"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Это верно, не наша. Более того, мне будет хоть малость, да приятно понаблюдать, как будет корчить бывшего главу Тайной Стражи. И плевать, что он сейчас наш агент, гнилое его нутро от этого не очистится.
Пришли. Знакомое и привычное зрелище тренирующихся варягов. Большая часть из них ко всему прочему лично знакома. Да-да, те самые, из числа еще того переяславского хирда. Личная, так сказать, гвардия, доверенно-перепроверенные, связанные клятвами на клинках и крови. Те самые, которые прошли годы битв, путь к власти, ее защиту. Надеюсь, что и в дальнейшем все будет складываться столь же успешно.
Глазастые, однако. Сразу завидели мою персону. Разумеется, никаких парадных приветствий, среди варяжской братии это не особо
Зато Рогнеда тут как тут. Раскрасневшаяся от мороза, с ноги на ногу переступает. Но это уже не от погоды, от нетерпения увидеть старого и не очень приятного знакомца. Вот такой вот собрался «комитет по встрече» – крайне малочисленный, но достаточный для поставленных целей. Только вот…
– Рогнеда, ты сегодня красива до такой степени, что я боюсь за своих воинов. Того и гляди будут больше внимания уделять женской красоте, а не клинку в руке соперника.
– Не льстите мне, князь… Далеко не все, – по лицу бывшей княгини Полоцкой было видно, что комплимент пришелся по душе.
– Да, все верно. Наши девы-воительницы если и посмотрят, то с долей зависти во взглядах.
Тут Рогнеда лишь улыбнулась. Она довольно неплохо знала о девушках, подобных Змейке. В том числе и о том, что те… не слишком гнались за красотой утонченного типа. Предпочитали совсем другие образы. По крайней мере, большая их часть. Впрочем, женская душа – те еще потемки, особенно в подобных областях. Как в двадцать первом веке, так и здесь.
Я хотел было продолжить перекидывание репликами с Рогнедой, но слова Гуннара заставили отвлечься от сего довольно приятного занятия и переключиться на то, ради чего мы здесь и оказались.
– Доброгу ведут.
Хм, а ведь так оно и есть. Идет-то он сам, но под такой «почетной охраной», которую иначе как конвоем я лично не назвал бы. И в глазах у той четверки хирдманов неприкрытое желание свернуть шею бывшему главе Тайной Стражи. И это еще в самом гуманном для того варианте. Остальные варианты я даже представлять себе не хочу, слишком много там будет откровенного «мяса», причем такого, от чего многим садистам заплохеет. Что поделать, не любят сохранившие верность исконным богам и традициям варяги таких вот… переметчиков. И плевать им на то, что он «и нашим, и вашим». Они парни простые, а их естественные душевные порывы достойны уважения. Это таким, как я и Гуннар, по своему положению приходится увлеченно копаться в куче дерьма, что именуется политикой. Так что, как говорил один мультяшный пингвин: «Улыбаемся и машем!» – С возвращением тебя в родные края, Доброга, – изображая искреннюю улыбку, произнес я. – Я тут подумал, что всякие дворцовые залы будут слишком привлекать внимание. Ну а тайные каморы в дворцовых подземельях под усиленной охраной… Грубо и одновременно неуважительно ко всем нам. Лучше уж так, на свежем воздухе, среди достойных людей. К тому же и болтать они не приучены. Не раз проверено.
– Ты тут правишь, великий князь, – не моргнув глазом отозвался Доброга. А потом еще и поклонился в пояс, признавая мою над собой власть. – Склоняю перед тобой голову. Но точно ли тут… безопасно? Не в смысле, что стрела просвистит, а насчет…
– Хирдманы еще с Переяславля. Большая часть – личная охрана конунга Хальфдана Мрачного, его семьи и побратимов. Моя в том числе. Успокоился?
На это высказывание Бешеного Доброге возразить было нечем. Старый и матерый лис понимал, что личная охрана правителя – это и впрямь серьезно. Приученные видеть и слышать, но молчать при любых обстоятельствах. Вернейшие из верных.
