"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Часлав, после захвата полона в твоей храбрости никто не сомневается, но в такой сече ты вряд ли еще бывал. И бояться ее не стыдно, я сам каждый раз боюсь перед боем. А вот в схватке пугаться и жалеть себя нельзя, иначе сгубят. Сейчас же пусть страх твой сил тебе придаст! И не лезь в пекло прежде меня, держись сзади и защищай мою спину да бока, понял?!
Ратник сурово кивнул в ответ (и этот немногословный!), после чего прыжком взлетел в седло и пристроился сзади. Однако! Я-то думал, что моя лихая посадка – предмет тайной гордости – может произвести впечатление, а тут такое… Кстати, про страх я не солгал. Говорят, что на фронтах Великой Отечественной те, кто каждый день проводил в окопах и выживал, привыкали к ежедневной опасности, к близости смерти. Но, возвращаясь после госпиталей, фронтовики были вынуждены вновь ломать себя и подавлять страх. А тут получается одна схватка раз в несколько месяцев, и каждый раз сердце бьется как загнанный заяц…
–
Передача команды по цепочке воинов отработана нами заранее. Легко тронув бока кобылы пятками, я посылаю ее вперед – и одновременно со мной начинают движение десятки дружинников Белой Вежи да касоги. И каждый шаг наших лошадей становится все быстрее, совпадая с частыми ударами сердца в груди. Руки подрагивают от волнения, но мне в очередной раз удается переродить страх в боевой кураж. Внутри будто что-то взрывается, и тело словно становится легче, а сознание заполняет восторг одновременно с предвкушением. Я молод, силен и сегодня точно не погибну!!!
И пускай так думает каждый молодой воин, сотням которых не удается пережить свой первый бой. Перед сечей лучше верить в неуязвимость, чем размышлять о тяжелой ратной судьбе…
Кобылка, прозванная Лисицей, между тем набирает скорость, как и прочие лошади, сокращая дистанцию с половцами, развернутыми к нам спиной – и пока еще не подозревающими об ударе с тыла. Незакрытым остается только один вопрос – почему я вновь нахожусь в атакующих рядах? Однако этому есть объяснение. Во-первых, после нашего удара никакого руководства боем за спиной воинов уже не осуществить. Максимум что возможно, это сплотить часть их вокруг себя – то есть непосредственно участвуя в схватке. Во-вторых, численность моих людей не шибко велика, нет никаких резервов, коим был бы нужен дополнительный сигнал. В-третьих, вести ратников в бой вождю здесь почетно, мое личное участие будет отмечено Ростиславом в случае успеха. И наконец, в-четвертых – это тот самый азарт, та самая горячка сечи, что страшит меня и одновременно притягивает. Слишком сильные ощущения, чтобы отказаться от них, чтобы жить вовсе без них…
До развернутых полубоком куманов остаются считаные метры, а до ближайшего ко мне степняка – прямая дорожка между деревьями, где я могу разогнать кобылу до галопа. Лисица не подводит, словно пролетев над землей последние метры, и с моих губ срывается давно зреющий в груди клич:
– Бей!!!
Тут же в ответ раздается оглушительное:
– Севе-э-эр!!!
И морозящий душу волчий вой касогов…
Выбранный в качестве цели половец успевает послать коня мне навстречу и склонить копье – но и только. Натянув повод вправо, я обхожу противника с левого от него бока – и, развернувшись в седле, одним точным, стремительным уколом вонзаю пику под ключицу и успеваю потянуть древко на себя.
Лошадь отлично меня слушается: прошлогодний поход многому научил, да и я последние дни не терял времени даром, активно готовясь к конной схватке. Потому принимаю на щит очередной укол вражеского копья, нацеленного в шею, и с силой вонзаю свое в открытое бедро противника, атаковавшего меня лоб в лоб. Степняк взвыл от боли и неуклюже вывалился из седла, потеряв равновесие, древко засевшей в человеческой плоти пики выскользнуло из пальцев, но мгновение спустя ножны с хищным свистом покидает сабля. Однако чуть искривленному клинку уже не довелось вкусить вражеской крови: куманов справа и слева от меня опрокидывает удар разогнавшихся дружинников, и уцелевшие степняки в спешке разворачивают лошадей.
Глава 4
Сентябрь 1069 г. от Рождества Христова
Окрестности Херсонской гавани, море
Легкий плеск воды да чуть слышимый скрип дерева – вот и весь шум, который производит моя «эскадра». Море, слава богу, пока еще не волнуется: мы зацепили последние спокойные ночи перед нападением на венецианскую флотилию. Так что ладьи идут на веслах ходко, уверенно – небо сегодня чистое. И хотя нам светят только звезды (атаку я подгадал именно на новолуние) силуэты боевых кораблей явственно различимы у пристаней. По информации наших лазутчиков, сиречь купцов, итальянские торгаши собирались отчалить в Константинополь со дня на день, в сопровождение им назначались гураб, два дромона и две галеи. Довольно солидный конвой, в схватке с которым легким варяжским ладьям просто не выстоять.
Так что я решил несколько изменить баланс сил.
