"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23

Приоткрыв рот, коротышка глядел, как наррабанка, чинно поставив на гранит чашу и кувшин, распростерлась на жертвеннике, припав лицом к ногам огромной статуи. Затем поднялась, зачерпнула пригоршню ароматного порошка, рассыпала перед черным идолом. Отлила из кувшина себе на ладонь немного вина, плеснула в сторону изваяния. Стоя спиной к мужчинам, откинула с лица вуаль и застыла в напряженной позе, словно чего-то ожидая. Затем вновь спрятала лицо, подняла кувшин и чашу и неспешно удалилась.

Когда ее каблучки застучали по ступеням, Шайса пришел в себя.

– Она - жрица, господин мой?

– Нет, - с грустной улыбкой ответил Ворон.
– То, что ты видел, - часть свадебного обряда. В первую брачную ночь невеста рассыпает у ног жениха благовония, плещет на него вином… Да, она всерьез считает себя женой Кхархи. И время от времени напоминает Хмурому, что готова исполнить долг супруги.

– Сумасшедшая?

– Конечно.

– А фигурка неплоха… - осклабился Шайса.
– И походочка такая… такая… А интересно: в безумную женщину может вселиться Хозяйка Зла?

– Э-эй, выбрось дурь из головы!
– встревожился господин.
– Эта пальма не для такого дровосека! Если невмоготу без бабы - свистни своим Посвященным. Расстараются, раздобудут для тебя смазливую рабыню.

– Расстарались уже!
– зло отозвался Шайса.
– В Нарра-до дела шли плохо, я злой был… они и решили подольститься. Поймали на улице девчушку лет тринадцати, не больше. Уж я надеялся, что хоть такая малышка не во власти Многоликой. Ведь над безгрешными душами старая дрянь не госпожа! Но ведь надо же… совсем кроха, и мужской руки не знала, а все равно… - Шайса замолчал, удрученно разглядывая свои сильные узловатые пальцы.

Джилинер на миг брезгливо скривил рот, но голос его звучал спокойно и ровно:

– А эту… божью супругу… чтоб ты и в мыслях тронуть не смел! Это очень полезная женщина. Сам понимаешь, просто так она не вошла бы в круг Избранных. Под ее рукой мало Посвященных, всего полтора десятка, но каждый стоит десятерых. Сама она в ранней юности была любимой наложницей прежнего правителя Наррабана - и убила его по приказу Великого Одержимого… а как разбирается в ядах! Я недавно пригласил ее разделить мою трапезу. А еще позвал того ксуури… ну, помнишь его - Уасанг… так эти двое сразу забыли о моем присутствии и завели беседу меж собой - о способах отравления… азартно так, задорно, перебивая друг друга. Ксуури щебетал, словно песню пел, а она смеялась. А я молчал, слушал и учился… Я - учился!

– Ну и ладно!
– буркнул Шайса.
– Не очень-то и хотелось!.. А она все равно дура, даже если в ядах знает толк. Да если Хмурый Бог сейчас явится в пещеру - в своем нынешнем воплощении, - ведь женушка не узнает муженька!

– Не узнает, - рассеянно согласился Ворон, теряя интерес к этой теме.
– Сходи за пленником. Он наверняка уже сам не свой от страха. Созрело яблочко, вот-вот сорвется с ветки.

При первом же взгляде на грайанского ученого Джилинер понял: яблочко еще не созрело. Тонкое умное лицо старика было встревоженным, озабоченным, но не было в нем животного страха, готовности на все, лишь бы угодить тем, в чьих руках его жизнь и смерть.

– Достойнейший Илларни, - начал Ворон с мягкостью, которая была ужаснее любого крика, - давай не будем унижаться до жалких уверток и попыток загнать противника в угол. Здесь не городской стражник допрашивает воришку, а Великий Одержимый, служащий Хмурому Богу, беседует со знаменитым ученым. Ты ведь уже понял, к кому попал в гости, верно?

