"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
«Интересная девушка» в кадре старалась держаться серьезно, но в глазах ее горел знакомый, изумрудный с золотом огонек. Саймон поймал себя на том, что почти не слушает Оосаву. Какие-то подробности… Зачем они? Рука непроизвольно дернулась – поправить одну из пружинистых прядей, свесившихся на висок. «Вот я еще голограммы не причесывал!» – удалось рассердиться и прийти в себя юному лоцману.
Оказалось, Анжело успел замолчать и в данный момент с интересом наблюдал за эмоциями на лице Саймона. Благостности к настрою это не добавило.
– Если вы что-то хотите сказать,
Ооновец откинулся в кресле и сплел пальцы. Пару минут он молчал, пока Соледад собирала столовые приборы. Затем секретарша вышла, и Анжело вздохнул:
– Саймон, не делайте этого.
– А именно? – хмыкнул лоцман. Негатив успел слегка выветриться за то время, пока посуда перекочевывала со стола на поднос, а далее – за дверь кабинета Оосавы. Возможно, на то и было рассчитано.
– Не думайте то, что вы сейчас думаете, – в голосе Анжело звучало настолько искреннее сочувствие, что Саймон даже не смог толком рассердится. Но повторил с нажимом:
– А именно?
– А то, что вы планируете в отношении нашей рыжей хулиганки. – Замглавы Четвертого комитета улыбнулся, но как-то печально, глядя при этом в сторону. – Да, да, я знаю, какие смутные, но прекрасные планы носятся сейчас в вашей светлой, но не слишком опытной голове. Сам таким когда-то был, уж простите мне эту пошлую и затасканную фразу.
Он помотал головой, достал портсигар и повертел его в руках. Курить, впрочем, не стал, за что Саймон остался ему благодарен; несмотря на интенсивную работу климатизаторов, в кабинете уже пощипывало глаза.
– Вы настроены романтически, – вымолвил Оосава чуть ли не нараспев, – мол, я ее найду, поговорю с ней, смогу переубедить и направить на путь истинный. Каким бы этот путь ни оказался. Она, совершенно очевидно, хорошая, умная девушка и, несомненно, прислушается к голосу разума. Ну и, возможно, подпадет под ваше суровое, лаконичное обаяние.
Только все это чушь, – тон вдруг стал резким, категоричным, грубым, – и вы это знаете. Я бы не очень рассчитывал на то, что человек вашего возраста способен радикально переменить свои взгляды и убеждения – из-за того, что представитель противной стороны оказался харизматичным и привлекательным. Все-таки симпатии симпатиями, а мировоззрение не карандаш: двумя пальцами не переломишь.
Интересно, отстраненно подумалось Саймону, откуда всплыла эта архаичная метафора? Карандаши – штука редкая, встречаются либо в музеях, либо у художников, придерживающихся классического подхода. Впрочем, это не являлось главным.
– Почему вы так уверены, что я в ее глазах – враг?
Дернув уголком рта, Анжело побарабанил пальцами по столу.
– Не враг. Скорее, негативный фактор, препятствующий реализации задуманного. Ну посудите сами. – Он подвесил над столом четыре снимка с краткими сводками по каждому персонажу. – Новак: сочувствует сепаратистам. Фам: сочувствует сепаратистам. Маричкова: не просто сочувствует, встречалась с сепаратистом. Фэннинга можно в расчет не брать, он просто мускулы и рефлексы.
– Встречалась? – промычал
Саймон, захлопав ресницами. Оосава вздохнул.– А вы прослушали, значит. Все печальнее, чем я думал… Да, господин Фишер, ваша принцесса-разбойница любит плохих парней. А сейчас я попробую простимулировать ваше воображение, чтобы оно наконец вынырнуло из облака сладких грез. Скажите: что, или вернее, кто является естественным антагонистом для людей, настроенных отделиться от Объединенных Систем?
Саймон повел челюстью и отхлебнул остывший кофе. На душе веяло какой-то незнакомой пустотой с примесью легкой горчинки. Ооновец терпеливо ждал.
– Лоцманы, – признаться самому себе вышло нелегко, но необходимо. – Мы обеспечиваем логистику, мы поддерживаем стабильность связи между мирами. Если люди перестанут верить в лоцманов – начнется полный…
– Точнее и не скажешь, – хмыкнул Анжело. – Полный и неотвратимый. Теракты – удар по вам в первую очередь. Так почему вы, Саймон, так уверены, что сможете добрым словом без пистолета вправить мозги целеустремленной и воинственно настроенной женщине?
Звучало жестоко. Но справедливо. Молодой Фишер поморщился, одним глотком опустошил свою чашку и грохнул ее на стол.
– Все, я вернулся с небес на землю. Что у нас еще есть из серьезного?
Оосава одобрительно покивал:
– Вот таким вы мне снова нравитесь. А из серьезного… Ну, вот еще данные по «Реморе» с Нового Эдинбурга. Честно говоря, я пока не вижу, чем это может нам помочь. Мои спецы смогли установить конкретную модель, год выпуска, даже серию и номер корпуса. Но отследить по ним, где и кем был куплен или украден данный экземпляр, не удалось. Я все же подозреваю серьезную инфодиверсионную поддержку террористов со стороны игроков внутри комитета…
– А в последних четырех случаях? – уточнил Саймон. – Террористы покидали корабли тем же способом?
– Ну да, крали штатные челноки. Потом эти суденышки находили брошенными на дальних орбитах. Видимо, пересаживались на свои транспорты.
– Есть данные, на какие именно? – Вопрос казался странным самому лоцману, но почему-то просился на язык. Оосава насторожился.
– В смысле, «какие»? Орбитальный контроль мы снова вздрючили, но сами знаете, возле обитаемых планет всегда такое столпотворение…
– Орбитальный контроль вам ничего не даст, – убежденно проговорил Саймон. – Как и в прошлый раз. Я бы на месте наших оппонентов подстраховывался по полной. Но можно попробовать провернуть уже удавшийся нам фокус с астрономией. И знаете что? Готов поспорить на бутылку Macallan [64] полувековой выдержки, что обнаружится все та же «Ремора». Или ее парный модуль.
В глазах ооновца светился неподдельный восторг. Он снова помотал головой, вскочил и прошелся вдоль стола.
64