Победа над степняками вышла действительно громкой: удар с тыла беловежской дружины и касожской сотни опрокинул столпившихся на берегу половцев, частично истребив их, частично сбросив в воду, а большую часть погнав назад, к броду. Только вот налетчики, находящиеся в хвосте растянутой вдоль берега колонны, могли лишь догадываться, что происходит в голове! В итоге развернуть лошадей они не успели, и на узкой полоске берега началась натуральная давка. Куманы пытались спастись среди деревьев (между которыми мы заботливо обустроили засеку), бросались
с лошадьми в воду – но большинство их пало под нашими саблями или было затоптано в чудовищной свалке. Врага гнали до самого брода, выжила едва ли сотня половцев…После столь чувствительного разгрома степные хищники поумерили свой пыл, на время оставив в покое поселения бродников и купеческие караваны. А ведь до того нападали часто и небезуспешно: как оказалось, родное поселение Часлава, до поры укрытое в плавнях, степняки истребили практически целиком, а сам парень, получив легкую рану, бежал – тем и спасся. Позже, осознав случившееся, он возненавидел свое безволие и трусость и самому себе пообещал срубить по одному степняку за каждого из родных. Поэтому бродник столь остро реагировал на вопрос о страхе. Свой обет Часлав исполнил с лихвой, забрав в сече жизни одиннадцати куманов… Открыться мне он решился уже после сечи, истово восхваляя мою воинскую хитрость.
Ну что же, кто-то мстил, а я исполнял волю царя, за что и был направлен с семьей в Танаис, на воеводство. Только для воплощения моего плана требовалась особая, тайная верфь – и мастер Калинник заложил ее у выступающего в море мыса верстах в двадцати от греческой колонии, в стороне от маршрутов купеческих караванов. Ее назвали Кремны – имя, кстати, дал мой старый знакомец Александр, старший сын Калинника. Где-то раскопал любознательный парень, что в этих местах располагалось одноименное древнегреческое поселение… [195]
195
Кремны – древнегреческий полис, предположительно расположенный на территории современного Таганрога, в районе Каменной лестницы.
На самом деле шанс того, что дож согласится на выдвинутые Ростиславом условия, был реален, но не слишком велик. Легкость захвата Корсуни и Сурожа наверняка убедила венецианцев в слабости Тмутаракани. Вполне может быть, что уже этим летом они решились бы на захват оставшихся портовых городов царства, если бы не своевременно заключенный с Византией мир. Который, к слову, вбил клин в их и так не слишком-то прочный союз… Думаю, сейчас дож ищет подходы к императору с целью обезопасить себя на случай нашего будущего конфликта, хотя если базилевс не дурак, так просто он нас не сдаст. В любом случае, пока венецианцы сидят в Таврии, а Ростислав не дает им выхода на рынки Тмутаракани и не пускает к Танаису, наше столкновение неминуемо. Да и мы ведь собираемся забрать свои города назад! Так что идея создать в Русском море первый в этом мире каперский отряд родилась в моей голове и засела в ней прочно. Как я и обещал Ростиславу, он будет действовать по его приказам (то есть моим), но официально останется флотилией варяжских разбойников. Ладьи мы срубили в Кремнах, туда же в конце лета прибыли все, кого смог собрать на севере и привести с собой Добран: полторы сотни варягов да под сотню новгородцев. Увы, английские хускарлы еще борются за независимость от норманнов, и время их массового найма пока не пришло. А то бы я уж развернулся! Еще сотню варягов мне скрепя сердце выделил Ростислав – собственно, они и начали рубить первые ладьи. Знакомство людей, формирование команд и притирка внутри их пришлись на время постройки недостающих судов в Кремнах. После чего отряд скрытно переправился в тайно обустроенную готами гавань. Последняя расположена довольно близко к Херсону, у остатков древней византийской крепости Каламита [196] . Ну а какого-никакого слаживания удалось достичь во время морского перехода – так что сейчас под моей рукой семь ладей с экипажем в полсотни воинов каждая. Вот и вся каперская флотилия!
196
Каламита – древняя византийская крепость в устье Черной реки на Монастырской скале, возможно, готской постройки (изначально). В первом варианте представляла собой цитадель из четырех башен и служила местным жителям укрытием от нападения кочевников, одновременно прикрывая Херсонес с севера. Разрушена во время захвата хазарами Крыма, восстановлена в 1427 г. князем княжества Феодоро Алексеем.
К слову, готы переход под венецианцев не приняли – видать, грабительские налоги ромеев помнят и от захватчиков, союзных базилевсу, ничего хорошего не ждут. Так что вскоре после неразберихи, возникшей с захватом наших городов, они прислали послов к «кесарю руссов», заверяя его в своей верности. Побратим отправил мне весточку, и после недолгой переписки мы условились, что готы временно объявят о «независимости», негласно помогут нам в борьбе с фрязями, а мы, в свою очередь, отправим им дружину на помощь, если захватчик рискнет сунуться в горы. Пока что невеликие числом итальянцы на такой шаг не решились, но, если дать им время закрепиться в Крыму, они обязательно попробуют забрать все бывшее Херсонское катепанство…