"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Все-таки надо пройтись и хоть как-то согреться. Шесть шагов по мостику туда-обратно не спасают. Пять ступенек вниз. Смена поддерживает пары, и палуба чуть подрагивает под ногами, как живая. Такое впечатление, что идёшь по спине громадного кита. Около талей какая-то возня и смутные тени. Кто-то из пассажиров страдает бессонницей? Пройти мимо неудобно. А вдруг нужна помощь?
– Простите, чем могу служить?
– А, это вы, мичман… очень обяжете, если поможете найти… Безделушка, конечно, но больно уж памятная… Вот тут обронил, прямо под ногами и не могу найти в этой мгле…
– Что? Где?..
Это были последние слова, которые, наклонившись,
– Куда?! Назад! Ялик на воду, осёл! Послал же дьявол идиота на мою голову…
От штаб-офицера Специальной охранительной команды
III Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии
Поздеева А.А.
Начальнику Секретной части охраны Е.И.В. генерал-майору Е.Н. Ширинкину
30 ноября 1900 года
Весьма секретно
В исполнение предписания начальника 1-го округа Корпуса жандармов от 18 ноября сего года № 175 приемлю честь Вашему сиятельству почтительнейше донести о результатах расследования происшествия на борту яхты «Штандарт», произошедшего минувшей ночью между 4 и 6 часами пополуночи.
В указанное время, а именно, в 6 часов дежурная смена караула, следовавшая по левому борту яхты, обнаружила мичмана Головина, находившегося в бессознательном состоянии на палубе с обширной раной на затылке. Тогда же была обнаружена пропажа лёгкого прогулочного ялика.
Срочная перекличка экипажа и опрос пассажиров яхты отсутствующих и пропавших не выявил. Какие-либо следы, позволяющие сделать предположения о личности нападавшего и об орудии преступления, отсутствуют.
Мичман Головин помещён в лазарет и взят под охрану. В себя не приходил. По бортам и на баке яхты выставлены усиленные караулы. Пассажиры ведут себя спокойно. Среди экипажа волнений нет.
Штабс-ротмистр Поздеев А.А.
Всем пассажирам, кроме Е.И.В и указанных им лиц, до особого распоряжения корабль не покидать. Запросить помощь у III отделения в Тифлисе для осмотра берега.
Генерал-майор Ширинкин
Декабрь 1900.
Британия. Белфаст. Freemassons’ Hall
В 1899 году в клокочущей и дымящейся сепаратизмом Ирландии прошли первые выборы в советы графств. Они ожидаемо принесли победу тем же непримиримым ирландским националистам, которые уже господствовали в представительстве от Ирландии в палате общин и вообще являлись главными заводилами ирландской ирреденты. Эти суровые ребята никогда не отличались склонностью к вегетарианству. Человеческая жизнь стоила в Ирландии всегда недорого, а жизнь англичанина
на этой мятежной территории вообще измерялась пенсами.Джентльменам, а особенно высокопоставленным, путешествовать по Ирландии без надёжной охраны категорически не рекомендовалось. Однако было во всём этом океане религиозной и национальной ненависти одно хорошее обстоятельство – количество чутких глаз и ушей, способных увидеть и услышать что-либо для передачи в Виндзорский замок, было кратно меньше, чем в любом городе Англии, Шотландии или Уэльса.
Поэтому двое собеседников, назначив встречу в Белфасте в здании с оригинальной архитектурой Freemassons’ Hall, чувствовали себя спокойно и раскованно. Тем более что сейчас они были отнюдь не британскими вельможами, а простыми вольными каменщиками, братьями ложи Великой Англии, и даже одеты были соответствующе, хотя куртки мастеровых смотрелись на раздобревших фигурах, как на корове седло.
Приглашённый, имеющий степень марк-мастера капитула королевской арки, вообще не горел желанием встречаться с кем-либо на подмандатной территории, но приглашение исходило от великого магистра ложи, поэтому отказаться было невозможно сразу по двум причинам, причём первой был не градус посвящения приглашающего, а специальный пароль на приглашении – вервие – сигнал о том, что брату по ложе срочно требуется помощь.
Братья-масоны так долго смаковали индийский чай, который марк-мастер привёз из Бомбея, что со стороны могло показаться, что именно ради этого они и встретились в этом загадочном мрачном доме. Наконец, молчание нарушил великий магистр.
– Я недавно понял закономерность, – негромко и размеренно проговорил он, разглядывая чаинки на дне чашки из китайского фарфора. – Жизнь делится на три части: когда ты веришь в высшие силы, когда ты не веришь в высшие силы и когда ты уже сам готов перейти к высшим силам.
Марк-мастер поставил чашечку на серебряный поднос, поняв, что начинается серьёзный разговор и любой предмет в руках будет его отвлекать.
– Да, – осторожно согласился он с начальством, – каждый вздрагивает, когда его впервые называют стариком.
– Согласен, мой друг, согласен. Возраст – мерзкая вещь, и с каждым днём она становится все хуже, – с нажимом произнёс великий магистр, не сводя глаз с собеседника.
– Она? – приподнял бровь марк-мастер, заметно напрягшись и подавшись вперёд.
– Да, мой друг, она, – кивнул Великий магистр. – Она – старость – это дурная привычка, которую успевают приобрести даже очень знатные люди.
– В Индии мне удалось прочитать «Дхаммападу», – марк-мастер не выдержал и в очередной раз принялся наполнять чашечки ароматным, почти чёрным напитком, кося глазом на собеседника. – Там сказано: «Изнашиваются даже разукрашенные царские колесницы, так же и тело приближается к старости».
– И с этим я полностью согласен, – уголками губ улыбнулся магистр, видя, что брат-масон всё прекрасно понял. – Но Сенека сказал лучше: «Старость – это неизлечимая болезнь».
Марк-мастер буквально подпрыгнул на стуле и впился глазами в начальство, непослушными пальцами расстёгивая ставший вдруг тесным стоячий воротник куртки.
– Сенека – известный мудрец, – проскрипел он внезапно севшим голосом, – жаль только, что он ни слова не сказал про лекарство…
– Жаль, – кивнул магистр, – но жизнь вообще жестока, наверно, поэтому Генри Уодсуорт Лонгфелло в «Песне о Гайавате» писал: «Молодые могут умереть, старые – должны».