"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
В Алексин катер пришел еще засветло, и там римлянину, не дав даже времени на короткий отдых, посадили в «самодвижущуюся повозку» (Маринин «джып») и уже через полчаса он прибыл, наконец, в город богинь «Школу». Марк Ливий на первый взгляд охарактеризовал его для себя в стиле «бедненько, но чистенько», но когда его пригласили – минут через десять после прибытия – на первую аудиенцию к «Верховной богине», первую часть этого определения он тут же запихнул куда подальше. Что такое стеклянное окно, он прекрасно знал, и хорошо представлял сколько такое окно может стоить. Но окно, через которое мог бы пройти всадник вместе с конем, закрытое цельным – причем изумительно ровным и прозрачным – стеклом, он даже примерно оценить не смог – а в небольшой комнате, куда его привели, таких окон было шесть…
Римлянин –
– Мы можем либо быстро обсудить то, зачем вы к нам приехали, и в этом в меру сил нам поможет Ольга Александровна – при этом Лиза указала на Олю-большую. – А можем быстро обучить вас нашему языку, и обсудить любые волнующие вас вопросы более подробно. Обучение займет не очень много времени, если вы проявите должное усердие, то справитесь за пару недель, – уточнила она, – и владение языком после этого не будет идеальным, но понимать друг друга мы будем без проблем.
Латынь у Ольги Александровны была неплоха, хотя с сильнейшим бетийским или даже лузитанским акцентом, но Марк Ливий Павел умел думать на перспективу:
– Хорошее понимание важнее мелкой выгоды. Я изучил язык алеманнов за пару месяцев, а ваши учителя наверняка куда лучше, чем у варваров. Если нельзя выбрать оба варианта, я предпочту второй.
– Хороший выбор, а на оба варианта у нас нет времени, – ответила Лиза, и Марк не понял, имела ли она в виду под словом «нас» себя и Марка или самих богинь. – Кстати, лет через двадцать, даже чуть меньше, именно алеманы нападут на империю, так что знание их языка будет весьма полезным… а насчет нападения алеманнов…
– Ранней весной через семнадцать лет они пройдут сквозь Limes Germanicus и заберут себе Десятичные поля. Рим их разгромит в конце весны, но уже возле Аквилеи, и Десятичные поля не вернет – на очень плохой латыни ответила на недосказанный вопрос сидящая возле Лизы Лера: она специально попросилась на эту аудиенцию, чтобы лично увидеть «современного римского патриция». – Я не помню, кто будет вождем алеманов, да это и не важно…
– Если через семнадцать лет, то такого вождя можно было бы…
– Я же сказала: неважно. Не один, так другой возглавит нападение. Конечно, это еще не поздно исправить… как и вообще все еще не случившееся. Например, можно не дать убить Гордиана. Мальчик неглупый, жалко его…
– Вы сказали убить императора? Когда это произойдет?
– Учите язык, время еще есть. И поговорить, и исправить неслучившееся…
Лера латынью овладевала еще во время учебы в университете: захотелось ей Цезаря в подлиннике почитать. Читать – научилась, но разговаривать для нее было сущей мукой. Потому что прочтенные (или кем-то произнесенные) слова мгновенно всплывали в памяти, а вот те, которые следовало еще произнести, упорно прятались. Так что, хотя у нее было много вопросов к римлянину, она предпочла с ними подождать.
