"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Совет меж тем плавно перетек в следующую стадию. Ту самую, на которой обсуждаются вопросы тоже важные, но не первостепенные. Здесь уже можно самому чуток отстраниться, лишь наблюдая за работой других. Внимательно наблюдая, ведь вдруг что-то не то случится и не туда свернет. Иначе никак, ведь мне хочется, чтобы вокруг были не просто исполнители, а люди, умеющие действовать самостоятельно, проявлять инициативу. Но вместе с тем это все должно быть в меру разумным.

Но мысли в голове никуда не деть. Почти все они – о завтрашнем дне. Должно подойти вражеское войско и тогда… Либо бой начнется почти сразу, либо будет небольшая пауза. Как бы мне хотелось именно паузу. Ведь тогда подошедшие венеды значительно усилят нас и почти что уравняют силы. Надежда… Надеяться всегда стоит, но при этом не забывать о суровых реалиях. И, исходя из них, действовать. Иными словами, надейся на лучшее, но действуй, исходя из худшего.

Интерлюдия

Август (Зарев), 990 год, Польша, близ крепости Накло

Объединенное войско Священной Римской империи и княжества Польского подошло к крепости Накло на рассвете. Именно герцог Конрад Швабский настоял на этом ночном переходе. Объяснил же свое решение тем, что даже эти славянские язычники не настолько безумны, чтобы ввязываться в ночной бой. Серьезный бой, а не мелкие наскоки малых отрядов, которые все равно большого урона не нанесут.

И он оказался прав. Хоть и были замечены конные разъезды славян, но они даже не подумали ввязываться в бой. Обошлось даже без попыток обстрелять войско. Хотя ночной порой… какой уж тут обстрел. Так что огромное шестидесятитысячное войско добралось до окрестностей Накло к рассвету и принялось разбивать временный лагерь. Всем было очевидно, что бросаться в бой после долгого перехода…. глупо. Всем, кроме некоторой части поляков, которые, пылая несомненно праведным гневом, желали закончить все как можно скорее. Но им предстояло… смирить порывы своих душ и немного подождать.

Сам же Конрад Швабский сразу же заметил то, что его сильно опечалило. Накло пал. Это было очевидно, достаточно лишь взглянуть на построение войска князя Киевского. Он даже не выставил заслон с той стороны… Значит, не опасался удара со стороны защитников крепости. Не было там уже защитников. Зато и численность славян не было большой. Получалось, что князь Хальфдан не успел соединить свое войско с венедами. На это он и рассчитывал. Не зря, совсем не зря были приложены усилия, чтобы направить венедских князей по дальнему пути. Его людям удалось подбросить язычникам мысль, что прямой путь слишком опасен. Во сколько это обошлось казне империи… лучше и не вспоминать. Но победа в предстоящем сражении окупит любые затраты.

Однако сначала следовало дать людям и лошадям отдохнуть, подтянуть обозы, выслать конные разъезды, чтобы заблаговременно суметь отразить возможные удары славян. И лишь после этого можно было начать главное – битву.

Именно так герцог и поступил. А именно отправил отряды легкой конницы под предводительством Эккехарда, маркграфа Мейсенского, как подвижную охрану лагеря. Ведь именно Эккехард лучше многих других знал, чего ожидать от славян. Конрад всегда прислушивался к его советам в этом походе. Понимая, что отмахиваться от слов того, кто много лет имел дело с этими язычниками на поле боя… неправильно.

И тем сильнее герцог Швабский недоумевал после редких, но необходимых разговоров с князем Мешко Польским и его военачальниками. Их непоколебимая уверенность в том, что собранное войско легко и просто одержит победу над «язычниками-дикарями». И это после всего ранее случившегося! Даже если не вспоминать события почти двадцатилетней давности, когда эти самые «дикари» нанесли очень болезненное поражение даже не Польше, а самой Священной Римской империи. Даже в этой войне, даже забыв о случившемся с Данией… Все земли, которые поляки называют Поморьем, были потеряны Мешко Пястом за очень малое время. Конраду успели донести, что к северу от этих мест если где и остались еще не павшие крепости, то лишь несколько, да к тому же ни на что серьезно не влияющие, не приковывающие к себе действительно большого числа вражеских воинов.

