"Фантастика 2023-115". Компиляция. Книги 1-18

На корабле все были бы рады более действенному эффекту от гравитационной волны. Но… что есть. Каждая вещь имеет именно свои свойства, как бы нам ни хотелось присвоить ей чужие.

– Увы, чужаки не пострадали. Зато их от нас здорово отдалило, что уже неплохо, – пояснил Трофимыч.

– Вот бы двигатель такой. Даешь любое ускорение, а оно не ощущается. А маневренность будет просто потрясающая, – мечтательно задумавшись, предположил Иржи.

– Да, это было бы здорово, – согласился Трофимыч. Ему, как механику, проблемы перегрузок при маневрах были близки и хорошо знакомы. В отсеке с людьми они частично компенсируются, а вот для оборудования… Для оборудования они тоже не полезны, мягко говоря. – Только мечта эта пока нереальна, – продолжил Трофимыч. – Для этого нужен материал, не подверженный действию гравитации, чтобы сделать движение гравитационной волны односторонним. А есть ли такой в природе? Мне пока не встречался. Вот волна и распространяется во все стороны от генератора, воздействуя на посторонние объекты, но не на наш корабль, поскольку он находится в центре.

Поговорить о технике Трофимыч любил. Да и что здесь странного? Для механика – самое подходящее хобби, если он любит свое дело. Можно и поговорить, пока ситуация позволяет. А ситуация, несмотря ни на что, складывалась довольно непростая. Пока удалось сыграть вничью. Но надолго ли?

– Лишь бы они не догадались стрелять в нас ракетами с небольшими интервалами, – встревоженно сказал Трофимыч, – от остального мы уж как-нибудь отобьемся.

– Трофимыч, а вдруг они телепаты? Вот послушают, о чем ты говоришь, и начнут нас изводить.

Механик обернулся. На лице Кэпа застыла улыбка.

– Вам бы все хиханьки! А для хорошего качества гравитационной волны нужно время.

Теперь заулыбались и остальные члены экипажа. Таково уж свойство человека: опасность из разряда почти неминуемой перешла в разряд предполагаемой, и он уже рад. Все относительно, особенно для тех, кто привык смотреть в будущее с надеждой. А как иначе? Раньше времени расстраиваться – это половина поражения. Заранее готовиться к поражению на «Легасе» не привыкли.

– А чем опасны одиночные ракеты? – спросила профессор Зелинская. – Одну труднее сбить с курса, чем несколько?

«Любознательная женщина, – подумал Трофимыч. – Впрочем, наверное, нелюбопытных профессоров не бывает. Если это настоящие профессора. Вот как Ника, например».

Ника действительно была любознательной, причем любознательной искренне. Часами она пропадала в оранжерее вместе с Иржи, следя за ростом растений, не упускала случая расспросить Вячеслава об особенностях программирования или поговорить с Кэпом об управлении кораблем. Сама того не подозревая, она нашла самый короткий путь для того, чтобы освоиться среди этих суровых мужчин. Больше всего вопросов адресовалось Трофимычу. Что касается механика, поговорить о технике он был всегда рад, тем более когда рядом есть заинтересованный собеседник. Собеседница тоже хорошо. Может, даже лучше, если она умна и симпатична.

– Нет, профессор, сбить с курса мы можем одновременно хоть одну ракету, хоть десять. Гравитационной волне все равно. А вот для того, чтобы пустить волну достаточной мощности, надо время, чтобы генератор успел как следует раскрутиться. Минут сорок – пятьдесят – это минимум. Можно попробовать пустить волну и через полчаса работы генератора, но здесь я за результат не поручусь.

– Да-а-а, а я решила, что нам больше ничего не угрожает, – отозвалась Ника.

– Будем надеяться, что они не додумаются до такого нелогического действия. По логике – массированный удар значительнее. А часто пускать ракеты в большом количестве… У них должно быть очень много боезапасов, чтобы так ими разбрасываться.

