"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26

Старпом проверил обстановку на борту – оба торпедных аппарата уже были снова заряжены, арестованных устроили, как было приказано, – и отправился отдыхать. А я занялся писаниной. С рапортами разобрался быстро, за полчаса, и принялся за списки для награждения.

И вот когда я уже закончил и убрал всё в сейф, раздался стук в дверь, и вошёл наш врач, старший военфельдшер Авдеев, по совместительству особист.

– Командир, ты понимаешь, что я должен доложить о случившемся?

– Понимаю.

– Тогда ты должен понимать, что ты расстрелял пленных, а это делает тебя военным преступником.

– Хм, интересный вывод. Мичман, напомни, когда мы взяли финнов в плен? Лично я такого не припомню.

– Они были потерпевшими крушение…

– Знаешь, я не понимаю вот эти двойные стандарты. Они были ВОЕННЫМИ. Как вы это не поймёте? Гражданских и мирное население я сам не трону, ещё и по рукам надаю, но военные несут все тяготы службы и войны. Пока они не успели поднять руки, нужно уничтожить их как можно больше. Они нас глубинными бомбами забрасывали в ярой надежде потопить и уничтожить, а когда ситуация изменилась и мы победили, вы с ними чуть ли не в засос целоваться желаете. У меня вопрос встаёт: а за кого воюете? Я уж начинаю сомневаться, что за нашу Родину.

Я лично воюю за Советский Союз, за наших людей, а в вас я не уверен. Что касается расстрела… Финны не сдавались, и они не были безоружными: у трёх их офицеров были пистолеты, хотя они и не тянулись к ним под стволами пулемётов. Так что не надо меня обвинять в убийстве безоружных или пленных, этого не было. Если бы они подняли руки, я бы не отдал приказ стрелять, но поднятых рук я не видел. Да и вообще, решать, прав я или нет, по нашем возвращении будут более высокие чины, чем мы, без этого не обойтись. А впредь я попрошу не ставить под сомнение мои приказы. Вам всё ясно?

– Да. Всё что нужно, я слышал. Разрешите идти?

– Свободны.

Я умылся в умывальнике (такая роскошь была у меня в каюте) и, передав управление лодкой старпому, поскольку его время пришло, отправился спать.

Но уснуть не успел. Вскочив и сняв трубку телефона, я приказал старпому:

– Стоп машины. Тишина в отсеках, акустику слушать.

А дело было в том, что на границе Взора я вдруг засёк немецкую «семёрку», чуть более старой модели, чем наша. Она находилась на глубине сорока метров в неподвижном положении, её слухач слушал шумы моря, и в том, что нас засекли, я был уверен на сто процентов.

Быстро одевшись, я покинул каюту, прошёл в центральный отсек управления и подошёл к акустику.

– Тишина, товарищ капитан, – еле слышно сказал он.

На лодке соблюдалась абсолютная тишина, даже я подошёл на цыпочках.

– Малый вперёд, – негромко скомандовал я и пояснил командирам в отсеке: – Немцам наша лодка что красная тряпка для быка, для них это позор, поэтому они в любом случае решат нас уничтожить. Я проанализировал, как бы я действовал на их месте: стянул бы сюда надводные корабли типа эсминцев и противолодочных кораблей, постоянно держал, сменяя, воздушных наблюдателей, а также субмарины. Думаю, ближайшие в этом районе уже направляются сюда. Поэтому приказываю каждые полчаса стопорить ход и слушать вокруг. Наблюдатели нам пока не опасны, а вот субмарины, одна-две, уже должны быть поблизости.

В это время немцы, убедившись, что мы не меняем курс, пришли в движение, дав полный ход.

Мельком глянув на часы, больше для последующего фиксирования своих действий, я скомандовал:

– Стоп машины, тишина в отсеках, акустику слушать.

Акустик замер на миг, а после, сделав большие глаза, зашептал:

– Слышу шум электромоторов и винтов. Подлодка, на нас идёт.

– Дай.

Забрав наушники, я сделал вид, что вслушиваюсь, после чего сообщил:

– Немец, «семёрка», идёт на нас средним ходом. Боевая тревога.

С прошлого боя прошло три часа. Команда, многие из которой только просыпались, разбегалась по постам. Я же командовал:

– Поворот вправо, дифферент на корму пятнадцать градусов. Первый и третий торпедный аппарат – готовность. Стоп машины.

Что мне не нравилось, здесь на шестидесяти метрах было довольно сильное течение, которое разворачивало корпус лодки чуть в сторону. Однако это уже не имело значения, и я продолжал командовать:

– Первый пуск! Третий пуск.

В ответ поступили доклады:

– Есть выход первой торпеды. Есть выход второй торпеды.

Стянув наушники, я предупредил:

– Стрелял в упор, с двухсот метров, так что держитесь, сейчас тряхнёт.

И тряхнуло действительно здорово. Я умудрился попасть обеими торпедами: первая попала в станину орудия, вторая в рубку. Конец лодке.

Все четыре люка торпедных шахт у немцев были открыты, и один из торпедистов, державший руку над кнопкой, от сотрясения нажал на пуск.

Так как взрывы прогремели, я снова надел наушники, и тут же заорал:

– Встречная торпеда!

Сделать всё равно ничего было нельзя, только предупредить. Но в данном случае течение нам помогло: торпеда, шелестя винтом, от звука которого по телу у всех пробегали мурашки, прошла мимо нас, в метре от борта.

Я выдохнул. Вокруг меня раздавались шумные выдохи и судорожные сглатывания моряков, ранее задержавших дыхание.

Я снял с держателя микрофон и, включив общую связь по отсекам, сообщил:

– Товарищи бойцы и командиры, с вами говорит ваш капитан. Только что во встречном бою нами была потоплена вражеская подводная лодка типа «Семь». Благодарю за службу. А теперь прошу доклад по повреждениям и пострадавшим.

После этого посыпались доклады. Пострадавших не было, только синяки да несколько порезов от стёкол ламп, которыми уже занимался врач. Акустик, слушавший окрестные воды, доложил, что пока тихо, поэтому я отдал приказ на всплытие.

Мы перешли в надводное положение и запустили дизеля. Поскольку запасы энергии были изрядно потрачены, включили зарядку аккумуляторов и поспешили прочь. В синеве виднелся разведчик, но он нам не мешал, ночь нас скроет. Хотя если сюда нагонят целую эскадру, нам придётся туго, могут и загнать, просто количеством взять. И моя уверенность в том, что я изрядно сокращу численность противника, как-то не успокаивала.

– Человек слева по борту! – сообщил сигнальщик, как только мы двинули вперёд.

Это всплыл труп из расколовшейся пополам подлодки противника. Я его видел и ожидал, когда сигнальщики заметят тело. Да и всплыл он только из-за спасательного жилета. Зачем надевал? Такие жилеты у шестерых человек были, подозреваю, что это вахтенные. То ли не стали снимать жилеты, то ли не успели.

– Стоп машины, боцмана с багром наверх. Труп поднять на палубу и обыскать. Нужно узнать, кого мы потопили. У нас полчаса, пока не налетят немцы, вызванные разведчиком.