгновение, после чего одарила Николая Леонидовича безмятежным сияющим взглядом.

– Всегда считала, что он португалец, – отчеканила она. – Но если нет, то итальянский я тоже могу выучить, причем за короткий срок. Я очень способна к языкам. Я однажды...

Договорить Петрова Елена не успела, потому что Николай Леонидович взорвался.

– Вон с моих глаз! – выкрикнул он. – Это уже ни на что не похоже! Этого я даже от вас, журналистов, никак не мог ожидать! Как можно работать в познавательном журнале и не знать, что Колумб по общепризнанной версии был итальянцем! Да еще ухмыляться во весь рот! До чего докатилась журналистика!

На мгновение в зале стало очень тихо, потом он взорвался хохотом, кое-кто зааплодировал.

Петрова Елена сначала не поняла, что гнев ученого обращен именно на нее, потом не могла в это поверить, но наконец вспыхнула, ударилась в слезы, подхватила сумочку и, закрывая ей лицо, стала пробиваться к выходу сквозь густую зубоскалящую толпу.