"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26

В самый последний момент Ваня сдержал удар. Правильно исполненный прием гарантировал скобки на челюсти и как минимум месяц бульончика через трубочку. А калечить Иван никого не хотел — сыграла псевдоцевилизованность.

Салманов громко икнул, обдав Ивана смрадом тухлятины изо рта и вцепился обеими руками в его гимнастерку.

Это стало последней каплей.

Ваня крутнулся и обратным ударом врезал локтем в висок санинструктору.

Тот еще раз икнул, громко испортил воздух и ничком рухнул в бурьяны.

Современное пятиборье было для Ивана лишь средством достижения цели — его мечтой было стать олимпийским чемпионом. Все равно в чем, лишь бы стать. А тайским боксом он занимался для души. Недостаток времени не дал развиться настоящему мастерству, но того, что успел усвоить Ваня, с лихвой хватало, чтобы постоять за себя.

— Так-так-так… — позади раздался ироничный голос майора госбезопасности Черного. — Ну и где ты этому научился, красноармеец Куприн?

Ваня обернулся и безразлично пожал плечами. Мол, а тебе какое дело? Научился и научился. Гебешника, как бы это странно не звучало, он тоже не воспринимал как начальство. Дело в том, что любого новобранца в армии, первым делом учат подчиняться, намертво вырубают в подкорке рефлекс подчинения старшему по званию. А Ивана никто не учил, он попал в армию, благополучно миновав этот этап.

— Ты понимаешь, что это трибунал? — Черный шагнул к Ивану, а потом, вдруг обернулся к низенькому крепышу в кубанке, лихо сбитой на затылок, с советским автоматом ППШ* на груди и заинтересованно поинтересовался у него: — Видел, Сильверстов? Что это было?

Крепыш уважительно покивал и сипло изрек:

— Это не бокс. Что-то восточное, товарищ майор. Было бы интересно с парнем пободаться. Злой и резкий пацан, мне он уже нравится.

— Куприн, Куприн… — гебешник озадаченно покрутил головой. — Самая пора с тобой побеседовать вдумчиво и с расстановкой…

По спине Ивана пробежали ледяные мурашки, он понял, что окончательно спалился…

Глава 6

— Ыу-у-ым… — из бурьяна выполз на коленях утробно подвывающий Салманов. — Уби-и-л, сука немецкая, уы-ы-ым… — Санинструктор шатался, словно неваляшка, из носа ручьем текли сопли, а лицо кривилось в некрасивой плаксивой гримасе. Увидев майора Черного, он завыл с утроенной силой и принялся тыкать в Ваню дрожащей рукой. — Эта сука… эта сука диверсант! Хотел убить, немецкая тварь… у-у-у, застрелите суку. Да я сам его…

Майор досадливо поморщился и коротко бросил сопровождающему.

— Разберись, Сильверстов…

Крепыш в кубанке, подскочил к санинструктору и, приобняв за плечи, повел в сторону, что-то успокаивающе ему говоря.

Иван вообще никак не прореагировал на появление Салманова. Во-первых, он не понимал, как оправдываться, а во-вторых — на него опять напало полное равнодушие к своей судьбе. События последних дней сильно искорежили психику, а запас волнений и переживаний просто иссяк.

— Ну, пойдем, поговорим, красноармеец Куприн… — Черный, не оборачиваясь, пошел к машине, в кузове которой Иван спал.

Ваня было подумал, что его ведут расстреливать, но потом сообразил, что у смертников для начала должны отбирать оружие и мысленно обругал себя за глупость.

Майор присел на ящик, неспешно закурил и внимательно посмотрел на стоящего перед ним Ивана.

— Есть мнение, что ты немецкий диверсант, — майор сделал внушительную паузу. — Некоторые моменты действительно свидетельствуют в пользу этой версии. А что ты сам можешь сказать по этому поводу?

Причисление к немецким диверсантам показалось Ивану оскорбительным. В голове созрела гневная отповедь, но, вовремя спохватившись, он просто отрицательно мотнул головой.

Черный хмыкнул.

