"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Den Mund halten!
— Ах, заткнуться? — Страх сменился отчаянной злостью. — А это ты видел?!
Четыре секунды…
Правая рука Миши, сжатая в кулак, поднялась в направлении вытянувшейся офицерской физиономии, а левая ладонью переломила ее в локте.
— Не видел? Так посмотри!
Он с ненавистью вытянул указательный палец и направил его на профессора. Взгляд Курта Гайслера протянулся к струйке дыма, тянувшейся из ручки гранаты, и тогда он ощутил, что такое настоящий ужас.
В салоне расцвел гигантский огненный шар.
Миша падал и видел над собой разваливающиеся обломки самолета.
Глава четырнадцатая
БИСКАЙСКИЕ РОБИНЗОНЫ
Артем перебросил с плеча на плечо натершую руки сумку. То и дело оглядываясь, он постепенно замедлял шаг.
— Где же этот Вилли?
Вконец измученный, Артем остановился и прислушался. У него возникла идея нести тяжелую сумку по очереди с адъютантом.
— Ты же слышал выстрелы, — сухо ответила Габи.
— Ну и что? У вас, я смотрю, пострелять — это как поздороваться.
— Они убили его.
— С чего ты взяла? — до Артема с трудом доходил смысл слов, сказанных Габи. — Там же ваши немцы! Они что? Могут вот так вот запросто взять и убить своего?
— Идем, — Габи пошла вперед вдоль виноградных рядов.
— Погоди, погоди! Ты не шутишь? Его и вправду больше нет?
Габи промолчала, и доктор понял, что ей не до шуток. Ошеломленный, он плелся сзади, раздумывая над услышанным.
— Как это вы еще не перестреляли друг друга? Мне его искренне жаль. Он мне только-только начал нравиться.
— Он был лучшим, — дрогнувшим голосом ответила Габи.
Артем почувствовал, что еще немного, и она опять сорвется на плач.
— Он служил с твоим отцом?
— Да. А еще он ухаживал за мной.
— А… Ну тогда понятно.
Габи остановилась и, посмотрев на него, выкрикнула:
— Что тебе понятно?! Вилли был единственный, кто не жалел меня после того, как я заболела. Он не поставил на мне крест, как, вздыхая, это сделали остальные! Он относился ко мне, как к здоровой. Он врал, что я хорошею день ото дня. И я верила ему, а не зеркалу. Я видела, что действительно нравлюсь ему, а он боялся, что остальные подумают, будто он это делает из-за карьеры. Тебе понятно… Много ты понимаешь! Если бы не твой дурацкий фонарь, нас бы не заметили!
— Э, нет! Тогда уж, если бы не твоя истерика, то и я бы не моргнул вспышкой!
Габи отвернулась и пошла прочь.
— Подожди! — Артем взвалил на плечо сумку и поспешил следом. — Я не могу так быстро. Сумка цепляется за кусты.
— Пошел ты со своей сумкой! — огрызнулась Габи.
Артем ускорил шаг, стараясь не отставать. Он в очередной раз удивился нестандартности женской психики. Ему никак не удавалось найти подход к Габи. Попытавшись порыться в памяти и отыскать среди своих подруг похожую на Габи, Артем с удивлением отметил, что таких нет. Те как-то были попроще. «Это все от болезни, — подсказал проснувшийся в душе доктор. — А так — обычная папочкина дочка. Ничего особенного. Хотя не откажешь, симпатичная».
Виноградные ряды закончились, и под ногами заскрипели камни. Тропа повела вверх, вдоль обрывистого склона. Где-то рядом шумело море. Габи уверенно шла вперед, будто
сзади и не было Артема с тяжелым баулом. А его это уже начинало раздражать, и он лихорадочно обдумывал, как бы осадить заносчивую немку. Вдруг впереди он увидел поднимающиеся им навстречу три темных силуэта.— Габи, — еле слышно прошептал Артем ей в спину.
Теперь заметила их и она. Камни осыпались под ногами незнакомцев, и кто-то из них сдавленно выругался. Габи схватила Артема за руку и, стараясь не шуметь, потащила в сторону от тропы, в темнеющие рядом кусты. Как назло, сухие ветки под ногами доктора трещали, будто выстрелы, и не удивительно, что их услышали. Незнакомцы замерли, затем, тихо переговариваясь, пошли им навстречу. Звонко лязгнул затвор, и Артем почувствовал, как по его спине поползли мурашки. После гибели Вилли к таким звукам он теперь относился со страхом. Силуэты приближались, и Артем рассмотрел впереди офицера в фуражке и круглые бескозырки матросов. Но у Габи, наверное, зрение было еще лучше. Она наклонилась к уху Артема и прошептала:
— Замри, я его знаю.
И, поднявшись во весь рост, вышла навстречу патрулю. Доктор сжался, боясь даже вздохнуть, чтобы не выдать себя.
«Куда полезла, дура, — подумал он, стараясь слиться с кустом. — Может, не заметили бы». Но Габи уверенно вышла на тропу и, остановившись, громко произнесла:
— Здравствуй, Филипп!
Офицер остановился. Присмотревшись, он удивленно спросил:
— Фрейлейн Габи, это вы? Что вы здесь делаете?
— Филипп, ты же знаешь, что сейчас творится в гарнизоне. Кругом гестапо. Я убежала и спряталась здесь.
— Да, — согласился офицер. — Эти выродки совсем озверели.
— А что вы здесь делаете?
Габи глянула на притихших сзади матросов.
— Нас отправили искать вдоль берега английских диверсантов.
— Диверсантов? И ты поверил?
— Нет, конечно. Гестапо изображает бурную шумиху, чтобы прикрыть какие-то собственные дела. Из моряков назначили патрули и отправили подальше от базы.
— Филипп, тебе известно, что произошло с моим папой?
— Да, фрейлейн. Он погиб.
— Я это знаю. Но почему его обвиняют в измене?
— Гестапо врет! Не верьте ни единому слову. Ваш отец был честный человек.
— Спасибо, Филипп.
— Фрейлейн Габи, что вы намерены делать дальше?
— Я хочу вернуться домой и разыскать маму.
— Так вы ничего не знаете?
— Филипп, что я должна знать? — не на шутку встревожилась Габи.
— Мне очень жаль, что я вынужден первым сообщить вам эту весть.
— Говори!
— Когда нас инструктировали перед выходом в патруль, я слышал, как гестаповцы говорили о вашей матери. Ее тоже арестовали.
— Ее арестовали? За что?
— Вы не знаете главного. Солдаты говорили, что она пыталась бежать, и ее застрелили.
Габи застыла, прижав руки к груди. Плечи начали сотрясаться от рвущегося наружу плача.
— Фрейлейн Габи, если те люди хотят вам помочь, я не буду им препятствовать.
— Что?
Филипп многозначительно посмотрел на силуэт Артема в кустах.
— Мы все любили и уважали вашего отца. Он был настоящий моряк и честный офицер. Мы всегда будем помнить о нем. А сейчас прощайте. Здесь мы ничего не видели. И нам еще нужно осмотреть подступы к дамбе. За мной!