Зато присутствие Рогнеды нашего долгожданного гостя… нервировало. Более того, откровенно пугало. Больно
уж она него пристально смотрела чуть ли не с гастрономическим интересом. Давнее знакомство с не слишком хорошими воспоминаниями, что тут еще скажешь.Спустя несколько минут и нескольких фраз «ни о чем» настала пора перейти к делу. К делам, если точнее. Доброга, как я понял, был уже приведен в наиболее выгодное для нас состояние. Долгие беседы с Гуннаром, вид хирдманов, смотрящих на него с такой же гадливостью, как на таракана, присутствие Рогнеды, также не лучащейся миролюбием… Самое оно для морального подавления объекта!
– Гуннар мне многое уже передал, в том числе и о грядущем возвышении Владимира Тмутараканского, – заметил я, глядя не на посланника и одновременно нашего агента, а на тренирующихся хирдманов. – Мои поздравления передавать не стоит, он в них все равно не поверит. Зато можешь передать пожелания сидеть в Византии тихо и нос наружу не казать. А особенно не выпускать оттуда своего дядюшку. Кстати, как он там?
– В добром здравии и великой злобе. Пытается показать себя более ревностным христианином, чем сам царьградский главный жрец. Старается расширить земли Тмутаракани, стравливая племена касогов, используя при том наемников. Останавливает лишь малая доля злата в княжеской казне. Точнее останавливала, сейчас все может сильно измениться.
– Хорошо бы ему умереть, – задумчиво протянул Гуннар. – Совершенно обычным образом, свалившись с коня или вином опившись. Подумай над этим, Доброга. Тебе эта смерть тоже полезна будет. Сейчас ты лишь один из доверенных людей Владимира, а можешь стать самым доверенным.
– Я… подумаю.
Сама идея избавиться от столь вредного нам Добрыни не вызвала у Доброги душевного дискомфорта, но вот столь непосредственное озвучивание… Бедняга даже чуть не промахнулся, присаживаясь на один из используемых вместо стульев чурбаков. А было бы забавно, если б промахнулся. Например, раздался бы искренний смех Рогнеды. Эх, мечты!
В любом случае мысль озвучена, отторжения у объекта не вызвала. Вот пусть он теперь как следует поразмыслит. Надумает что полезное, сам поделится. Знает, что в столь полезном начинании мы ему точно посодействуем. А пока…
– Ты, Доброга, не сидеть сюда пришел, а по делам. Так что давай сначала решим насчет переговоров между царем Самуилом и ромейским базилевсом, – начал я. – В общем, с задумкой насчет переговоров мы согласны, готовы даже место предложить, которое должно устроить как Самуила, так и нас. Ты такой град Переяславец помнишь? Тот самый, что на землях болгар, но близко к порубежью Руси.
– Помню, – незамедлительно отозвался посланник от ромеев. – Удобно для Самуила, совсем хорошо для вас, но с чего базилевсу соглашаться на это место? Может не поверить, что, прибыв туда, уедет обратно живым и невредимым.
– Уедет. У него будет мое слово, собственное сопровождение в пять сотен воинов и близость росских земель, случись что непредвиденное.
– И ты будешь защищать базилевса?..
– Князь Хальфдан ценит свое слово, – холодно процедил Гуннар. – И не какому-то там базилевсу, замешанному во многих клятвопреступлениях и гнусностях, в этом сомневаться. К слову, он и притягивает к себе такую же гнусь, как коровья лепешка – стаи зеленых мух. И самая жирная муха на сей день – князь Владимир. Прекращай вилять, Доброга, вспоминай, кто отдает тебе приказы – Владимир или мы.
Доброга понимал, что его истинные хозяева здесь, во граде Киеве. Вот и не рыпался, зная, что нескольких слов и малой грамотки в нужные руки будет достаточно, чтобы Владимир вкупе со своим дядюшкой долго и затейливо рвали предателя в застенках. А заодно и его близких, по славным ромейским обычаям, которые переняли легко и с наслаждением. Ведь обычаи эти для некоторых очень близки, ибо позволяют отбросить в сторону такие понятия, как честь, гордость, забыть о принципах и многих поколениях предков.