"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Последние слова были произнесены с гневом. Дождавшись, пока Ростислав успокоится, я осторожно заметил:
– А правитель решил принести себя в жертву? Но сколько у вас людей?
– Да как ты смеешь?! – Князь зло посмотрел на меня, но, выдохнув, продолжил более спокойно: – В поле смогу выставить едва ли две тысячи человек. Из них моя дружина – две сотни конных гридей, да и то если тебе никого не дам. Еще сотня всадников наберется из числа местных воев, да сотня торков прибилась к нам, удирая от половцев, им деваться некуда. Но эти без броней, легкие всадники с луками… Остальные пешцы. Лучников хороших наберется едва ли две сотни, сотни три варягов наймем в Корсуни, Корчеве да Суроже. Оставшиеся – местное ополчение.
– А что касоги?
– А у касогов, – князь горько усмехнулся, – до тысячи конных гридей, в бронях
– Отсидеться в крепости?
Князь досадливо скривился:
– А запасы? Дружина Святослава смела все, пока была на постое, новых еще никто не делал – до урожая сколько времени? Долго мы не протянем, а как ослабнем, так Тагир на штурм и пойдет. Тем более шесть тысяч воинов у него будет только через месяц, а через два – так все десять! Нам же на помощь никто не придет… Да если бы люди не знали, что касоги в городе творить начнут, взяв его с боя, – никто бы и в поле не вышел! Но знают, помнят еще, как они за Редедю мстили [83] … Но даже если бы я бежал, все равно Тагир город на разграбление отдаст! Так что погибну князем, с людьми своими, а там уж Господь рассудит, каким я был человеком и сколь страшны мои грехи…
83
Есть свидетельства о том, что через несколько лет после гибели богатыря Редеди в бою с князем Мстиславом касоги решили отомстить и, собрав большое войско, двинулись на Тмутаракань. Видимо, как раз в те годы, когда сам Мстислав с дружиной отправился бороться за киевский престол. Тогда же княжество пало, в 1023–1029 гг. оно принадлежало касогам.
Ростислав закончил свою горькую речь, твердо уверенный в том, как поступит. Но его самопожертвование не входило в мои планы.
– Княже, дозволь слово молвить!
Дождавшись утвердительного и, как мне показалось, заинтересованного кивка, я продолжил:
– Если отдадите мне молодых ополченцев сотни четыре, да лучников, да определите время их подготовить… Да оружейники сделают, что я скажу, то верю – выстоим мы против рати касожской, разобьем ворога!
Ростислав удивленно вскинул брови, после пытливо сощурился, словно пытаясь разглядеть что-то на моем лице… И лишь полминуты спустя заговорил:
– Рисковая ты голова, Андрей Урманин, ох рисковая! Я принимаю твой дар.
Наверное, мое лицо несколько вытянулось в недоумении, потому что князь продолжил:
– Меч, что ты привез мне из Новгорода. На самом деле свой клинок я подарил Тагиру в знак благодарности за оказанную помощь. И ныне касоги считают харалуг колдовской сталью… – Ростислав невесело усмехнулся. – Я не мог не отблагодарить тебя за привезенную семью, поэтому еще тогда, на пристани, и вернул меч. Но раз уж мы будем вместе биться и я доверю тебе столько людей… Ну, так где теперь мой меч-то?!
И вот определенный князем срок подходит к концу, а моя фаланга только-только научилась не ломать при движении строй да худо-бедно копья разом вперед выбрасывать, в едином уколе… Зато теперь я не абы кто, а цельный воевода с личным стягом – скрещенные золотые мечи на красном фоне! Пусть и жалко клинка, с которым я успел сродниться.
А стягу моему отведена большая роль в грядущей битве…
Глава 4
Август 1065 г. от Рождества Христова
Предгорья Кавказа
Большая хищная птица парила высоко в небе. Это был огромный ворон, многое повидавший на своем веку – в том числе и гибель глупых людей, убивающих друг друга. Презренные существа, неспособные летать – может, именно поэтому в них столько злобы, поэтому они стремятся забрать жизнь друг друга?