Парадокс. Успех «Легаса» зависит от того, насколько логичны будут его преследователи. Нелогичный ход – это вообще интересная штука. Сделать нелогичный ход – это одно, а вот еще и попасть при этом в яблочко – совсем другое. На такое способны лишь немногие, проще говоря – гении.

Сейчас многое зависит от времени. Чем быстрее удастся дойти до пояса астероидов, тем лучше. Неизвестно, что их ждет там и поможет ли это оторваться, но нужно попытаться изменить ситуацию.

– Двигатели на самый полный, – распорядился капитан.

Интересно, почему скопление астероидов называется полем? И чем оно схоже с каким-нибудь другим полем? С магнитным, например, или с тем, которое иначе зовется лугом? Чего больше всего в этом поле? Астероидов, скажете вы. А вот и нет. Больше всего в поле астероидов вакуума, среди которого летают каменные глыбы разных размеров и различной конфигурации. Полет среди них подобен прыжкам по минному полю (вот вам и сходство в названии). Скорость здесь уходит на второй план, уступая место маневренности и вычислительным возможностям бортового компьютера. Здесь важен опыт экипажа и удача. При полете в поясе астероидов ничто не бывает лишним.

– Внимание, опасность! – Центральный компьютер корабля был выведен в режим голосового интерфейса, чем и пользовался, произнося сообщения голосом диктора, ведущего репортаж с торжественного парада.

– Если можно, не так пафосно. – Кэп невольно улыбнулся, несмотря на то что ситуация к этому совсем не располагала.

– Хорошо, – отозвался центральный компьютер. – Только опасность от этого никуда не денется. Приближаемся к астероидному полю. Предлагаю изменить курс и обойти скопление астероидов.

Если бы можно было его обойти! Весь парадокс в том, что как раз это поле просто необходимо пройти насквозь.

– Изменение курса невозможно, – ответил Кэп. – Идем прямо.

– Предлагаю расчистить дорогу с помощью метеоритной пушки, – отозвался центральный компьютер.

– Метеоритную пушку не использовать. Рассчитать маневр уклонения.

– Кэп, а может, все-таки шарахнем из пушки? Легче идти будет, – предложил программист.

– Нет, Слава, не стоит. Легче идти нам, легче идти и противнику. Пусть они заряды тратят. Все астероиды все равно не собьешь. Пушкой будем пользоваться только в самом крайнем случае.

– Началось, – отметил Иржи.

Уклонение в сторону, сопровождающееся торможением, прижало экипаж к креслам.

– Фух, пронесло, – облегченно вздохнул Вячеслав, наблюдая на мониторах каменную глыбу, проплывшую перед носом «Легаса».

И здесь ускорение опять вдавило людей в кресла – корабль предпринял очередной маневр уклонения. На этот раз уходили от столкновения, устремившись вперед и вверх. Верх, конечно, относительный – условный. Какой в космосе может быть верх? Им может быть лишь то направление, которое в данный момент выше сидевших в креслах людей. Переверни корабль на сто восемьдесят градусов, и верх станет низом. При этом никто ничего даже не почувствует.

Маневры уклонения тем временем продолжались. Так, наверное, когда-то чувствовали себя моряки на утлых морских суденышках, застигнутые неожиданным штормом, с той лишь разницей, что экипаж «Легаса» швыряло не только вверх-вниз, то и во всех возможных направлениях. Русские горки отдыхают.

Чтобы удержаться за «Легасом», преследователям пришлось открыть шквальный огонь из всей малокалиберной артиллерии, расчищая себе путь среди астероидов. Лазеры и противометеоритные малые ракеты дробили встречные камни в мелкий щебень, сметая на своем пути все опасные объекты не слишком больших размеров. От больших преследователям тоже приходилось уклоняться с помощью маневра. Но это уже совсем не то, что идти в плотном метеоритном поле.