"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Переживу как-нибудь, — ответил я, проглотив комок в горле. — В худшем случае очнусь у Грановского, так ведь?
— Я бы не был столь оптимистичен, — ответил Ник, рисуя пальцем в воздухе какие-то округлые знаки. — Есть мнение, что наши личности у него где-то записаны. И он может загружать нас снова и снова.
— Поэтому появляются возвращенцы? — спросил я.
— Да, — он кивнул.
— Кстати, о возвращенцах. Ты обещал связать меня с Кирой, — напомнил я.
— Поговори сегодня с Ксай, она поможет, — проговорил Ник, думая явно о чем-то другом. — Она сейчас должна быть там, на крыше дворца. Если,
Я улыбнулся, хотя не был уверен, что это шутка.
— Так, ладно, давай-ка посмотрим… — Он протянул руку и коснулся моего браслета с тыльной стороны, не с той, на которой синел камень. В ту же секунду моя рука дернулась, а я едва не вскрикнул. Ощущение было. словно между его пальцами и камнем проскочил электрический разряд. Вокруг моего запястья возникло едва заметное свечение, голубые искры танцевали вокруг него, водя хоровод с такими же красными.
— Смотри-ка, — протянул Ник озадаченно.
— Что там такое? — спросил я. Разряд все еще ощущался, но теперь уже не так сильно, терпеть было можно.
— Что-то твои способности глубоко запрятаны, ничего пока не найду, — протянул Ник. При этих словах боль усилился, а воздух вокруг наполнился треском, и мне даже почудился запах озона. Я подавил вскрик, и только зашипел, закусив губу.
— А, нет, вот есть одна, — сообщил Ник минуту спустя. — Телекинез хочешь?
— Телекинез? — переспросил я. Почему-то я думал, что раз у меня такой же синий камень, как у Ксай, то я тоже научусь изменению формы.
— Боюсь, пока ничего другого… предложить не могу, — лицо Ника перекосила судорога. Кажется, ему тоже приходилось несладко.
— Ну… тогда давай, — я кивнул. Откровенно говоря, мне уже хотелось, чтобы эта пытка побыстрее закончилась.
В следующую секунду до моих ушей донесся звук, похожий на звон лопнувшей струны, а руку снова тряхнуло, но теперь это больше походило не на электрический разряд, а на то, что кто-то со всей силы саданул по ней носком сапога. Искры поблекли, и мгновение спустя исчезли совсем, а вместе с ними и боль.
Я сделал глубокий вдох, чтобы не вскрикнуть, и поднял руку, взглянув на запястье. Через синий камень на моем браслете прошла широкая трещина. отливавшая красным, словно наполненная кровью. Ник облегченно выдохнул и вытер со лба пот рукавом.
— Добро пожаловать в клуб, — произнес он.
* * *
Ксай я, в самом деле, нашел на плоской крыше дворца. Она сидела на складном стуле — единственном предмете мебели на голой каменной плите, лишенной чего-то даже похожего на перила и читала какую-то книгу, возможно, прихваченную из кабинета Ника: с такой же черной кожаной обложкой. Ветер гулял здесь свободно, и ее длинные волосы то и дело взмывали над головой разорванным флагом, а книга норовила вылететь из рук. Девушку это, похоже, совершенно не беспокоило.
— Привет! — сказал я, взобравшись на крышу по крутой винтовой лестнице. Она повернулась и закрыла книгу, одарив меня только вопросительным взглядом, но не приветствием.
— Ник сказал мне, что ты можешь мне помочь поговорить с Кирой, — продолжил я.
— Могу, — ответила она. — Если удастся ее найти. Она ведь…
— Лана говорила мне о
монастыре в Тарсине, — неуверенно проговорил я.Лицо Ксай на секунду сморщилось, словно я упомянул о чем-то для нее неприятном.
— Эта Лана, ты давно ее знаешь? — спросила девушка.
На секунду я замялся.
— Давно, — ответил я. — Мы в Кернадале познакомились года два назад, когда я только попал сюда.
Мне показалось странным, что она спросила. Причем вообще здесь Лана?
— Она была девушкой тамошнего главного, да? — спросила Ксай.
— Э… нет, — ответил я. И тут же сам засомневался: а точно? Я никогда не слышал о том, чтобы между Ланой и Сергеем что-то было, кроме обычного теплого отношения. Он опекал ее, единственную в Кернадале девушку-егеря, но точно ли в этом не было чего-то большего? Я не мог уверенно ответить, что не было.
— Мне кажется, это неважно. — добавил я и, кажется, покраснел при этом.
— А и правда, какая разница? — ответила Ксай. встав со стула. Хотя странно, правда, что ты приехал за ней черт знает куда, а, в сущности, почти ничего о ней не знаешь?
— Я приехал сюда не за ней, — твердо сказал я. — Я приехал, потому что хочу найти Киру.
— Но ведь это Лана сказала тебе о ней, верно? — продолжила Ксай, и в ее голосе послышалось что-то, похожее на плохо скрываемую досаду.
— Ты хочешь сказать, что это неправда? — переспросил я.
— Вовсе нет, — она пожала плечами. — Но манипулировать людьми можно и при помощи правды. Главное — выдать ее в подходящий момент.
— То есть, она мной манипулирует? — спросил я.
— Если бы только тобой, — вздохнула Ксай, протягивая мне обе ладони. — Ладно, давай сюда руки.
Едва я коснулся ее холодных тонких пальцев, как меня словно ударило по голове тяжелой черной подушкой. Я хотел повернуть голову туда, откуда пришел удар, но там ничего не было. И не было Ксай, и не было крыши дворца, и, кажется, не было даже моей головы.
Я потерял всякую связь с реальностью: я был нигде, и не факт, что я вообще был. Тьма вокруг меня клубилась и шевелилась, в ней слышались пугающие шорохи, словно в погруженном во тьму старом доме, населенном крысами.
Секунду спустя я увидел среди этой тьмы слабый мерцающий зеленоватый огонек: словно светлячок подлетел ко мне и остановился неподалеку. Я хотел протянуть к нему руку, но рук не было, и подплыть к нему ближе я тоже не мог. Огонек моргнул, а затем я услышал голос.
— Ты все-таки пришел… — произнес он, и в нем мне послышалась трудновыразимая смесь чувств: радость встречи, сожаление, мучительное волнение и сжимающая горло горечь. А еще, кажется, был страх.
Никаких сомнений: это был голос Киры. Я вздрогнул.
— Ты жива? — произнес я. До самого последнего момента я не до конца верил в это.
— Наверное, — ответила она с заметным сомнением в голосе. — Это неважно. Не главное. Подожди.
Она запиналась так, словно ей было тяжело дышать.
— Я люблю тебя, Кира, — проговорил я. Мне очень важно было ей это сказать, ведь раньше я этого так и не сделал.
— Потом, — прошептала она. — Это не главное.
Я хотел возмутиться тем, что как же это может быть не главным, но почувствовал, что это сейчас неуместно. К тому же в ее голосе мне послышалось, что она была рада это слышать.