Но зрелища, подобного тому, что с высоты полета открылось сегодня ворону, он, пожалуй, еще ни разу не видел. Никогда еще такая масса людей не собиралась
в одном месте, чтобы убивать. Откуда он знал, что они станут убивать? О, ворон это чувствовал, как чувствовал и то, что многие люди сегодня умрут. И тогда еды хватит на всех – и птицы, пресытившись мясом, будут выклевывать мертвым лишь глаза…Ворон видел хорошо, очень хорошо! Он видел оперенье стрел в колчанах лучников, он видел цвет глаз воинов, готовящихся драться. Он видел, как правое крыло меньшей по численности группы людей – примерно раза в три – начало вытягиваться в тонкую линию, упираясь одной оконечностью в горы, а другой в центр их войска.
Что еще видела птица? Внизу готовились драться, но строились, не мешая друг другу, – и это вместо того, чтобы хорошо разогнаться, набрав скорость, да смело ударить лоб в лоб! Но странные людишки зачем-то топтались на месте…
Ворон мог видеть, и он видел, как по центру тмутараканской рати вперед вышли три сотни варягов, построившихся клином. За их спинами расположились еще воины, но на полных сил и уверенности в себе варягов, чье снаряжение и вооружение было ладно подогнано, даже птице было приятнее смотреть. Ополченцы за спинами наемников нерешительно жались друг к другу, отчаянно трусили, и их сердца бились едва ли не чаще, чем у улепетывающих зайцев.
На левом же крыле встали всадники – люди, севшие на коней (еще одно презренное существо!). Многие из них были одеты в сверкающие на солнце доспехи, чешуйчатые брони. Потому-то птице и было неприятно на них смотреть, слепило глаза – зато без всяких усилий он разглядывал загорелые лица стоящих впереди всадников, казавшиеся ему несколько иными, непохожими на прочих. Может, все дело в несколько непривычном разрезе глаз? Впрочем, наверняка ворон так и не понял. Но стоящие впереди воины не были облачены в доспехи, и смотреть на них можно было сколько угодно. Тем более что в их колчанах покоились оперенные стрелы, и птица никак не могла взять в толк, откуда же появились перья у презренных людей.
Между тем завершило развертывание и более многочисленное войско – дружины касогов. Впереди его единой широкой линией построились многочисленные легкие всадники, едва ли не равные числом людям, отступившим к горам. За ними также линией встали конники в доспехах, отблески солнца от которых вновь мешали птице смотреть. А за ними расположилась огромная масса простых пешцев.
Неожиданно над прилегающей к горам степью раздался жуткий, многоголосный волчий вой, изданный тысячами глоток. Даже ворон от неожиданности набрал высоту – столь громким и оглушительным он был! И тут же, оборвав его, вперед поскакали сотни всадники, отделившиеся от войска касогов… Легкие конные лучники.
Не доезжая шагов четыреста до строя русов, они выпустили в воздух тысячи стрел – легкий шелест их оперенья слился в жутковатый, громкий шорох. На мгновение их поток закрыл ворону обзор, столь много их было! А построившиеся в предгорьях тмутараканцы перестали видеть солнце…
– Стена щитов!!!
Клин варягов, давно ожидавших обстрела, в одно мгновение превратился в монолитного броненосца – поднятые над головами щиты сложились внахлест, закрыв воинов со всех сторон. Ополченцы же, жмущиеся позади, первый миг обстрела пропустили – но они стояли значительно дальше варягов. И в этот раз смерть с неба взяла малую жертву…
Ворон недовольно повернул голову – мало! Мало, пир будет плохим! Но птица быстро успокоилась – ведь битва людей только-только началась!
Вот, например, как много их погибло на правом крыле! И все равно, что смерть приняли касожские всадники, – какая ворону, в сущности, разница? Все они для него лишь еда…
Между тем по команде вышедшего вперед воина (если бы ворон знал его имя, то сейчас бы подумал – Андрея Урманина) два ряда русских лучников по сто человек в каждом успели спустить тетивы секунды на три-четыре раньше касожских стрелков. Но именно эти секунды стали решающими: не успели еще всадники вскинуть луки, как на них сверху уже обрушился ливень стрел, целиком выкосивший первый ряд! Причем широкие срезни кромсали тела не только бездоспешных лучников, но и не прикрытых ничем лошадей. Вскоре в месте падения стрел образовалась кровавая мешанина из человеческих и конских тел, в которую врезались напирающие сзади всадники, не успевшие затормозить! Касожские скакуны падали, ломали себе конечности и подгребали под собой людей… И ведь все решило всего несколько мгновений!