"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Он засучил рукава на манер механика и пошел вдоль борта, примериваясь, с чего начать. Время еще было, так почему бы не провести его с пользой для судна? Рябинин сначала крутился рядом, но затем исчез. Долгов не стал беспокоиться, потому что был уверен, что часа три у них еще есть точно. Потом его увлекла работа, он даже удивился, как может такой простой и незамысловатый труд действовать так успокаивающе и настраивать на философские размышления.
«Потому у меня все матросы и становятся философами, — улыбаясь собственным мыслям, он возил по палубе кистью и вспоминал свой экипаж. —
Старпом наконец вспомнил о Рябинине и поднял голову. Он так увлекся, что не заметил, как постепенно весь народ рассосался. И, не считая двух трюмных у помпы, на палубе он остался один. Рябинина он увидел в висевшей над водой на изогнутых кран-балках шлюпке. Долгов взглянул на солнце. Оно переместилось с кормы и светило в левый борт. Вспомнив, для чего он здесь, старпом отставил опустевшее ведро и перешел на правый борт.
— Что делаешь?
— Да вот, Анатолий Михайлович, капитан приказал отремонтировать шлюпку. Видите, какие дыры от пуль нам «хейнкель» оставил? Я их конопачу, потом закрашиваю.
Рябинин вылез из шлюпки по пояс и, наклонившись к Долгову, шепотом спросил:
— Анатолий Михайлович, а правда, что вы особисту кулак под нос показали?
— С чего ты взял? — старпом удивленно посмотрел на загоревшиеся от восхищения рябининские веснушки.
— Ребята сказали.
— Врут твои ребята. Кулак под нос суют, когда испугать хотят, а я не пугаю, я сразу бью. А сколько времени, Вася?
— Не знаю. Скоро позовут ужинать. Так вы ему что — по зубам дали?
Теперь от восторга Рябинин перегнулся через борт и повис над проплывавшей под ним водой.
— Не болтай ерунду. Ваш особист — безобидная овца. И зубы ему еще пригодятся.
И, будто особист услышал, что говорят о нем, из открытого иллюминатора капитанской каюты донесся пьяный выкрик Федорова:
— Всех в лагерную пыль! Я вам покажу, как Родину любить!
Долгов с Рябининым переглянулись и улыбнулись. Василий демонстративно плюнул в море. Чего ему теперь бояться? У него есть друг, который сотню таких особистов в кулаке разотрет и об штаны вытрет.
Старпом посмотрел на висевшие вдоль бортов шлюпки — две с правого борта и три с левого. В случае необходимости в них можно было разместить еще два таких экипажа, как на танкере.
«Хоть на этом не сэкономили», — подумал он.
— Вася, а как бы поточнее время узнать?
— А мы сейчас у Маши спросим! — Рябинин кивнул на появившуюся из радиорубки радистку. — Маша, сколько сейчас времени?
Мария Изопова остановилась и заглянула в бланк телеграммы.
— У меня радиограмма из Москвы, подписное время девятнадцать пятнадцать. А что?
— Да вот, Анатолий Михайлович интересуется.
Радистка широко улыбнулась старпому — слухи о его бесстрашии долетели и до нее — и постучала в дверь особисту.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, вам депеша из Москвы!
Из окна рядом с дверью высунулась рука и требовательно растопырила пальцы.
Вырвав из рук радистки телеграмму, Федоров положил шифровку на стол и разгладил руками. Раскрыв книгу дешифровки, он
принялся расшифровывать текст. Знаки расплывались и смазывались в сплошные полосы. Для резкости зрения он приложился пару раз к горлышку бутылки и, вспотев, наконец захлопнул книгу шифров. Теперь можно и прочитать. Особист пробежал глазами текст раз, затем другой. Озадаченно перевернул лист в надежде на продолжение. Потом он почувствовал, как у него подкашиваются ноги, а вслед за тем в голову хлынула кровь.— Убью! — прохрипел он. — Без суда и следствия!
Споткнувшись о валявшиеся под ногами сапоги, Федоров дернул душивший ворот гимнастерки и потянулся за пистолетом. Килограммовый ТТ приятно наполнил тяжестью руку. Особист осклабился. Теперь он не просто товарищ Федоров, теперь он карающая длань партии! Вывалившись из каюты, он сощурился от ослепившего солнца.
— Где эта фашистская морда! Ко мне-е-е!
В воздух грянул сухой выстрел, распугав рассевшихся на антеннах чаек.
Увидев палящего в воздух особиста, Вася Рябинин тут же рухнул на дно шлюпки.
— Анатолий Михайлович, спрячьтесь куда-нибудь!
Вжавшись лицом в еще свежую краску, он обречено застонал:
— Начинается…
Долгов не шелохнулся и удивленно смотрел на подпрыгивающего от злости особиста. О ком это он так?
Но Федоров наконец справился с разъехавшимися в стороны водянистыми глазами и сфокусировал взгляд на старпоме. Лицо его вытянулось и стало красным, как палуба танкера. Он ткнул указательным пальцем свободной левой руки в Долгова и ядовито прошипел:
— Ты думал, что смог меня объехать? Ты поверил, что провел чекиста Федорова?
Теперь особист перешел на истеричный визг.
— А это ты видел, фашистское отребье?!
Пальцы свернулись в кукиш.
— Не родилась еще такая вражина, которая смогла бы обдурить чекиста Федорова. Ко мне! Бегом! На допрос! Я тебя показательным судом…
Долгов не сразу нашелся, что ответить. Он даже обернулся, может, кто-то еще рядом стоит и особист визжит на него? Оказывается, нет. Это он так о нас.
— Ты пистолетик спрячь, — ласковым тоном наставника обратился он к Федорову. — А то еще ножку прострелишь.
— Да я тебе! Да я!..
Особист так и не смог придумать, что он сделает со старпомом, и, задыхаясь от злости, прохрипел:
— На допрос! Живо! Сейчас я все из тебя выбью! Сейчас ты мне все расскажешь! У Федорова молчунов не бывает!
Понимая, что с ним лучше не спорить, поскольку пьяный дурак может пальнуть уже не в воздух, а в него, старпом вошел в каюту. Федоров прикрыл за собой дверь и боком, держа Долгова под прицелом, протиснулся к столу.
— Ну что, фашистский прихвостень, сам расскажешь, как немцам продался? Или будешь изворачиваться? Но я тебя быстро к стенке прижму! Ты вот это видел?!
Федоров схватил со стола телеграмму и помахал ею перед носом Долгова. Выкатившиеся из орбит глаза и запекшиеся вокруг рта слюни придавали ему сходство с сорвавшимся с цепи псом. Небольшая каюта мгновенно наполнилась запахом перегара. Долгов поморщился. Он посмотрел на желтый лист бумаги в руках особиста и спросил:
— Ну и что это?