"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Прояснив один интересующий меня нюанс, я не стал останавливаться и задал вопрос, связанный не с прошедшим, а с будущим.
– Что теперь будет делать твой князь?
– Он мне не говорил, – проворчал поляк, буравя глазами землю у себя под ногами.
– Ладно, спросим иначе… – жестом я остановил Оттара, вознамерившегося хорошенько стукнуть увиливающего от ответа пленника. – Пойдет ли Мешко Пяст с нами на мировую, уступив все Поморье и выплатив дань?
– Никогда! Ни он сам этого не сделает, ни мы ему не позволим… Это невозможно!
– Ну, ты-то уже ничего позволять и не позволять, будучи у меня в плену, не можешь…
Произнеся это, я всерьез призадумался. Реакция поляка из числа верхушки
– После случившегося пойдет ли Мешко на поклон к императору?
– Лучше к нему, чем к вам! – яростно сверкнул глазами поляк. – Все равно вас, язычников, на колени поставим!
– Вот они, верные псы Святого Престола, – обращаясь к Оттару и жрицам, сказал я. – Вроде бы одной с нами крови, но дух уже совсем другой. Обманка… На взгляд такие же, а нутро чужое. И быстро чужим стало.
– Почему?
Это Оттара вопрос. Софья с Еленой же куда глубже этого довольно прямолинейного варяга смотрят, им объяснять точно не требуется. А вот Оттару надобно кое-что уяснить.
– Они считают себя первыми из людей славянской крови, кто принял истинную веру от того, кто в Риме сидит, на Святом Престоле. Их словно бы «объявили» лучшими среди народов их крови. Отныне ему подобные уже не вернутся обратно. Для них лучше быть слугами Рима, но ощущать себя избранными среди славян, чем вернуться к исконным богам. Тем богам, для которых все родственной с нами крови – одинаково близкие сыны и дочери.
Никакого обмана. Слишком хорошо я помнил, чем именно на протяжении долгих веков была Польша. Верные и истово преданные слуги Рима, которые очень быстро стали ненавидеть и презирать всех остальных славян, вполне серьезно считая себя выше других по причине… усердного прислуживания Риму. И это невзирая на то, что ни к чему хорошему оно их сроду не приводило. Однако… велика тайна сие есть. Вот и не хочется мне в этом копаться. Смысла не вижу – и все тут.
– Похоже, что повоевать нам с Мешко еще придется, – развел я руками, демонстрируя, что это даже не мое личное желание, а скорее стечение обстоятельств. – Хотя уже не одним нам, а еще и венедам, которые вот-вот подойти должны. Не успели на главную битву, так пусть хоть успех развить помогают.
– А с этим что, конунг? – Отар все же дал волю рукам, отвесив поляку добротный такой подзатыльник, от которого тот едва на ногах устоял. – Может, повесить его на ближайшем дереве или вон, на крепостной стене?
– Ну зачем же так просто? Сначала мы из него все нужное выжмем о самом Мешко, его ближниках, прочих важных для нас вещах и людях. А затем с каким-нибудь пойманным поляком пошлем князю Мешко весточку… Если захочет – пусть выкупает своего приближенного. А не захочет…. Тогда и повесить можно. Ну а сейчас уведи его куда-нибудь подальше. Под охрану, чтобы не сбежал.
– Сделаю, конунг.
Приказ был понят буквально. Оттар решил сам позаботиться о том, чтобы передать пленника надежной охране с рук на руки. Ну да и ладно, я не возражаю. Сейчас другие хлопоты навалятся. Вернется Магнус, потом подсчет вражеских потерь, разговоры о взятой добыче… Да еще и венеды должны будут прибыть. Максимум через сутки, а может даже и немного раньше. В общем, безумный круговорот различных хлопот мне гарантирован… Хорошо еще, что грустными и печальными их назвать никак не получится. Победа. Это уже непреложный факт. И точка!