Замечание о скорой смерти императора заставило Марка Ливия Павла к изучению нового языка отнестись максимально серьезно. Правда его очень удивило то, как ему этот язык предложили учить – но у богинь свои способы решения любых проблем. Уже через неделю сидения у волшебного окна Марк большей частью понимал что говорят люди вокруг и даже сам кое-как смог изъясняться. С изрядным трудом, но даже полученных крох «новых знаний» ему хватило, чтобы узнать, что столь заинтересовавшая его… женщина носит вполне римское имя Валерия и – что не привело его в изумление лишь потому, что он счел свои знания языка недостаточными – «она работает богиней Истории». Работает богиней! Наверное, подумал он, язык нужно еще тщательней поизучать, а то назовешь ее как-нибудь неправильно, а она и обидится. Правда когда он попытался обратиться к ней «divа Valeria», та строго указала, что ему положено ее называть исключительно «cara Valeria» и никак иначе. И вообще всех, кроме
разве что Верховной богини и ее матери, которых должно именовать не иначе как «Divina Elizabeth» и «Deа Marina», ко всем прочим нужно обращаться лишь используя термин «cara», то есть «уважаемая». Правда, к старшей дочери Верховной можно обращаться и как к «Diva Catharina Magna», но с ней Марку пока повстречаться не удалось. Как и понять, что ехидная cara Valeria всего лишь тонко троллит остальных женщин…Впрочем, всю вторую неделю Марк вообще ни с одной из богинь близко не встречался, иногда лишь видя их издали. Под жилье ему отвели небольшой дом примерно в стадии от жилища Верховной (один из молодых парней, каждый день провожавших его к месту обучения, сказал, что это бывший дом «уважаемой Полины Николаевны»), а учился он в большом здании, стоящем еще стадием дальше. В этом же здании несколько богинь чему-то обучали с огромное число детей, но сам Марк весь день проводил в отдельной комнате с выходом на улицу и ни с детьми, ни с богинями не пересекался. Да ему и не хотелось отвлекаться: изучение языка богинь он считал теперь самым важным делом нынешнего путешествия – если не самым важным в жизни. Хотя все же нет: самое важное в жизни он сделает когда овладеет языком.
Спустя две недели его посетила Лера, расспросила о том, как проходит учеба, после чего сказала, что «для разговора с Верховной стоит еще недельку подучиться, по полдня будет достаточно», но его знаний уже хватит чтобы начать обсуждать разные вопросы с самой уважаемой Валерией. Просто потому, что сама она все же латынь понимает – хотя и говорит не очень хорошо, а разговоры с ней «дадут практический опыт» уже Марку.
В том, что эта женщина действительно является богиней, и именно богиней истории, Марк перестал сомневаться сразу после того, как она – отвечая на первый же его вопрос – сказала:
– Гордиана убьют солдаты во время войны с Сасанидами. Чтобы этого не случилось, нужно сделать эту войну более успешной, ну и существенно сократить собственные потери римлян…
О том, что император стал обсуждать – всего лишь обсуждать! – планы такой войны, знало очень немного людей, и началось это обсуждение всего лишь за пару недель до того, как сам Марк отправился в поездку – а уважаемая Валерия спокойно перечислила и все легионы, которые должны были принять участие в войне, и как бы мимоходом заметила, что зимой Тимеситий умрет от болезни…
– Лично я думаю, что сейчас даже Дарья, не говоря уже о Веронике, смогли бы вылечить Тимесития. Правда сама я в болезнях не разбираюсь, да и без осмотра больного ставить диагноз все равно, что по портрету человека узнавать, что ел его дед за полгода до смерти. Но я точно знаю, что ставить на место Тимесития Филиппа Араба для Гордиана равнозначно подписанию собственного смертного приговора.
– Вы так думаете?
– Я так знаю. После того как Филипп Араб убьет руками своих солдат Гордиана, он станет императором – и за несколько лет перебьет пяток других претендентов на этот пост. Пока его самого не убьют в битве, а сына и соправителя не прирежут преторианцы, сделав императором Гая Мессия Квинта Деция. Вот он – очень даже неплохой император, даже жалко что погибнет в битве… Но если вылечить Тимесетия и заранее приблизить Деция…
– Деций – враг Гордиана.
– Деций – друг империи, а у императора нет личных врагов, есть лишь враги империи…
– Что мне нужно сделать?
– Не знаю. Попробуйте уговорить божественную Елизавету отправить к вам Дарью… а я подумаю, как сделать войну с Сасанидами более успешной для Рима. Здесь у нас есть и общий интерес: мне тоже очень не нравятся жадные Сасаниды… а теперь я тоже хочу вас кое о чем расспросить…
Разговоры с Валерией длились по несколько часов, причем Марк не понимал, почему богиню интересуют какие-то бытовые мелочи. Но чуть позже, задавая свои вопросы, он догадался, что Dea Historiae все важные вещи и сама знает, причем на годы вперед, а о мелочах расспрашивает не из обычного женского любопытства, а для того, чтобы он, Маркус, лучше научился выражать свои мысли на новом языке. Но даже не думал о том, что каждый вечер Лера довольно подробно пересказывает Лизе тезисы их разговоров.