– Конечно, - кивнул Илларни.
– В дорожной суме, которую отобрали у меня твои люди, есть записи, большая часть которых касается именно кхархи-гарр.

– Я прочел, - кивнул Ворон.
– Очень интересно, хотя я не понял, с какой целью велись эти записи.

– Ну, как же!
– оживился ученый.
– Меня давно интересует, как зло проникает в человеческую душу, вернее, почему человек позволяет злу грязнить то, что получил при рождении чистым и светлым, без единого пятна. Это все равно что позволять наносить себе раны или обжигать свою кожу… но это делают! Почему? Ведь интересно разобраться! А здесь зло в самом черном, самом беспросветном виде… Кто же они такие, эти кхархи-гарр? Ведь и они были детьми, их кормила молоком мать! Как стали они чудовищами, вроде Подгорных Людоедов?.. Пожалуйста, не запрещай часовым разговаривать со мной, я могу узнать у них столько любопытного! А то караулит меня какой-то толстяк с тупыми глазами. Я к нему и так и этак, а он молчит, как медуза!..

Ворон опешил. Он не удивился бы вспышке негодования, не растерялся бы от гневных проклятий. Но услышать, что его, Джилинера, надо изучать? Понять, что с Подгорным Людоедом его сравнивают не в приступе ярости, а в чисто научном стремлении подобрать самую точную аналогию?.. Да, ощущение было не из приятных. Но Ворон не дал сбить себя с избранной линии разговора.

– Почтеннейший Илларни, ты не понял, в какой ситуации очутился. Тебе придется выйти из этой пещеры моим верным соратником. Надеюсь, и другом, но пока не буду просить так много. Ты единственный человек в этом мире, Которому ведома тайна Души Пламени. Не пытайся это отрицать, твой секрет открыла мне магия.

– Магия, да-а?
– заинтересовался Илларни.
– Ты грайанец, судя по выговору… С кем же я имею дело, с Ночным Колдуном или, храни нас боги, с Истинным Магом?

Джилинер не отказал себе в удовольствии вытащить из-за ворота рубахи серебряную цепь с черной фигуркой ворона и покачать ею перед глазами ученого.

– Сын Клана!
– огорчился тот.
– О Безликие, видел бы это Первый Ворон!

– Он понял бы меня, - улыбнулся Джилинер.
– Судя по легендам, он мечтал о мировом господстве. И лишь ряд мелких досадных случайностей помешал ему осуществить свои планы.

– Ох уж эти мелкие досадные случайности, - посочувствовал Илларни.
– Всегда они путаются под ногами и срывают великие замыслы, верно?

И, не удержавшись, хихикнул.

Пущенная наугад стрела угодила в цель. Джилинер вновь увидел, словно воочию, как перед лицом разлетается в жалящие осколки Большой Шар, - и еле сдержал желание ударить старика.

А тот продолжал спокойно, словно вел речь не о собственной судьбе:

– Насколько я понимаю, передо мной выбор: либо я становлюсь твоим сообщником - ах, прошу прощения, верным соратником!
– либо умру…

– Нет, почтеннейший, - тонко улыбнулся Джилинер.
– Выбора нет. При всем своем воображении ты не можешь представить, какими именно способами я буду эту тайну добывать. Просто поверь на слово: ты не выдержишь. Никто еще не выдерживал.

– Пытка, да?
– понимающе спросил Илларни.

– Не будем называть этим грубым, примитивным словом мои утонченные и безотказные методы убеждения.

– Понял, понял и верю!
– закивал Илларни. Его седой вихор смешно закачался.
– Но и ты не все знаешь обо мне, высокородный! Я в молодости побродил по свету, везде учился новому, интересному. Бывал и в Ксуранге - ах, какие умницы эти ксуури! Какая власть над собственным телом! Представь себе, Ворон: они лечат многие болезни одним желанием выздороветь! Жаль только, не любят делиться мудростью с чужаками, а ведь истина не должна знать границ. Но кое-что я там узнал. Научился, например, хитрому приему… вот уж не думал, что он мне и впрямь когда-нибудь пригодится…