"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— А зачем тогда вывозили, если ввозить еще больше потребовалось?
— Вывозили зерно помещики и крупные кулаки, и вывозили они, причем как раз на экспорт, дорогую пшеницу твердых сортов. А ввозили ненужную в закордонье рожь, дешевое просо, гречку ту же — то есть весом побольше, ценой подешевле. И ввозили чтобы те же селюки с голоду не передохли.
— Я где-то читала, что крестьянам земли не хватало для прокорма…
— И поэтому до сорока процентов земли просто не засевалось, да. Крестьяне-селюки просто физиологически были не в состоянии даже имеющеюся у них землю обработать! Поэтому и голодали — но все равно считали, что их грабят и урожай за копейки скупают. При том, что помещики-экспортеры зерно продавали еще дешевле и наживали на этом миллионы… но это ненужные детали. Вот эти селюки, как только ситуация сложилась — то есть у них
— Но ведь после революции-то они лучше жить стали!
— Если ты обратишь внимание, то увидишь: следующие десять лет после революции в исторической, да и в популярной литературе попросту исчезли. Не было их, этих десяти лет полного развала всего, что только можно было развалить! Дедушка Ленин попытался крестьян в пролетариев перековать, совхозы организовал — и что? Селюки умудрились все эти совхозы за год разграбить. Они и все процветающие хозяйства — помещичьи, кстати — меньше чем за год развалили.
— То есть помещики — это лучше?
— Нет. То есть с точки зрения производительности хозяйства конечно лучше. Но в той же Британии, когда там настоящий капитализм создавали, всех селюков попросту вынесли даже не на обочину, а в сточную канаву цивилизации. Население страны, в которой всех таких селюков попросту с земли выкинули, сократилось чуть ли не вдвое — просто потому, что развитому промышленному государству селюки не просто не нужны, а вредны, а бритты сантиментами не страдали.
— А… ведь если в России, в Империи, селюков было девяносто процентов, то почему в СССР в России их не стало? Я вроде не помню, чтобы население так сильно сокращалось.
— Несколько причин, а главная — при Сталине селюкам стали платить ровно столько, сколько они на самом деле зарабатывали. Селюк — он и себя прокормить не в состоянии, а вот крестьянин с трактором… Были организованы — как и у нас, кстати — государственные МТС, и крестьяне полностью оплачивали их услуги. Своей продукцией оплачивали, а оставшееся после этого могли государству уже за деньги продать — причем по фиксированной и заранее объявленной цене, или между собой поделить. У крестьян появился стимул работать хорошо…
— Вроде при Сталине крестьяне бедствовали…
— И колхозов-миллионеров было больше, чем в позднем СССР. Важно не это, а то, что крестьянин понял: его личный доход полностью определяется результатом его же личного труда. Хорошо потрудился — хорошо получил. Вот, в войну многие крестьяне на свои деньги кто танк, кто самолет для армии покупал — и никто не удивлялся, откуда у мужика такие деньги. А вот когда Сталина не стало и у власти оказался селюк… Ты ведь наверняка читала, что хлеб в СССР стоил дешевле зерна, нужного чтобы этот хлеб испечь?
— Ну да. Это потому, что продукты государством дотировались…
— Нет. Это потому, что селюкам стали сильно переплачивать за их труд. Давая за то же зерно денег больше, чем оно на самом деле стоит — а деньги эти отбирались у рабочих промышленных предприятий, потому что больше не у кого было их отбирать. Крестьяне начали жиреть, наглеть… на уборку урожая в деревни стали пригонять бесплатную, по сути, рабочую силу: рабочих с заводов, школьников, студентов. Но она была для селюков бесплатной, а государству это в копеечку влетало немалую. И в конечном итоге государство просто обанкротилось, причем оставив этих самых рабочих без еды и прочих благ. Понятно, когда такое государство стало разваливаться, никто его защищать просто не пошел…
— А почему же в четырех республиках селюков-то не стало?
