"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— И что, хоть одного поймал?
— А то как же! — Старик даже немного обиделся. — Раньше оно много всякой нечисти в наших местах водилось. Лешие там, русалки в пруду озорничали, кикимора бывало как заорет на болоте, страх до костей пробирает, а сейчас… — Рипу показалось, что в голосе собеседника проскользнули нотки сожаления. — Вон оборотень один и того изловили. Да и разве ж это оборотень, так, мелочь. Даже человека ни одного не загрыз. За два года-то.
— Ваш дед, надо полагать, ловил оборотней покрупнее?
— Точно. Спросите любого, тут каждый подтвердит. Вот хоть
— Конечно, — соврал Рип.
— Так это мой дед его и поймал. Агромадный, говорят, зверюга был, не приведи Ака Майнью. Мне тогда лет пять или шесть исполнилось, и то помню, как притащили в деревню. Рыжий, пасть открыта, глаза сверкают… Куда там этому. — Сильвестр указал назад. — Обмельчала нечисть, прости Ака Майнью. Или вот припоминаю еще один случай. Повадился как-то в соседнюю деревню, на ферму, значит…
Предчувствуя очередную историю из многочисленных подвигов славного предка, Рип перебил:
— В человека он превратился?
— Кто?! — опешил Сильвестр.
— Ну оборотень ваш, которого дед поймал.
— А-а-а, этот, не-а. Не успел, наверное. Его как в деревню притащили, так и ну голову рубать, потом сделали все положенное и сожгли. Вот он и не успел.
Винклер уже давно для себя выяснил природу здешних так называемых «оборотней». Звери, которых разрастающиеся пашни выгоняли из естественных мест обитания, заодно уменьшая и без того скудные охотничьи угодья. Звери, вынужденные искать иные способы существования. Человек приспосабливался к окружающей среде, и окружающая среда приспосабливалась к человеку. Голодному животному уже не было надобности полдня выслеживать дичь. Совсем рядом, под боком, находилась ферма, полная упитанного свежего мяса. Почему бы не воспользоваться? Звери пользовались.
— …старый герцог, отец нынешнего господина, ну я вам доложу, настоящим дворянином был. — Рип и не заметил, как старик переключился на новую тему. — Дворянин из дворян. Великого ума господин, упокой Ака Майнью его душу. Бывало, заедет на ферму, выберет из доярок самую грудастую, запрется в чулане и только крики оттуда довольные. Великого ума и образованности, сразу видать — голубая кровь. Ни одна недовольной не выходила.
Старик путал ум с кое-какими иными достоинствами покойного хозяина.
Сильвестр между тем наклонился к самому уху юноши и, дыша нечищеными зубами, доверительно шептал: — Один раз, говорят, даже его милость глаз на мою бабку положил. Она, я вам доложу, раскрасавица была. Бедра во! — Старик развел руки во всю ширину. — Груди, что вымя, талия, руками не обхватишь, одним словом, сахар не девка. Ну, герцог и отчихвостил ее. Гм. После этого, сказывают, отец мой родился. Так что, кто знает, может, и я, того, дворянских кровей.
— Я видел аристократов, вы очень похожи на них, — с серьезным видом кивнул Рип.
На добродушном, по-крестьянски широком лице, расцвела довольная улыбка. И без того немалая грудь гордо выпятилась.
— А что, в последнее время не появлялся ли в ваших местах какой-нибудь пророк? — закинул Рип пробную удочку.
— Пророк, какой пророк? — опешил старик. — Это еще кто такой? Разбойник, что ль? Так
они и не переводились вовсе. Вон, на львовской дороге Гришка-косой орудует, в йоркширском лесу банда Робина Хорошего всех обирает, даже крестьянами не брезгует. Намедни на Кимоском шляху…— Нет, пророк это не разбойник. Это… как бы сказать. Слово бога на земле.
По лицу старика было ясно, что хоть он изо всех сил и хочет, но не может понять, как слово бога может само по себе гулять по земле.
— Например, вы говорите: Ака Майнью то, Ака Майнью се, но откуда вы знаете, чего на самом деле хочет бог? А пророк он приходит и говорит: вчера ночью видел во сне Ака Майнью, он повелел мне сделать то-то и то-то.
— Священник, что ль? — просиял Сильвестр.
— Не совсем, но похоже. Только священник службу служит, в рясе ходит, а пророк… то есть он может быть и священником, но… — Винклер и сам запутался.
— Священников у нас много, — поняв Рипа по-своему, заявил Сильвестр. У герцога, значит, отец Турк, в соседней деревне церквушка имеется, там поп и дьякон, потом…
За разговором они и сами не заметили, как начали вырисовываться крытые соломой крыши домов.
От деревни, навстречу процессии, бежал мальчуган. На вид лет четырнадцати, хотя и неимоверно худой для своих лет. Сквозь дыры латаной рубахи просвечивало загорелое пузо.
Едва приблизившись, мальчик запрыгал вокруг Сильвестра.
— Деда, а деда — поймал?
Он силился заглянуть за широкое плечо старика. Несильно размахнувшись, Сильвестр отвесил любопытствующему громкую затрещину.
— Куда лезешь! Мал еще. Придем в деревню, там со всеми и посмотришь. И, уже обращаясь к Рипу, не без гордости добавил: — Мой внук. Ганселимо имя, значит.
Ганселимо между тем обиженно потирал ушибленное место.
— Я че, мне ж интересно просто. Ни разу оборотня не видел.
— Смышленый, весь в меня. — Сильвестр, заговорщицки подмигнув Рипу, притянул к себе мальчугана. — Поздоровайся с дядей.
— А че? — Затрещина. — Здрасьте.
— Вот! — Старик был само счастье. Но, видимо, ему этого показалось мало. — А скажи, Ганселимо, дяде, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Космическим капитаном! — не задумываясь, выпалил мальчуган. Черные глаза возбужденно заблестели.
На этот раз затрещина была много ощутимее.
— Ке-ем?
Мальчик обиженно выдавил:
— Ну купцом.
— Видали! — Довольный старик повернулся к Рипу. — Может, возьмете его к себе в ученики, в город? — Старик подумал и подмигнул. — Я отблагодарю.
Рип напустил на себя важный вид, старательно изображая обдумывание свалившегося как снег на голову предложения. Конечно, он не мог взять с собой мальчика. Он и купцом-то не был. Но отказать надо было вежливо.
— Даже не знаю. Сейчас у меня уже есть двое подмастерий. Да и лавка не такая большая.
— Выходит, не судьба, — вздохнул старик. — Но подумайте. Время есть. Судя по всему, Рипу предстояло услышать еще не один намек, абориген так просто не сдастся. — Вот мы и пришли.
Невысокие домики, мазанные глиной; плетеные заборы с сохнущими горшками; аккуратные дворики.