А эти… Оставить бы их один на один с Хальфданом Киевским и его наемниками-пруссами, которых он использует помимо своего войска. Долго бы они продержались? Но нельзя, как бы этого лично ему ни хотелось. И дело тут вовсе не в старых обидах императрицы-матери, регентши малолетнего Оттона III. Они лишь дополнение к основному, он это понимал. С падением Поморья Русь получала прямой выход к союзным ей венедам, а ее корабли, сейчас наиболее сильные, – полное господство на Балтике. Конрад не сомневался, что хитрый Хальфдан непременно приберет к рукам несколько прибрежных городов-крепостей. Под свою руку, как плату за помощь. Да и датское «наследство» тоже поделит, себя не забывая. И тогда… тогда образуется империя, схожая по могуществу с Первым и Вторым Римом. Может, не сразу, но и не в очень отдаленном будущем. А видеть такое будущее герцогу Швабскому не хотелось.

Поэтому, сжав зубы, Конрад Швабский послал одного из дворян своей свиты к князю Мешко с просьбой к тому прибыть на воинский совет. Не забыл сказать, чтобы это прозвучало именно как просьба, ни в коем случае не как приказ. Свар с поляками и так было предостаточно. И из-за таких пустяков, на которые в походе внимание обращать точно не стоило. Сложные они люди, хоть и добрые христиане. Понять же их и вовсе не получалось. Вот уж верно, что поляки славяне, что россы с венедами и пруссами.

Мешко Польский пришел довольно скоро, откликнулся все же на просьбу. А ведь мог вместо себя прислать одного из военачальников, отговорившись… Да мало ли чем может отговориться независимый правитель сильного государства! Может и вовсе ничего не сказать и при этом будет в полном праве. Княжество Польское в неписаной иерархии стоит выше Швабии. И не только по причине независимости. Вот только…. Мешко хорошо бы понимать, что если он и дальше будет кичиться своим положением, то… может его потерять очень скоро. Он просто не может не понимать, что без помощи империи… не будет и привычной ему Польши.

Но, видимо, князь Польский все же понимал тяжесть сложившейся обстановки. Ведь пришел быстро, да еще и своего сына и наследника Болеслава привел. Ну и еще нескольких, тех, кто командовал частями его сорокатысячного войска. Знатные, богатые, владеющие городами и землями… но вместе с тем те, которых Мешко Пяст все же мог держать в руках, не давая излишней воли.

Сам же Конрад ограничился присутствием маркграфа Нордгау Бертольда Швайнфурта да Эккехарда Мейсенского, который вернулся совсем недавно и вид имел очень встревоженный. Поэтому он разрешил ему говорить почти незамедлительно, едва только обменялся с князем Польским всеми подобающими словами.

– Мы слушаем вас, маркграф…

– Плохие новости, ваша светлость, – поклонившись, вымолвил Эккехард. – Еще на дальних подступах нас обстреляли из луков и арбалетов. Метко.

– Это ожидаемо. Вам удалось разведать, как именно князь Хальфдан расположил свои войска.

– Частью, ваша светлость… Подъехать поближе моя конница не смогла. Всюду разбросана вот эта… мерзость.

Последнее слово маркграф произнес с искренним отвращением и, мгновение помедлив, достал из кошеля на поясе предмет с четырьмя острыми шипами, который и показал всем присутствующим. Знакомый для них предмет.

– «Чеснок»! – воскликнул Мешко, бросив на шипастый предмет лишь единственный короткий взгляд. – Если его «посеяли» в большом числе, то коннице хода нет. Русские хотят устранить наше преимущество. Сами они привыкли биться пешими, а в последние годы используют строй северян, хирд. Их князь сам оттуда, вот и…

– И арбалетчиков, которые бьют из глубины строя, – добавил Болеслав Пяст. – Выжившие успели нам рассказать.

– Дослушаем маркграфа, – мягко прервал поляков Конрад. – Он сказал не все, что должен был.