— В России, да и в Белоруссии тоже «сталинский режим», поставив с помощью тех же МТС селюков в отведенное им стойло — но и показав, что достаток обеспечивается личным трудом, селюковскую психологию переломил. Плюс война большую часть именно селюков вычистила, ведь из них и формировались всякие власовские армии, полицаи — а народный менталитет их просто за людей считать перестал. Не всех получилось вычистить, но большинство. В Казахстане сельское хозяйство изначально строилось как рабочее, там совхозы строились, а не колхозы в основном. Ну а Азербайджан… там своя специфика. Глубинных причин не раскрою, потому что сама их не очень понимаю, но там у народа всегда огромным уважением пользовались люди образованные, и у военных был огромный авторитет. В их менталитете рабочий — даже простой рабочий у станка — был более уважаем, чем крестьянин, и тот же крестьянин старался и детей своих воспитать как будущих
минимум рабочих или солдат, а как максимум — будущих инженеров и офицеров. Ты сама вспомни… хотя нет, ты не застала, но хоть мне поверь: на рынке в какой-нибудь Жмеринке торгаш цену заломленную считает окончательной и ни за что не уступит. А в Стамбуле — ну или в Баку — и вдвое, и вчетверо скинет если ты продемонстрируешь ему свое уважение. Не в том смысле, что «я тебя вот так сильно уважаю, давай подешевле», а если ты примешь его игру, поторгуешься с киданием шапки об землю… то есть покажешь по сути, что уважаешь его менталитет, его обычаи… Короче, азербайджанский колхозник — не селюк, его задача — не столько заработать, хотя и не без этого, сколько получить от своей работы удовольствие. Впрочем, это все лирика, к тому же в значительной части субъективная.— Но я поняла. В смысле, суть явления ухватила.
— И хорошо. Я это всё к чему: и на западе, и на юге мы сейчас пытаемся ассимилировать общества, в которых уже в той или иной степени частная собственность на землю сформировалась и селюкский менталитет уже появился. Нам все же немного легче, чем тому же Сталину: его-то богом никто не считал…
— Нам много легче: мы-то уже знаем, как сделать правильно.
— Тоже верно. Но знать и сделать — вещи все же несколько разные.
— Как говорила бабуля, и не оспоришь. Лера, а ты напиши всё это — ну, Сталина не упоминая и прочее всё — на бумажке. Напечатаем книжку, раздадим её… да хоть тем же вожатым пионерским раздадим, учителям — особенно учителям начальной школы. И люди займутся воспитанием новых поколений детишек с полным пониманием того, что нужно получить в результате.
— Книжку для пионервожатых?
— И отдельный вариант для пионеров. Не самых маленьких, а для средней школы хотя бы.
— Оля, я хоть и похожа на богиню, но я — не она. Ты же такие задачи ставишь…
— А я и не требую, чтобы ты её написала уже завтра или через неделю. А вот к следующему учебному году…
— И как только я всю вашу семейку терплю вот уже полвека? Ладно, я постараюсь. Иру попрошу помочь, чтобы язык читабельным получился, ну и тебя, всю такую умную, тоже. Ладно, там вроде еще торт шоколадный Лиза обещала?
Часть 2. Неспешный спурт.
Глава 1
Летом двести восемьдесят четвертого года Император Эфиопии Бейлисту заключил несколько удивившую всех окружающих «сделку»: подписал с негусом Аксумского царства Эндубисом договор об объединении двух «держав». Несколько неравноправный был договор: Аксумское царство было огромной страной — почти в полтора раза большей даже по площади, чем Эфиопия двадцать первого века, с населением по разным оценкам от двух до пяти миллионов человек. А Эфиопская империя была страной с населением чуть меньше полутора сотен тысяч человек — из которых половина была еще детьми, и площадью в десяток тысяч квадратных километров даже если учитывать и те территории, которые Бел просто «повелел считать Эфиопскими». Но у Бела были и уравновешивающие такую разницу аргументы, причем сорго, дающее урожай от четырех до шести тонн с гектара вместо «традиционных» сейчас восьми-десяти центнеров, было одним из самых «слабых». А более сильные аргументы он, скорее всего, изложил лишь самому Эндубису при встрече. И Эндубису эти аргументы пришлись, судя по всему, по нраву: через месяц после того, как негус официально объявил об «объединении», армия Эфиопии (а именно такое название получила новая держава) вошла в пустыню, после чего Эндубис объявил и об «объединении» с царством Куш.
По этому поводу Лера, во время очередной беседы с Лизой за чашкой чая, сварливо высказалась следующим образом:
— Бел — просто молодец. А то развелось тут держав с почти одинаковыми названиями, начинаешь что-то с молодежью обсуждать— и выясняется, что я говорю о Кушитской империи, а они — о Кушском царстве. Теперь хоть путаницы не будет…
— Интересно, сожрет этот… как его… Индубис Бела или нет.
— Эндубис, это греческое произношение, у них же греческий — один из официальных языков. Как и в Кушитской империи, кстати — вот же Саша Македонский наследить везде успел! На самом деле его имя — Эндибу, но это неважно, он по-гречески говорит лучше чем на родной геэзском. Бела он не сожрет просто потому что без Бела его царство ни хрена сделать не может. У Бела мастера легко строгают кораблики на тысячу тонн груза, причем Бел может для этих корабликов у нас моторы покупать.