Интерлюдия
Август (зарев), 990 год, Рим
Неожиданности – те самые, которые невозможно предугадать и которые способны перевернуть с ног на голову все имеющиеся планы. Или уж серьезно
их нарушить, вынуждая предпринимать заранее не обдуманные шаги. Это Иоанн XV ненавидел от всей души.А ведь все так хорошо шло… Оба его посланника в Венецианскую республику достигли своих целей, договорившись с теми, к кому были направлены. Явный – папский легат Антонио Катафрано – явившись к дожу Трибуно Меммо, довольно легко убедил набожного венецианца в том, что понтифик нуждается в разговоре с ним. Сказанное являлось правдой – ди Галлина Альба и впрямь нуждался в присутствии в Риме дожа Венеции. Но лишь для того, чтобы убедить его отречься от власти, сменив знаки светского правителя на высокий духовный сан. Аббат одного из действительно крупных и значимых в Италии монастырей, да к тому же дары в виде «святых мощей», хранителем которых он будет назначен… Но главное – другой дар.
Обломок креста, на котором был распят Иисус Христос. Да не простой, а с пятном крови сына Господа… Конечно же, никакой «святостью» в куске старого потемневшего дерева даже и не пахло, но это знал лишь он и очень малое число доверенных лиц. В нужный день эта «реликвия» будет с должной помпезностью извлечена из подвалов Ватикана и явлена легковерной толпе простых римлян. История того, как именно удалось добыть сию бесценную для христианства реликвию, уже подготовлена, выверена насчет возможных несоответствий и готова для представления верующим.
И эта самая «реликвия» будет при скоплении верующих вручена Трибуно Меммо, бывшему венецианскому дожу, который, отринув мирское и приняв сан, должен будет оберегать святыню в одном из близких к Риму монастырей. Под внушительной охраной… Ну а то, что охрана будет куда больше следить не за «реликвией», а непосредственно за новоназначенным аббатом… Это тоже знания лишь для избранных.
Но вместе с нынешним дожем к нему в Ватикан едет и будущий, по имени Пьетро Орсеоло. Один из помощников верного ди Торрино, а именно Стефано ди Маджио, сделал все и даже больше. Огонь властолюбия не пришлось разжигать, Орсеоло и так был сжигаем изнутри этим незримым пламенем. Помнил, что его отец успел, хоть и недолго, побывать дожем Венеции, и в мыслях не раз успел примерить на себя знаки власти. И это были не просто мечты, он всерьез готовился к тому, чтобы вырвать власть из рук возможных соперников. Вырвать сразу же, едва нынешний дож ее упустит. Что это случится, в Венеции мало кто сомневался, вопрос был лишь в сроках сего события.
Однако разжечь желание получить власть – это хоть и необходимо, но понтифику хотелось большего. И это большее вовсе не было согласием молодого представителя семейства Орсеоло приехать сюда, к нему. Нужна была, так сказать, цепь, на которую должно посадить нового дожа, чтобы тот в самом скором времени не попытался наброситься на благодетеля. И это Стефано ди Маджио также учел. Наемник и убийца сумел донести до знатного венецианца мысль о том, что ради власти ему придется кое-чем поступиться. Получить ограничения, выражающиеся в некоторой… несвободе во внешней политике. Союз со Святым Престолом и его воинская поддержка – вот то обязательное условие, лишь после принятия которого Пьетро Орсеоло получит полную, абсолютную поддержку Папы Иоанна XV.
Ди Маджио это удалось. Он заручился обещанием Орсеоло подписать бумаги, обнародование которых в первые годы его правления легко позволит соперникам скинуть его с выборного поста дожа. Потом, конечно, он успеет укрепить свою власть так, что никакие бумаги ее не пошатнут – этот Пьетро, как успел понять понтифик, тот еще интриган и жесткий правитель в потенциале своем. Только решающими все равно будут ближайшие год или два, может несколько. Как раз тот промежуток времени, на который Венеция окажется неразрывно связана с интересами Рима. Его, Джованни ди Галлина Альба интересами.