— Так я сразу во всем и признался, да? Да ладно, ладно, не хмурься. Немцы далеко не идиоты, чтобы засылать такого простофилю как ты. Да еще с ранцем полным немецких консервов, с немецким оружием и в немецком белье…

Иван скосил глаза и увидел, что через расстегнутый ворот гимнастерки выглядывает немецкая нательная рубашка.

— Для профилактики и во избежание, так сказать… — продолжил майор госбезопасности, — стоило бы тебя нейтрализовать, но… но я решил все-таки рискнуть. Разбрасываться кадрами не в моей привычке. Да и где я сейчас возьму другого спортсмена европейской внешности, знакомого с техникой, да еще владеющего немецким. Черт… ты же онемел. Но ничего, будем надеяться, что скоро отойдешь…

У Вани слегка отлегло от сердца. Но ощущение того, что все самое пакостное еще впереди, никуда не делось.

— Куришь? — майор протянул ему пачку немецких сигарет.

Ваня мотнул головой.

— Это правильно, — одобрил Черный, потом достал из кармана блокнот, открыл его и начал перечислять. — Чемпион Москвы по бегу, серьезно увлекался боксом и мотоциклетным спортом, владеет основами немецкого языка…

Иван догадался, что гебешник успел навести о нем справки. А точнее, не о нем, а о его прадеде. О том, что прадед был хорошим спортсменом, Ваня знал, но о мотоспорте и владении немецким языком даже не подозревал.

— Не понимаю, как тебя пропустили ответственные товарищи? — Черный удивленно пожал плечами. — Готовый же кадр. Хотя да, лишенцы [168] в родственниках тебе биографию подпортили, ничего не скажешь. Да и охомутал ты себя слишком рано…

Иван почти ничего не понял, о чем говорит майор и только ругнулся про себя.

«Сам ты лишенец, мудак гебешный!»

— Однако, — продолжил размышлять Черный вслух. — Исходя из обстоятельств, мы можем опустить некоторые моменты твоей биографии и исправить оплошность кадровиков. Кстати… — он достал из записной книжки сложенные квадратиком листочки. — Здесь наградные документы на медаль и выписка из приказа. Не потеряй, тебе в дальнейшем все это пригодится. Итак, красноармеец Куприн… — голос Черного стал официальным. — С настоящего момента вы причислены к отдельной специальной группе при Особом отделе Второй ударной армии…

168

лишенец — неофициальное название гражданина РСФСР, Союза ССР, лишённого избирательных прав в 1918–1936 годах согласно Конституциям РСФСР 1918 и 1925 годов. Ограничение в правах было обусловлено мерами социального разделения для того, чтобы обеспечить ведущую роль рабочего класса и бывших «эксплуатируемых слоёв населения» в создаваемом социалистическом обществе.

— Товарищ, майор, пора… — непонятно откуда появился крепыш в кубанке и показал рукой на палатки. — Прибыли уже…

Иван посмотрел туда, куда он показывал и заметил большую группу командиров в окружении солдат в маскировочных халатах и с автоматами.

— Жди меня здесь! — резко приказал Черный Ивану, а сам встал и быстро пошел к палаткам.

— Держи нос пистолетом, боец! Мы еще повоюем, — Сильверстов подмигнул Ване и побежал за ним.

Иван посмотрел им вслед и пожал плечами. Новости о своем причислении к какой-то отдельной группе при Особом отделе целой армии он встретил равнодушно. По большей части из-за того, что не понимал, что такое этот самый «Особый отдел».

«Твою же мать… — спокойно думал он. — Ну ничего же не делаю, вообще плыву по течению, а оно все само случается. Медальку дали, героем сделали, а теперь вон, куда-то еще причислили. Знать бы еще, куда…»

— Вот ты где! — рядом раздался обрадованный голос военфельдшера Курицыной. — А я тебя ищу, с ног сбилась.

Ваня поднял голову и посмотрел на Машу. Честно сказать, она выглядела сейчас еще более уставшей и растрепанной, чем раньше, а грязный, порытый бурыми пятнами засохшей крови, некогда белый халат на ней, делал военфельдшера Курицыну похожей на безумного врача-садиста из фильмов ужасов.