"Фантастика 2023-112". Компиляция. Книги 1-20

Лекарь с недовольным видом, будто не он сам только что бежал сюда со всех ног, а его отвлекли по пустякам от какого-то по-настоящему важного дела, принялся колдовать над раной.

Кирка вскрикнул от боли.

— Не скули! — раздраженно шикнул Костоправ. — Дай рану промыть.

Еще один вскрик.

— Да не дергайся ты, мля! Считай, что тебе повезло, паря. Нос твой раскрутой не откусили, горло не перегрызли. В общем, рожа цела и жить будешь, а плечо зарастет. Тебе там только слегонца шкуру пожевали. Спокойно лежи, я сказал, мать твою, а то по шее схлопочешь! Мне перевязку затянуть нужно. Вот та-а-ак…

— М-м-м! — простонал Кирка.

— Ну-ка, вставай, симулянт долбанный! Идем к повозкам.

Костоправ бесцеремонно сграбастал раненого за шиворот и рывком вздернул Кирку — уже отошедшего от первого шока, но вновь зашуганного лекарем — на ноги. Повел к повозкам, поддерживая по пути. Со стороны, правда, казалось, что сам Кирка опасается лишний раз опереться на сварливого здоровяка-медика. А может, и не казалось, может, так оно и было.

Вроде обошлось… Виктор выдохнул с облегчением. За время похода он уже успел изучить повадки обозного лекаря. Костоправ эскулап, конечно, тот еще, и методы обращения с больными у него своеобразные, но раз говорит будешь жить — значит, будешь. Заставит, даже если сам того не захочешь. И если лекарь сказал, что плечо зарастет, значит у него, у плеча этого, просто нет другой альтернативы.

Насчет «слегонца пожеванной шкуры» Костоправ, конечно, загнул. Иные от такого «слегонца» сознание теряют. Но рана у Кирки, похоже, и в самом деле не очень серьезная.

Успокоившись немного, Виктор встал возле А-Ка — прикрывать эвакуацию раненого. Положил ствол пистоля на быконский круп. Животное по-прежнему не шевелилось. Только вздымалась ороговевшая кожа на боках и шее. Защитная попона то поднималась, то опадала в такт дыханию.

— Эй, кто там! — раздался сзади раздраженный голос Костоправа. — Хреном вас об оглоблю пять раз!

Виктор улыбнулся. «Хрен» вообще было любимым бранным словечком лекаря.

— И по две оглобли каждому в зад, мать вашу!

Наряду с прочей экспрессивной лексикой…

— Быконягу страдальца нашего гребанного к телеге привяжите, дармоеды! И его самого поднять помогите! А то двигается еле-еле! Как в штаны наложил! Больным себя, мля, воображает!

Кроме бухтения Костоправа и суеты обозников, принимавших раненого, ничего слышно не было.

Лес хранил тишину. Никто на обоз больше не нападал. Судя по всему, подстреленный соболяк все же оказался одиночкой.

* * *

Виктор еще раз глянул на мертвого зверя. Крупный экземпляр…

Гибкое и сильное тело. Когти — как загнутые кинжалы. Клыки с палец. Широкий пушистый хвост — парус и руль одновременно: прекрасное подспорье в прыжках и полете. Мех мягкий, густой, с отчетливой прозеленью и легким сероватым оттенком. Сейчас, когда хищник валялся неподвижной бесформенной кучей, он был особенно похож на оторвавшийся кусок кронового мха.

Неудивительно, что никто не заметил мутанта. Обнаружить соболяка, затаившегося в листве и замшелых ветвях, не просто. Его пушистую шкуру и вблизи-то не отличишь от толстой моховой губки, покрывающей древесные кроны.

Мех-мох, мох-мех… Похожи, заразы.

Кроновые мхи — порождение Котлов, распространившееся далеко за их пределы. Ветер разносит легкие моховые споры на многие километры. Споры быстро прорастают. Мох из Котла приживается всюду, где есть леса, и образует новые колонии.

Собственно, от самого мха вреда нет. Скорее польза: из мягкой, прочной и непромокаемой мшистой массы получаются хорошие, хотя и недолговечные подстилки и кровли домов. Мох питается соками деревьев, но, как и подобает предусмотрительному паразиту, — в разумных пределах, не иссушая и не убивая дерево-носитель. Беда тут в другом: вслед за кроновыми мхами рано или поздно приходят соболяки, идеально приспособившиеся к охоте в замшелых лесах. Используя котловой мох как естественное укрытие, хищники часто нападают на людей и скотину.

Впрочем, и от них тоже имеется польза. Лютой сибирской зимой нет ничего лучше, чем одежда из соболячьего меха. Такая пушнина — теплая и практически вечная — ценится очень высоко. Вот только добыть соболяка трудно. Промысловики-охотники гибнут чаще, чем возвращаются домой с добычей. Потому и платят хорошо за шкуру хищника-мутанта.

Хотя есть товар, на который и соболяков не напасешься.

— Патрон пришлось потратить! — посетовал А-Ка, все еще державший лес под прицелом. — Арбалетчики наши сплоховали.

Виктор понимающе кивнул. Патроны сейчас — дело такое. Они ценятся не меньше, чем золото или соболяки. А в некоторых случаях гораздо выше. Вот в их ситуации, например, полный магазин к калашу — это не просто богатство, это лишний шанс на выживание. Да только где ж его взять, полный магазин-то?

У обозного Стрельца — только один рожок и тот початый. Если в Приуральске удастся выгодно сбыть товар ордынским купцам, можно будет прикупить еще немного патронов. Но до Приуральска добраться сначала надо. Причем ехать нужно вдоль Хребтового тракта. По-над границей с Большим Котлом.

— Ладно, А-Ка, не расстраивайся, — сказал Виктор. — То на то и вышло. Соболяк в Приуральске патрон стоит. А повезет — так и два выторговать можно. А ты, вон, шкуру, считай, не попортил. Специально, небось, в голову целил?

А-Ка не ответил.

— Снимешь шкуру-то? Твоя законная добыча.

— Сниму, конечно, — не стал скромничать Стрелец. — Только не здесь.

Нагнувшись, он поднял мертвого соболяка и перекинул мохнатую тушку через седло.

— По пути где-нибудь освежую. Здесь нам задерживаться нельзя: пошумели сильно. На всю округу о себе объявили.

Тоже верно…

Виктор обернулся. Кирка уже лежал в повозке лекаря. Костоправ, что-то бормоча, склонился над раненым. Оставшийся без седока быконь был привязан к замыкающей телеге.

— Уходим, А-Ка, — кивнул Виктор и с пистолем наизготовку попятился к обозу. Поворачиваться спиной к лесу не хотелось.

Стрелец вскочил в седло. Одной рукой он удерживал повод и прижимал к седельной луке соболяка. В другой — держал калаш, положив автомат на сгиб руки.

— Трогай! — крикнул А-Ка.

Заскрипели колеса. Небольшая колонна, прикрываемая всадниками с флангов и с тыла, двинулась дальше по тракту.

Глава 2

Дзинь-дзинь, — тихонько позвякивал болтающийся сзади крюк лебедки, обмотанный ржавой проволокой.

Тук-тук, — над открытой кабиной автоповозки постукивал о поворотный лафет-турель разблокированный клиновый запор. Долговязый канонир водил из стороны в сторону стволом небольшой бомбарды.

Фланговое наблюдение вели лучник и стрелок с ручницей-гаковницей, уперевший крюк самопала в специальный паз на борту. Впереди сидел возница, правивший упряжкой. Сзади, на надстроенной кормовой площадке, у тяжелого многозарядного стреломета расположился еще один наемник.