"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Шлюпка готова, мой командор, — прервал раздумья капитана вошедший молодой помощник.
Ох, молодость-молодость, все им не терпится. Недовольно поморщившись (Тич всегда недовольно морщился, это не давало расслабиться подчиненным), покоритель космоса и женщин направился осматривать свежезавоеванную добычу.
На захваченном звездолете стояла привычная атмосфера после боевого азарта. Команда пиратов, до этого самоотверженно подставляющая свои головы под выстрелы защитников, теперь с не меньшим рвением рыскала по каютам, вытряхивая все содержимое, чтобы… чтобы отдать в общий котел для
Тич знал об этом, и его офицеры знали, и команда понимала, что они знают, однако все притворялись, будто между ними все хорошо и нет никаких секретов… Правда, периодически то одного, то другого чересчур зарвавшегося парня приходилось выбрасывать в открытый космос, в назидание остальным. Так сказать, с воспитательной целью.
Не задерживаясь, едва сойдя с катера, Тич, расталкивая возбужденных парней, прямиком направился в кают-компанию, куда сейчас загнали всех женщин и девушек корабля.
Лицо капитана исказила довольная ухмылка. Девушки… Он, как командор (таковы правила), имел право первоочередного выбора. А уж он-то выберет и не одну, а может, и не две… В предвкушении события у Тича вспотели руки.
После дележки пленниц осмотрит врач. Девственницы отдельно — это слишком ценный товар, чтобы разрешать его портить, этим олухам, ну а остальные… Ребята повеселятся сегодня на славу.
Занятый такими размышлениями, Тич дошел до вожделенной комнаты, открыл дверь и… беззубая улыбка Тича расплылась еще шире. Здесь явно было из чего выбирать.
— Мой капитан, — оторвал его от созерцания перепуганных женских глаз все тот же надоедливый молодой помощник. Тич как раз собрался ткнуть пальцем в приглянувшуюся молоденькую земляночку с черными как смоль вьющимися волосами и такими же черными глазами — эти черноокие, они…
— Чего! — Тич недовольно обернулся к ретивому служаке.
— У нас проблемы, капитан.
— У вас, но не у меня. — Тич загоготал собственной шутке. Через мгновение не замедлил последовать подхалимский хохот.
— Требуется ваше присутствие, капитан. — Нахал не смеялся и явно нуждался в хорошей взбучке.
— Значит, мое присутствие. — Тич решил прибегнуть к своему излюбленному приему, говорил он почти ласково, но слова цедил сквозь зубы. Капитан с удовольствием наблюдал, как начало бледнеть безусое лицо офицера.
— П-пассажир, — еле выдавил тот из себя, и обескровленные губы сомкнулись.
Довольный произведенным эффектом, уже обычным недовольным тоном Тич спросил;
— Чего не так с пассажиром?
— Один из них заперся в каюте и все еще сопротивляется.
Да, помощнички. Тич почувствовал, как гнев закипает в славной груди.
— И из-за этого пустяка ты посмел отвлечь меня… (ох, тяжка капитанская доля).
— Но-о-о.
— Но-о-о, — передразнил его капитан, — пальните из гранатомета, пустите сонный газ, будто не знаете! — Тич отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена.
— Но, командор… — продолжал бормотать в спину молодой Махал.
— Ты еще здесь?
— Он заперся вблизи двигательного отсека, если последовать вашему совету, мы все взлетим на воздух…
Тич тяжело вздохнул.
Выбор девочек придется отложить на потом — сейчас как раз пришла пора действовать ему — вожаку.Время от времени наступали подобные моменты, когда приходилось демонстрировать этим бездельникам, что и он — Черная Борода — не лыком шит. Показывать свой ум, изворотливость, храбрость и право на звание капитана.
— Ладно, где этот ваш коммандос засел. Веди. — Тич недовольно поморщился, а молодой помощник с белым лицом, на котором ослепительным снегом выделялись губы, подобострастно засеменил впереди.
Каюта с сопротивляющимся действительно оказалась у двигательного отсека. Еще на подходе Черная Борода узрел многочисленные трупы пиратов: «А парень и в самом деле, оказывается, не промах».
Тич не очень переживал по поводу потери людей. Скорее наоборот — на меньшее количество придется раздавать добычу. Еще и учитывая, что пару-тройку ребят, это как пить дать, а то и больше, прирежут свои же во время дележа девок… Все равно в любом порту, на любой планете их сектора полно желающих попытать счастья. Особенно под началом великого и могучего Тича.
Ну, вот наконец и каюта.
— Эй, парень! — крикнул капитан, встав в воинственную и, как ему казалось, величественную позу (как-никак, команда смотрит). Позу он подсмотрел в одном журнале. Там был изображен памятник, кому, Тич не запомнил, да и не волновали великого завоевателя подобные тонкости, но его стойку он приберег как раз для подобных случаев.
Все зачарованно молчали, уставившись на своего лидера.
— Повоевали и будя, пора вылезать. — Тич очень гордился своей правильной, местами аристократической речью.
— Ты кто? — спросил грубый голос из-за двери.
— С тобой, дохляк, разговаривает сам капитан, благородный Тич Черная Борода.
— Это что? Кличка?
Капитан возмущенно посмотрел по сторонам, мол, видали наглеца, он приосанился.
— Это имя и не советую шутить, а то, знаешь, и дошутиться можно.
— Чего ты хочешь?
— Вот чудак, — Тич засмеялся, — чтоб вылез ты оттудова, вот чего. Лапки кверху и на солнышко. Ну, быстро!
— А если я не выйду?
— Ну что ж. — Тич не зря слыл мудрым капитаном. Он предусмотрел и такой вариант. — Если ты в течение одной минуты не покажешься, то вот эта куколка, Тич сделал знак рукой, и к нему подвели молодую девушку с широко открытыми от страха глазами, — так вот, она отправится туда, откуда еще ни один не возвращался.
Девушка закричала, Тич с размаху залепил ей пощечину.
— Одна минута, герой.
Тот, кто был за дверью, секунду подумал.
— Хорошо, не трогайте ее, я сдаюсь.
Черная Борода разочарованно вздохнул. Эти сентиментальные хлюпики с пассажирских маршрутов все одинаковы. Готовы подставить свой лоб под пули, лишь бы не трогали какую-то совершенно незнакомую юбку.
Из распахнутой двери в том конце коридора вылетела винтовка, за ней в дымном проеме показалась фигура. Вышла и замерла. Тич аж присвистнул — молодой парень, совсем молодой, лет 25–27, не больше, но… какая фигура. Человек был раздет до пояса, его торс, весь в крови, саже и царапинах, тем не менее являлся образцом мужской красоты.